Порой далеко не самые героические биографии солдат Великой Отечественной могут дать лучшее представление о войне, чем описания величайших подвигов ее участников. Повседневность, что ни говори, даже как-то более убедительна. Судьба Евгения Михайловича Сахарова в этом смысле может послужить весьма наглядным примером.
Родился Женя в многодетной семье, проживавшей на территории Западной Белоруссии, которая тогда еще принадлежала Польше. Полуголодное детство кончилось, когда в 1939-м польскую власть сменила советская. Тем более, как раз подошел возраст призыва на срочную службу.
Войну рядовой Сахаров встретил поблизости от родного дома, но вскоре пришлось отправиться далеко на юг. В РККА принялись спешно формировать бригады морской пехоты, в которой возникла большая потребность после выхода наступающих немецких войск на подступы к важнейшим военно-морским базам. Одной из основных задач морпехов как раз и является оборона подобных объектов с суши. Так Женя оказался в Севастополе, отстоять который требовалось, во что бы то ни стало.
О героической обороне «города русских моряков» с сентября 1941-го по июль 1942 года написано и рассказано за предшествующие годы много, желающие могут обратиться как к документальным, так и к художественным источникам. Правда, о том, что когда Севастополь все же решено было оставить, эвакуировать удалось далеко не всех его защитников, до последнего времени предпочитали особо не распространяться. Арьергард, который еще двое суток, почти не имея боеприпасов, сдерживал немцев, был фактически обречен. От полка, в котором служил Сахаров, осталась лишь небольшая группа бойцов. Знамя части солдаты спрятали в какой-то расщелине скалы. Причем так хорошо, что его потом не удалось найти ни врагам, ни выжившим и собравшимся в этих же местах после войны однополчанам.
В одном из последних боев за город Женя с товарищами перебегал из окопа в окоп, когда их накрыла огнем артиллерия противника.
- Последнее, что услышал перед тем как потерять сознание, был страшный грохот, - вспоминал ветеран. – А очнулся от удара сапогом по лицу. Открываю глаза – надо мной немец стоит.
Возможно, от расстрела на месте спасло то, что на нем была обычная пехотная форма, а не черный бушлат. Моряков немцы в плен не брали. А ненужного им красноармейца они спихнули на руки союзникам-румынам. И вскоре Женя оказался в лагере для военнопленных где-то под Яссами.
Свой первый побег Сахаров совершил, едва к нему окончательно вернулись силы. Дерзко, практически на виду у часовых метнулся через окружавшее бараки минное поле. Охранники-румыны наблюдали, как безумный русский играет со смертью, но стрелять не стали. Каким-то чудом Жене удалось проскочить и скрыться в ближайшем лесочке. Откуда он спустя несколько дней вернулся обратно к воротам лагеря, когда понял, что до своих добраться не сможет. Удивительно, но его даже толком не наказали.
- Отношение было довольно сносное, - подтверждал Евгений Михайлович. – Даже кормили прилично. Во всяком случае, мы не голодали. Наверняка, будь это немецкий лагерь, я бы так легко не отделался.
Второй побег получился примерно таким же. Сахарову вновь удалось выбраться за пределы лагеря и снова пришлось вернуться. Его отсутствие вообще бы не заметили, но Женя опоздал к началу утренней поверки. Военнопленные были разбиты на группы по 100 человек, и когда беглец тихонько встал в строй, счет не сошелся. Тогда охранники просто вывели лишнего - первого попавшегося под руку - из шеренги и тут же расстреляли.
Только третья попытка побега оказалась удачной. Причем и на этот раз лезущего под колючей проволокой русского заметил часовой. Но румын просто… отвернулся.
- Везде хорошие люди есть, - говорил ветеран. – А, может, просто потому тревогу не поднял, что о ближайшем будущем думал. Наши-то уже совсем рядом были. Я до них довольно быстро теперь добрался.
Сахарову еще не раз благоволила судьба. В особом отделе быстро организовали проверку и даже не отправили Сахарова в фильтрационный лагерь, а сразу поставили в строй. Точнее, посадили на машину.
Шофер взвода боепитания полка самоходных установок СУ-76 в рядах 3-го Украинского фронта сражался в Венгрии, окончание войны встретил в Австрии. Успел даже получить медаль «За боевые заслуги»: как сказано в наградном листе, «за то, что во время наступления с 20. 3. 1945 по 25. 4. 1945 регулярно подвозил боеприпасы и горючее боевым машинам на поле боя, чем способствовал выполнению поставленной задачи».
После войны Евгений Михайлович поселился в бывшей Восточной Пруссии. Прожил в городе Черняховск до 90 с лишним лет. И твердо продолжал верить в то, что «везде есть хорошие люди»…
P.S. Напоминаю о трех правилах для комментирующих: НЕ хамить, НЕ флеймить, НЕ поучать. Нарушители отправляются в бан без предупреждения.