Начался учебный год, и первую его неделю мы с московскими музеями решили посвятить тому, как учились русские писатели. Наш рассказ будет состоять из нескольких частей, и если вы не хотите ничего пропустить, то советуем подписаться на наш канал 😉
Пушкину закон не писан
Первые друзья, первые стихи, первые шалости — школьные годы Александра Пушкина скучными точно не назовешь. В 12 лет мальчика отдали в Царскосельский лицей, образование в котором приравнивалось к университетскому. В учебное заведение для отпрысков лучших дворянских семей Пушкин попал благодаря связям дяди и отца.
Языки и литература, естественные науки и «изящные искусства», фехтование, танцы и верховая езда — чему только не учили лицеистов. За шесть лет мальчики должны были освоить начальный и окончательный курсы и сдать по ним экзамены. Лицеисты жили по строгому распорядку, за соблюдением которого следили преподаватели, гувернеры и сам директор. Каждый день начинался с подъема в шесть утра и молитвы. Завтрак студенты получали лишь после двухчасовых учебных занятий, а после небольшой прогулки уроки вновь продолжались.
Жесткая дисциплина и постоянный надзор воспитателей не мешали юному Пушкину творить шалости, за которые он получил целых три прозвища от друзей. Француз — за свои кудри и прекрасное владение французским языком, Сверчок — за неусидчивость, вертлявость и говорливость и Обезьяна — за любовь к гримасам, передразнивание и вечные ссоры с лицеистами и преподавателями.
Запрет выезжать за пределы Лицея во время учебного года распространялся на всех студентов. Однако Пушкин с таким ограничением свободы соглашаться не собирался. Сотрудники Государственного музея А.С. Пушкина рассказывают, что однажды вместе со своим другом Кюхельбекером поэт захотел съездить погулять в Петербург. Главный гувернер Трико разрешения не дал и припугнул учеников тем, что будет пристально следить за их поведением. Но это только усилило желание нарушителей порядка. Сбегая из Лицея, друзья решили подстраховаться в случае преследования Трико.
Первым к контрольному пункту подъехал Пушкин и на требование заставного представиться ответил: «Александр Однако». Кюхельбекер, прибывший следом, назвался Григорием Двако и тоже был пропущен. А вот на гувернере, отправившемся в погоню за воспитанниками, чувство юмора заставного закончилось. Услышав фамилию Трико, постовой не выдержал: «Врешь! Здесь что-то недоброе! Один за другим они — Одна-ко, Два-ко, а теперь и Три-ко. Шалишь, брат, ступай-ка в караулку. Глядишь там свое имя вспомнишь». Гувернер весь день просидел на заставе под арестом, пока Пушкин с Кюхлей веселились в Петербурге.
Не забывайте подписываться на наш канал и группы в Facebook и ВКонтакте, чтобы всегда быть в курсе лучших событий в московских музеях!
