Глава 7
Метилана обожала тайком сбегать. Несмотря на запрет Куртараа, она частенько наведывалась в ближайший город, чтобы достать недостающие ингредиенты для зелий и пополнить запасы.
В ее родном селении, меж тем, властвовало уныние. Изможденные болезнью лица. Истошные крики младенцев по ночам, которые рано или поздно забирала смерть. Девушка делала все, что в её силах. Но то ли ей не достаточно знаний, чтобы победить поразившую народ Темных эльфов болезнь. То ли болезнь действовала чересчур активно, но все её усилия пропадали даром.
В редкие дни, когда глава рода про неё забывал окончательно, она наведывалась в таверну. И выпивала, будто алкоголь в силах потопить разрастающуюся дыру в её груди. Она приводила случайный подруг хозяину и его родственникам, чтобы бесплатно получать пиво. Разумная плата, учитывая, что личных денег она не имела никаких.
Возвращаясь обратно после встречи с Волупией, она старалась меньше шуметь. Спустившаяся на землю ночь изменила с детства знакомые деревца, исказив их и превратив в уродливых чудовищ. Стража, выставленная на дозор в закрытом от всего остального мира поселении, храпела на посту. Обходя мужчин, девушка с тревогой прислушивалась к каждому шагу. Ветки слишком громко хрустели под её сапогами, и она постоянно оборачивалась, чтобы проверить стражников. Благо, те дрыхли, не реагируя на звуки.
Она практически добралась до дома без приключений. Холодный ключ лег на разгоряченную от бега ладонь. Она вставила ключ в замок, открыв дверь в маленький дом. И взвизгнула. При одной-единственной свече Куртараа ожидал её. Мужчина походил на бледную тень, но читаемая по его лицу решимость ничего хорошего не предвещала.
— Ты покидала селение, — констатировал он.
— Ходила за травами, — проговорила Метилана, растерявшись.
— В город? — уточнил глава рода.
Девушка кивнула, подтверждая его слова. Она и не подозревала об осведомленности Куртараа. Хотя он – глава рода, вполне мог организовать слежку за ней.
— Ты неоднократно нарушала мой запрет, — проговорил мужчина. — И я хочу узнать твои причины. Почему ты продолжаешь это делать?
— Для лекарства против болезни мне нужны определенные травы, которые не водятся в нашем лесу! — всплеснула руками девушка. — Я пообщалась с другими целителями и выяснила, как можно выяснить недуг, что поразил наш народ.
— Ты посмела обратиться за помощью к людям?! — возмутился Куртараа. Он взял её за плечи и встряхнул. — Не смей уходить из селения! — мужчина навис над ней. — Не смей перечить моим приказам! Они созданы для нашей же безопасности.
— Из-за вашей близорукости мы скоро вымрем, — тихо произнесла Метилана.
Мужчина сорвал с её головы капюшон. Девушка зажмурилась в ожидании удара. Куртараа прикоснулся к её лицу ладонью, коснувшись губ. Она выдохнула, боясь, что любое движение приведет к стычке с главой рода.
Он сорвал с её плеч плащ, отшвырнув в угол. Метилана не открывала глаз, думая, что это спасет её от позора. От холода, который пробрал её до костей, она вздрогнула. Она хотела прикрыться. Он не позволил. Подхватив её под колени, он понес её куда-то.
Под спиной оказалось что-то мягкое. Девушка распахнула глаза, понимая, что находиться в собственной спальне. Куртараа возился с рубашкой, срывая с себя одежду.
— Нет, — проговорила она срывающимся голосом.
Мужчина избавился от многострадальной рубашки и стянул с себя штаны, очутившись полностью обнаженным. Девушка сглотнула. Но Куртараа почему-то медлил, улегшись с ней рядом. Он смотрел в её глаза, не приступая к активным действиям.
— Что-то не так? — спросила Метилана.
Мужчина медленно поцеловал её. Девушка несмело ответила ему. Он подтянул её к себе, выводя узоры на коже. Метилана не шевелилась, только её тело реагировало на Куртараа, рождая внизу живота томление.
Самозабвенно целуясь с ним, она тщетно пыталась разгадать, что он задумал. А он осторожно ласкал её, доводя до исступления. Набравшись решимости, она ответила ему нежностью – провела ладонью по его члену. Мужчина то ли рыкнул, то ли застонал. Поняв, что находиться на верном пути, она продолжила нежности.
Куртараа не выдержал первым. Приподнявшись на локтях, он заставил её повернуться на спину. Очутившись сверху, он провел членом по её животу. Метилана испытала новые ощущения. Он не торопился, чтобы она немного привыкла. Соединяя их тела, он двигался медленно. Она полностью отдалась ему, постанывая. А мужчина аккуратно набирал темп, слушая новые и новые её стоны.
От ярких впечатлений, фейерверком сразивших их обоих, Куртараа долго приходил в себя. Пот катился с него градом. Он давно не знал женщины, и непредвиденное соитие с Метиланой выбило его из привычной колеи.
Девушка спала на другой стороны постели, обнимая подушку. Он гладил её волосы, отчетливо понимая, что перешел выставленную самим собой границу. Перешел рубеж. И обратного пути не будет.
Со вздохом он поднялся, выискивая на полу разбросанную одежду. Он натягивал на себя штаны и рубашку под светом луны.
«Я должен уйти. Должен. Ей нужен лучший мужчина. И это не я, к сожалению», — подумал Куртараа.
Забрав последний предмет гардероба, он покинул крохотную спальню, прошел кухню и вышел. Он обернулся, в последний раз оглянувшись на домик, что подарил ему лучшую ночь в его жизни.
Луна равнодушно с небес взирала на одинокого путника, углубляющегося далеко в лес. Куртараа шел знакомым путем. Он-то и к Метилане пришел, чтобы проститься и навсегда покинуть этот мир. Болезнь сразила его примерно лет десять назад, и каждый день превратился в продолжение агонии. Советники советовали найти новую возлюбленную, чтобы хотя бы на время забыть о недуге. Он попытался.
Верные ищейки доложили, что одна эльфийка без разрешения главы рода занимается целительством. Так он и познакомился с Метиланой, тогда юной эльфийкой. В качестве обмена она предложила тело, и он согласился.
Он не требовал от неё большего, зная, что она не готова. А, когда узнал, что она потеряла невинность в городе, то чуть не сошел с ума. Он сильно злился и обидел её. Метилана не приходила к нему два месяца, и он соскучился. Тогда он впервые извинился перед ней. Наверное, с этого момента их отношения изменились.
Когда он в шутку предложил пожениться, она не возражала. Сыграли пышную свадьбу. Мало кто знал, что брачную ночь, как и все последующие за ней, он проводил на грани жизни и смерти. Девушка отпаивала его, приводила в чувство. И он был ей благодарен. За кратковременный миг счастья. За робкую улыбку, которую она нечасто ему дарила.
Несмотря на споры и разногласия, он точно знал, что Метилана хранила ему верность. Сегодня он практически переступил через себя, чтобы доставить ей удовольствие.
Оглядываясь на прожитые года и столетия, Куртараа ни о чем не жалел. И благодарил богов, что ему позволили короткий миг с Метиланой. Единственную ночь, которую он ни за что не забудет.
Путь подошел к концу. Мужчина встал рядом с ясенем. Обхватив ствол дерева, он слился с ним воедино. Ветки опутали его, заключая в объятия. Куртараа бросил последний тоскливый взгляд на луну. И сам превратился в дерево, обрастая корой и ветками. Тишину леса ничто не нарушало.
***
Очнулась Метилана резко. Ей, словно чего-то не доставало. Куртараа ушел. Это она поняла, когда не нашла ни его, ни его вещей. Она то смеялась, то плакала. Смятая постель напоминала о случившемся ночью.
Она перевернула дом вверх дном в поисках хоть какой-нибудь зацепки или записки. Когда девушка намеревалась выть от бессилия, то обнаружила на столе кольцо с белой бумагой.
Кольцо принадлежало мужчине и означало, что он – глава рода. Янтарь, окруженный переплетенными ветвями, на серебряном ободке. На бумаге выведено размашистым почерком три слова: «Я люблю тебя».
Девушка в исступлении схватилась за голову. Мысли в ее голове скакали, как безумные олени. Воздуха не хватало. Она раскрыла створки окна, вдыхая ароматы леса. Приятный сон быстро забылся. Кутаясь в простыню, она бесцельно бродила по дому, прижимая к себе кольцо и записку. От наматывания кругов её спас стук в дверь. Распахнув дверь, она впустила нежданную утреннюю гостью.
— Метилана! — позвала она целительницу. — Метилана, что произошло?
— Он ушел, также как мои родители! — воскликнула девушка с болью в голосе.
— Кто ушел, милая? — ласково спросила посетительница.
— Куртараа, — проговорила Метилана, прорыдав слова. — Он написал, что любит меня и ушел!
— Ох, солнышко, — эльфийка прижала к себе плачущую девушку.
— Почему он поступил со мной подобным образом? — спросила Метилана. — Если бы он действительно меня любил, он бы остался!
— Понимаешь, иногда нужно уйти, — сказала Кейнала. — Мой брат долго боролся с болезнью и выбрал самый простой путь.
— Я ведь не успела…., — девушка с трудом подбирала нужные слова, — я ведь не успела сказать ему! Ничего не успела. Мы больше спорили друг с другом.
— Думаю, он догадывался, что ты его любишь, — проговорила Кейнала.
Метилану душили рыдания. Она не сдерживала бессвязный поток слов, что лился из неё подобно водопаду. Кейнала напоила её чаем, преодолевая сопротивление.
Конечно, Кейнала догадывалась, что рано или поздно её брат уйдет, чтобы слиться с природой, но не думала, что это произойдет очень скоро. Но, если эльфийка хоть как-то держала себя в руках, то девушка убивалась.
Метилана пила чай, совершенно не чувствуя вкуса. Она в подробностях вспоминала ночь, чтобы сохранить случившееся с ней событие в памяти. Припомнила ямочки на щеках, которые появились у мужчины, когда она спросила насчет второго захода. Кажется, она впервые видела и чувствовала настоящее и безграничное счастье. Рядом с ним. В его объятиях. И потеряла это с наступлением нового дня.
Сердце, словно сжали в железных тисках. От слез она покраснела и, наверное, выглядела ужасно. Надев кольцо на палец, она поцеловала перстень, словно прощаясь с его владельцем. Чуть угомонившись, она сумела самостоятельно избавиться от простыни и одеться.
Глава 8
В семьях эльфах часто дают имена с фамильными буквами. У Куртараа и Кейналы одна буква на двоих, это «а», что означает их принадлежность к роду. Метилана позаимствовала у родителей букву «е», которая досталась ей по наследству, как и небольшой домик в пределах замкового комплекса.
Как главе рода, ей предстояло многое сделать. Куртараа передал ей полномочия вместе с кольцом. И начала девушка с самого важного – с приготовление лекарства против болезни.
Она закрыла окна плотными шторами. Смешивая травы с водой, она добивалась нужного ей долговременного эффекта. В котле закипала сладковатая жидкость в качестве основы. Небольшой домик с тремя окнами чадил, словно избушка из детской сказки. Уцелевшие Темные эльфы близко к нему не подходили.
Метилана изменилась. Темные тени залегли под её глазами, лицо осунулось. А ладони постоянно были в зеленоватых разводах от растений. Она перетирала травы в ступке. Как безумная, она носилась от котла к травам и обратно по той же траектории.
На кольцо она старалась не смотреть, чтобы не впасть в уныние раньше времени. Развернув бурную деятельность, она напрочь забыла о времени. И, если бы не Кейнала, то забывала бы и про еду. Подруга с завидным упорством пыталась её накормить, но, вдохновленная идеей, Метилана изо всех сил шла к цели.
— Ты меня пугаешь, — сказала Кейнала, в очередной раз навещая целительницу.
— Я почти закончила, — проговорила та. — Лекарства хватит примерно на полгода.
— А что потом? — поинтересовалась Кейнала. — Что ты предпримешь?
— Мы покинем лес, — сказала Метилана.
— Это невозможно! — возразила Кейнала. — Лес - наш дом. За тобой не пойдут.
— Другого выхода у меня нет, — произнесла целительница. — Если кто-то не захочет уходить, то рано или поздно погибнет.
— И куда мы пойдем? — спросила эльфийка.
— В город, — ответила Метилана.
Девушка активно смешивала ингредиенты. Она настолько увлеклась занятием, что не сразу поняла, что перед глазами поплыло. Она ногтями впилась в край стола, чтобы избежать падения. Голова сильно закружилась, к горлу поступила тошнота.
— Ты побледнела, — констатировала Кейнала, — ты в порядке?
— Мне нужен свежий воздух, — пересохшими губами произнесла Метилана.
Идя, словно в полусне, она подхватила плащ и вышла из дома. Прохлада, которая царила в лесу, немного привела её в чувство. Головокружение постепенно отступало. Тошнота сохранялась, но беспокоила меньше.
— Тебе стоит почаще выходить из дома, — проговорила Кейнала, появляясь следом. — Выглядишь паршиво.
— Спасибо за комплимент, подруга, — сказала целительница.
Вдыхая лесные ароматы, Метилана окунулась в воспоминания. Приходило ей на ум разное – и грустное, и веселое, и горькое. Она неосознанно коснулась кольца на пальце. И припомнила первую встречу с Куртараа. Кажется, она тогда подпольно занималась целительством. Пускала эльфов к себе в дом, оказывая им необходимую помощь.
На один из подобных приемов и нагрянули Советники. Элитное подразделение главы рода. Посетитель быстро сбежал, а её схватили. На руках очутились цепи. Обреченно она шагала вслед за советниками. Напуганная до жути встречей с главой. Путь превратился в бесконечное томление.
Наконец, её привели в комнату. Судя по виду, рабочий кабинет. Треногий стул и стол напротив, заваленный различными бумагами и расчетами. Единственное окно, выходящее на лесную чащобу. Её приковали к стулу, оставив в одиночестве. Хлопнула дверь, впуская Куртараа.
Мужчина, одетый в серебряные одежды, дышал властностью. Он прошествовал мимо неё и присел на краешек стола, сдвинув бумаги. Метилана не решалась заговорить. Наконец, выдержав театральную паузу, первым заговорил глава рода.
— Ты в курсе, что на целительство требуется разрешение? — спросил Куртараа строго.
— Да, я знаю, но…, — пролепетала девушка.
— Получить разрешение от Банка идей достаточно сложно, — проговорил мужчина. — Особенно для Темных эльфов.
— Да, но..., — лепетала Метилана.
— Я добьюсь для тебя разрешения, — сказал Куртараа.
Девушка уставилась на него, не сдержав возглас удивления. Совладав собой, она задала важный для себя вопрос:
— Что взамен?
— Смотря, что ты можешь мне предложить, — произнес глава, еще больше запутывая.
Метилана призадумалась. Она не представляла, что в силах предложить мужчине в обмен на помощь с разрешением на практику целительства. Решение пришлось к ней молниеносно. Все-таки молодость чересчур наивна.
— Мое тело, — сказала она.
И испугалась того, что озвучила. Куртараа хмыкнул, пронизывая её изучающим взглядом. Она покраснела до кончиков ушей, понимая, что обратно пути теперь нет, и не будет.
— Идет, — согласился глава рода. — Какое варварство! — мужчина подошел ближе и помог избавиться от цепей. — Мои Советники чересчур перестарались, выполняя мой приказ, уж прости.
— Н-ничего, — проговорила Метилана.
Её обдало чайным деревом, мускусом и лаймом. Втянув запах, она еле удержала себя в рамках. Настолько сексуальным ей показалось сочетание трех эфирных масел.
— Позже обсудим детали, — прошептал Куртараа ей на ухо.
Девушка кивнула. Она отступила на несколько шагов назад и споткнулась о стул, чуть не потеряв равновесие. Мужчина вовремя поймал её за руку. Разомкнув сомкнутые ладони, она, постоянно извиняясь, покинула комнату. Сердце издавало бешеный ритм.
Почудилось, что она почувствовала тот самый аромат в реальности. Отогнав от себя морок, Метилана вернулась в дом. Котел нещадно чадил. Пришлось распахнуть окно, чтобы немного проветрить помещение. От подступившей к горлу тошноты ей снова поплохело.
Она опустилась на стул, закрыв голову руками. Тихо всхлипывая, она ненадолго позволила чувствам захватить её. А затем вернулась к работе. Лекарство практически приготовилось, осталось смешать травы со сладковатой основой.
Дрожа от волнения, она закончила последние приготовления. Травы отправились в котел, и пахнуло дымом. Девушка закашлялась. Утихомирив огонь, она подождала, когда лекарство закипит. И через некоторое время сняла котел, установив на столе. Теперь зелье против болезни остывало. А Метилана приводила дом в порядок.
Натаскав воды, она вымыла крохотную кухню и единственную комнату. А затем принялась за себя. Купаясь в обитой тканью бочке, она снимала накопившееся за две недели напряжение. Тошнота то появлялась, то уходила. И, если честно, Метилана с ней уже свыклась.
Вымыв волосы, она почувствовала сонливость. Укутавшись в плотную ткань, она прилегла на кровать и сразу уснула, прикрывшись одеялом.
Утром целительницу разбудили какие-то странные звуки. То ли всхлипывания, то ли мелодия. В спешке она не подумала одеться и выбежала в чем была. То есть практически голая.
Темные эльфы затянули похоронную песню, прощаясь с главой рода Куртараа. Женщины и дети плакали. Мужчины поддерживали их, обнимая. Метилана сглотнула ком в горле, подтягивая повыше ткань. Она присоединилась к процессии. Она включилась в общее пение, ощущая, как постепенно уходит боль от потери любимого. Поддерживая ритм и темп, она, подрагивая, окончательно прощалась с Куртараа. От трав, что жгли, ей становилось хуже. Не выдержав, она рухнула без сознания.
Во второй раз за день Метилана пришла в себя дома. Кейнала сидела рядом, а целительница обнаружила себя в платье. Видимо, подруга её переодела, пока она находилась в отключке.
— Что произошло? — спросила целительница.
— Ты упала на глазах у всех, — проговорила Кейнала.
— О, нет! Какой позор, — простонала Метилана.
— И часто ты устаешь? — заботливо поинтересовалась подруга.
— Ну, я же занята лекарством, много работаю, — сказала целительница. — Ну, подумаешь, пару раз упала в обморок.
— Не смешно, — протянула Кейнала, — тебе надо обратиться к Энаннилю.
— Ни за что! — воспротивилась Метилана. — Я знаю, что твой кузен скорее будет меня домогаться, чем лечить.
— Если ты не забыла, именно он помог мне выносить трех детей, — сказала Кейнала. — Несмотря ни на что, он отлично разбирается в женских делах. Поверь мне.
— Да уж, — проговорила Метилана. — Ты меня отправляешь в объятия похоти и порока! Причем в самую гущу.
— Энанниль реально знает женские дела, обязательно сходи, — настаивала Кейнала.
— Ладно, — скрепя сердце, согласилась целительница.
Она не очень сильно понимала, почему подруга так сильно беспокоиться. Прошло всего две недели с тех пор, как Куртараа добровольно их покинул. Она кое-как мирилась с его утратой, с головой уйдя в работу. Конечно, Кейнала больше понимала в жизни, но это не повод сразу отправлять её к местному ловеласу и одновременно целителю по женской части. В народе его прозвали Асклепием.
К нему Метилана не собиралась идти по нескольким особо важным причинам. Во-первых, между ними шло своеобразное соперничество. Во-вторых, слава Энанниля опережала его владельца. В-третьих, для обследования он использовал какие-то варварские методы. И, наконец, в-четвертых, она лично отказала ему, когда он предложил ей женитьбу.
Целительница сдержала рвотный позыв. Тошнота вновь вернулась. Причем в самый неожиданный момент. Заметив бледность подруги, Кейнала отлучилась за мятой. А девушка успела передумать и все-таки решилась посетить другого целителя, чтобы выяснить, что с ней происходит.
Мята быстро привела Метилану в чувство. Состояние улучшилось. Хотя на щеках играл нездоровый румянец, резко контрастирующий с чересчур бледной кожей.
— И давно тебя тошнит? — заботливо поинтересовалась Кейнала.
— Недели полторы, — проговорила девушка, разминая мяту. — А что такое?
— Да так, прикидываю, — сказала эльфийка, — кто тебе сообщит радостную весть.
— Ты меня запутала уже! — воскликнула Метилана. — Может, хватит говорить загадками?
— Думаю, что мой брат оставил тебе кое-что поважнее, чем кольцо, — выкрутилась подруга.
Метилана вздохнула. Иногда Кейнала обожала разговаривать загадками и требовались определенные усилия, чтобы понять, о чем это она. Но, сколько бы она не думала, не удавалось разгадать очередную формулировку подруги. Целительница перебрала всевозможные варианты. Тщетно.
А Кейнала хранила загадочное молчание и лукаво улыбалась. Совсем, как её брат. Сердце девушки резануло болью. Она подавила грустные мысли, раздумывая над словами подруги. Как назло, догадка не осеняла её. Метилана нахмурилась. Последняя надежда возлагалась на Энанниля. Возможно, он объяснит, что с ней происходит и можно ли найти от подобного состояния лекарство. И самый главный вопрос – а что происходит-то?
Глава 9
Волупия брела в ночи бесцельно. Она просилась на ночлег, но ей отказывали. Голод дал о себе знать. Она просила хлеба, но получала отказ. Усмехнувшись, богиня наслаждения решила улечься в поле.
Звездное небо над головой, легкий ветерок. Женщина любовалась полной луной, которая выглянула из-за белесых туч. Платье причиняло неудобства, однако она уже привыкла.
С Олимпа ей чудилось, что люди полны любви и доброты. Что, принося ей жертвоприношения, они почитают её. На деле, её никто не узнал и не воспринимает всерьез. Невольно вспомнились слова Аристофана: «В Донауворте другие боги». Может, люди изменились за века, что прошли с почитания богов олимпийских, может, она тоже изменилась, спустившись на землю.
Волупия скучала. Впервые в смертной жизни она соскучилась. По-настоящему. Она бы и хотела вернуться к Аристофану, но не могла. Она ни за что бы не ослушалась матери. Да и спор с Зефиром безумно хотелось выиграть, чтобы приструнить ветряного бога. Окольцевать неугомонного паренька.
Чуть приподнявшись на локтях, она втянула носом аромат. Что-то необычное ударило ей в нос. Чихнув, она разглядела под светом звезд темно-фиолетовый большой цветок с круглыми листьями. Растение поднималось высоко вверх. С ужасом Волупия поняла, что столкнулась с аконитом. По поверью, цветок рос там, куда угодила слюна Цербера.
Она отползла подальше от растения, чтобы ненароком не задеть большой куст, на котором оно росло. Её ладонь задела что-то теплое. Полуобернувшись, она закричала.
В поле, помимо неё, спал мужчина. Конечно, от её крика он тут же быстро проснулся. Достав какой-то продолговатый предмет, он поводил им в разные стороны. Облегченно выдохнув, он убрал предмет и уставился на Волупию.
— Ты кто? — спросил он.
— Богиня наслаждения, — призналась женщина.
— Тогда я – бог полей, — съязвил мужчина. — Как тебя зовут?
— Волупия, — проговорила она. — А вы кто?
— Дан, — сказал он. — И это мое поле!
— Сильно сомневаюсь, — произнесла Волупия. — Вы также нашли здесь ночлег, как и я.
— Ладно, твоя взяла, — согласился Дан. — Я спешил на свадьбу к старшей сестре, но добрые горожане не согласились взять меня на ночь под свою крышу. И пришлось заночевать в поле.
— На свадьбу? — переспросила женщина с удивлением.
— Да, на свадьбу, — подтвердил Дан. — Это, когда люди на всю жизнь связывают себя обязательствами и клянутся богами, что не нарушат священной клятвы.
— А ты возьмешь меня с собой? — поинтересовалась Волупия.
Мужчина колебался несколько долгих минут. Она успела передумать, пострадать и покаяться за неуместный вопрос. Но Дан, наверное, считал по-другому.
— Встаем с рассветом, — проговорил он, укладываясь спать набок. — Я разбужу тебя. А сейчас – сон.
— Хорошо, — согласилась богиня.
Она улеглась неподалеку от него. Трава впивалась в спину, а от твердой земли разболелась поясница. Кое-как угомонившись, Волупия, наконец, спокойно заснула.
То ли ночь прошла быстро, то ли Дан привык постоянно вставать с рассветом, но будил её именно он.
Разлепив глаза, она поднялась. Боль прострелила спину. Ойкнув, женщина облокотилась на Дана. Мужчина вывел её с поля на дорогу. И пока ничего страшного в принципе не произошло. Он помогал ей идти вперед. Волупия от близости со случайным попутчиком засмущалась, и румянец окрасил её щеки.
— И зачем тебе на свадьбу? — спросила она, чтобы развеять тишину между ними.
— Там моя сестра, — проговорил Дан. — Я тебе вчера говорил.
— Точно, — сказала Волупия, широко зевнув.
Обычно рано утром на Олимпе она не просыпалась. Её день начинался ближе ко второй половине дня, когда утомленные занятиями боги хотели развлечься и передохнуть. Она устраивала целые театрализованные представления, привлекая к этому нимф. Довольно часто ей помогала Хлорида, как никто другой разбирающейся в цветах. Девушка рассыпала лепестки роз, перемалывала тюльпаны, либо кружила в танце васильки, и боги аплодировали. Молодости. Юности. Наслаждению. Наивности.
Особенной популярностью пользовалась трагедия про царя Эдипа. Боги с удовольствием раз за разом восторгались выступлением. В окружении нимф обычно Волупия шла на поклон.
Как давно это было? Словно в прошлой жизни. А она только примерно недели две находиться в мире смертных. И к ней самой относятся по-разному. Метилана, эльфийка, воспользовалась неопытностью и продала её незнакомому мужчине. Аристофан проявил дружелюбие, но его угрюмость она не в силах побороть. Теперь Дан, который идет к сестре, подставляет ей плечо, чтобы она сумела дойти.
Занимается рассвет. Солнце встает из земли, превращаясь в громадного великана. Первые лучи ласково прикасаются к деревьям, стоящим по обочине вытоптанной дороги. Волупия чуть щурится на яркий свет, держа ладонь козырьком.
— Скажи, а люди счастливы после свадьбы? — поинтересовалась женщина.
— Когда как, — увильнул от прямого ответа Дан. — Если любовь очень сильна, то её хватает на третьего, то есть ребенка. Да и счастье не измерить.
— Никак не измерить? — спросила Волупия.
— Счастье это размытая вещь, скажу я тебе, — проговорил мужчина.
Волупия не стала спорить. Ей раньше не доводилось испытывать счастья. Наслаждение и страсть – да, но не любовь и счастье. Зефир никогда не признавался ей в чувствах. Обычно небесные розы доставались нимфам-помощницам.
— Ты расстроилась? — поинтересовался Дан.
— Скорее задумалась, — с грустью сказала богиня. — Хочется скорее попасть на свадьбу, никогда их раньше не видела.
Мужчина кивнул. Они чуть ускорились, насколько это было возможно. Когда боль в спине прошла, Волупия отказалась от помощи и пошла самостоятельно. Ей нравилось идти рядом с ним. Голос Дана завораживал – глубокий баритон. Да и мужчина рассказывал интересные свадебные обряды, на которых присутствовал лично. Оказалось, что обрядов существовало превеликое множество, но в Донауворте уцелел лишь один. Это, когда храмовник на природе связывает молодых, призывая богов, которые подтверждают произнесенную клятву.
Шествуя по пыльной дороге, богиня украдкой глядела на расстилающиеся перед ней поля, леса, пересекающиеся дороги, дома на обочинах. Конечно, с Олимпа она подобного бы не разглядела. Стай птиц в голубом небе. Крики животных, копошение, жужжание пчел. На Олимпе обычно царила идеальная тишина, не считая развлечений Эрота и театральных представлений.
— Скучаешь по дому? — спросил Дан, не выдержав молчания.
— Совсем чуть-чуть, — ответила Волупия, — мне не хватает матери. Она бы дала мне совет или поддержала бы.
— А отец? — поинтересовался мужчина.
— Мой отец – бог любви, — проговорила она. — Отец бы помог мне с новой театральной постановкой. Кстати, именно он научил меня танцевать.
— Значит, на свадьбе моей сестры ты не потеряешься, — произнес Дан, — она тоже обожает танцы. Даже пригласила трубадуров, этих вольнодумцев, чтобы они исполняли мелодии.
— Как здорово! — воскликнула Волупия, хлопая в ладоши.
Они опять замолчали, продолжая идти. Дан ориентировался по солнцу, чтобы найти ту самую дорогу, что приведет его сразу к сестре. Он несколько раз останавливался, сверяясь с направлением. Волупия исподтишка наблюдала за ним, и Дан ей нравился больше и больше. Томление разливалось в её груди. Она на секунду захотела, чтобы мужчина поцеловал её. Просто поцеловал, без занятий любовью. Любовные ласки она бы приберегла под конец свадьбы, когда слегка пьяные люди уснут, либо разбредутся по домам.
Если честно, она надеялась, что у сестры Дана найдется подходящее ей по размеру платье. А то, что ей дал Аристофан, сильно сдавливало её, и портило фигуру. Мужчина, наверное, делал вид, что не замечает её мучений, чтобы зря не смущать.
Волупия ненадолго окунулась в ночное происшествие. И улыбка тронула её губы. Конечно, она нехило перепугалась, но радовалась, что все закончилось хорошо. И то, что она встретила Дана – большая удача.
***
Ряды расставленных стульев. Небольшой белый шатер, под которым стоит девушка в платье цвета снега и рядом мужчина в таком же наряде. Престарелый мужчина в рясе, который держит в руках книга. Гости чинно прогуливаются между рядов и занимают места.
Волупия, вмиг очутившись под взглядом сотней глаз, краснеет и бледнеет одновременно. Дан берет её за ладонь и, отвечая на приветствия, которые раздаются со всех сторон, ведет к свободным местам. Богиня присаживается. Восстанавливается тишина. И храмовник начинает речь:
— Единый Недилимый Странник Остова Веры и Любви, перед вашими очами стоят влюбленные, соедините их сердца и пусть будут они счастливы во веки веков!
— Единый Недилимый Странник Остова Веры и Любви, соедините их сердца и пусть будут они счастливы во веки веков! — говорили возлюбленные в унисон.
Парень с девушкой закрепили клятву поцелуем. Гости зааплодировали. Подходя к молодоженам, они вручали коробки, перевязанные лентой. Вскоре возле молодоженов образовалась целая башенка из коробок.
— Что это? — спросила Волупия, указав пальцем на башню.
— Это подарки в честь свадьбы, — пояснил Дан. — Вставай, я тебя познакомлю со старшей сестрой.
Богиня рассекала толпу, еле-еле поспевая за мужчиной. Дан стремительно шел, чтобы скорее добраться до родственницы. Гости недовольно восклицали, если кто-то из них наступал на их дорогой наряд, либо топтал ногу. Бесконечно извиняясь за себя и за Дана, Волупия, наконец, подошла к молодым.
Девушка, будто светилась от счастья, показывая кольцо. А её муж, раскланиваясь с гостями, изредка кидался обниматься. И богиня ощутила себя лишней на празднике любви.
— Я рада, что ты здесь! — воскликнула девушка, набрасываясь с объятиями на Дана. — Хорошо, что ты пришел.
— Отец еще злиться на меня? — спросил мужчина.
— Нет, что ты! — проговорила девушка. — Кто это с тобой?
— Волупия, — представил её Дан. — Волупия, познакомься, это моя старшая сестра Даная. А это, — он кивнул в сторону парня, — её муж Ким.
— Приятно познакомиться, — сказала богиня.
Она с интересом разглядывала белоснежное платье Данаи. С кружевами, с жемчугом, которым был расшит корсет, с длинными рукавами. Не удержавшись, Волупия потрогала ткань. Нежнейший шелк заскользил в пальцах. Ким поймал руку жены и, подмигнув Волупии, увлек девушку в танец. Богиня робко взглянула на Дана, мужчина со вздохом протянул ей ладонь, приглашая.
