- Любуемся сосенками, товарищ полковник? - спросила я Русанова, подкравшись к нему на цыпочках.
- Привет, Катерина, - сказал Русанов и, мельком глянув на меня, продолжил смотреть своими белесыми глазами в открытое окно веранды.
На лужайке перед домом моя мачеха под руководством жены полковника, заботливо расставляла одноразовую посуду на столе. Пахло сосновой смолой, прелой хвоей и спелой антоновкой.
Я встала рядом с полковником:
- Как здоровье, Юлий Христофорыч?
- Скрипим помаленьку, Катерина.
- Раньше вы так не говорили, - сказала я.
- Раньше ты меня об этом не спрашивала, - с грустинкой усмехнулся Русанов и добавил: - Только брюки мне мочила, когда я держал тебя у себя на коленях.
- Вспомнили допотопные библейские времена своей пышной шевелюры и моих молочных зубов.
- Брюки-то были новые, - давил на жалость Русанов. - Я их выбрал, собираясь в гости к своему лучшему другу, а тут на тебе – маленькая неприятность у его дочери.
- Нечего было меня на колени брать, - заметила я.
- Да ты сама туда залезла!
- Не помню я этого, - я нахмурилась. - Может, вы вместе с моим папашей всю эту историю от начала до конца выдумали, чтобы донимать меня.
- Ладно, ладно...- примирительно сказал Русанов. - А где Федор? Кажется, я его не видел. Он что, опять в рейсе?
- Нет. Поругался со своим тестем и заявил, что его ноги не будет на дне рождения. В общем, он остался еще на неделю в Находке.
- Из-за чего твои мужики разругались?
- Так... из-за одной ерунды, - махнула я рукой. Желания обсуждать эту тему с Русановым у меня не было. - Месячишко еще подуются друг на друга, а потом помирятся.
- Ты в отпуске? - спросил Русанов.
- Да.
- Ездила в этом году на юга'?
- Нет. Половину отпуска провела здесь, на даче, а другую – в Находке.
- Когда на службу?
- Через неделю.
Русанов подошел к табурету, выбрал в стоящей на нем корзине два яблока и спросил у меня:
- Будешь?
- Из ваших рук даже яд приму, - с серьезным выражением лица сказала я
Русанов не поверил мне и хмыкнул. Шагнув к раковине, открыл кран и сполоснул яблоки под струёй волы. Тщательно, до скрипа, полотенцем вытер яблоки. Одно, побольше и румянее, вручил мне, второе, поменьше и позеленее, оставил себе.
- А у вас, Юлий Христофорыч, как дела со взрывом в четверг? – спросила я, впившись зубами в яблоко. – Хотелось бы из первых рук узнать, можно ли в ближайшее время не опасаться поездок на метро?
- С чего ты взяла, что это дело у меня?
- В четверг вечером после новостей о взрыве на Электрозаводской вас не было дома, - ответила я. – Мне даже показалось, что потом вы мелькнули на заднем плане в одном из сюжетов в телеящике. Или я ошибаюсь?
- Не ошибаешься, - сухо отозвался Русанов и замолчал, нырнув в какие-то свои мысли. Молчание длилось почти минуту. Так и не откусив от своего яблока, полковник уставился на меня. Я внутренне поежилась под его взглядом. Наконец он произнес: - Из телевизора, как я понимаю, Катерина, ты знаешь, что некто Царьков вез взрывное устройство. И вез он его, судя по моим данным, гражданину Зафесову, у которого офис на Старом Арбате.
От услышанного у меня во рту стало кисло, и это, наверное, отразилось на моем лице, что в свою очередь не осталось незамеченным Русановым.
- Ты ведь его знаешь, Катенька?
Хотя у меня еще оставалась капля надежды, что этот клиент Русанова лишь однофамилец моего знакомого, а хвост на Арбате мне лишь померещился, я призналась:
- Я несколько раз встречалась с одним Зафесовым.
- При каких обстоятельствах?
- Откуда родом ваш Зафесов? - в свою очередь спросила я у Русанова.
- Из Бодайбо. Сейчас живет в Москве.
- Игорь Леонардович, - выдавила я из себя, - Зафесов.
- Дела сердечные? - спросил Русанов.
- Только не это, - я презрительно задрала нос. – Зафесов бабник хуже вашего лейтенанта Леднева.
- Старшего лейтенанта, - поправил меня Русанов. - Так откуда ты его знаешь?
- Леднева?
- Не валяй дурака, Катька.
- Зафесов был нашим соседом сверху, когда мы последний год жили в старой квартире, - сказала я.
- Еще на Василевского?
- Да...
"У квартиры номер пятьдесят шесть появился новый хозяин,"- многозначительно сказала мне второго июня Надежда Брониславовна, одна из престарелых дам, несущих бессменную вахту возле моего подъезда.
В тот день, впрочем, как и в последовавшие за ним три напряжённые недели, мне было не до выяснение того, что из себя представляет хозяин пятьдесят шестой квартиры; тогда меня даже не волновало, как он выглядит - я сдавала летнюю сессию. Ничего не изменилось и после сессии - разделавшись с последним экзаменом, я укатила в Севастополь к родственникам мачехи, из-за чего торжественный акт вселения соседа в свои только что отремонтированные апартаменты тоже прошел мимо меня, а его самого я впервые увидела лишь через два месяца, где-то в последних числах августа, - в первый день моего возвращения с моря, когда я с хлебом и пакетом молока спешила домой из магазина, все та же Надежда Брониславовна подловила меня у подъезда и показала артрозным пальцем на человека в салоне черной бэхи, прогревавшего мотор в глубине двора. Надежда Брониславовна поправила вставную челюсть и многозначительно прошамкала: "Крутой бизнесмен". "Подумаешь!" - небрежно бросила я и поднялась на крыльцо, подыскивая ответы для пары вопросов: " Стоит ли мне знакомиться с этим "крутым" и почти непротивным на вид бизнесменом? И если стоит, смогу ли я с первого раза раскрутить его на ужин в приличном ресторане?"
Открыв дверь своей квартиры, я ответила утвердительно на оба вопроса. А неделю спустя, проведя основательную подготовку, я познакомилась с соседом...
Посмотрев в зеркало, поправила волосы и последний раз проинспектировала результаты часовых малярно-штукатурных работ на лице. В результате работы были приняты с оценкой "хорошо".
Заглянула в сумочку и вспомнила о сигаретах. Позаимствовала пачку из блока принадлежащего мачехе.
Перед самым выходом помазала нужные места боевыми отравляющими веществами.
Глянула на часы.
Они показывали 12-35.
Пора...
Я заперла квартиру. Пешком спустилась на площадку между первым и вторым этажами, чтобы подождать, когда в 12-39 приедет лифт и из него выйдет мой новый сосед сверху.
В 12-40 двери лифта, открываясь, игриво скрипнули. Я увидела спину соседа. Его никто не сопровождал. Пока он отпирал дверь подъезда, я сбежала вниз.
- У вас не найдется огонька? - спросила я, тронув локоть мужчины.
От неожиданности он вздрогнул и повернулся. Я предъявила свою сигарету.
- Для вас, мадемуазель, - все, что угодно, - без запинки ответил он. Сунул руку в карман брюк за зажигалкой. Отыскав ее среди ключей, подал мне.
Я внимательно осмотрела дорогую вещицу со всех сторон, откинула крышку и поднесла к сигарете вырвавшееся из-под нее пламя. Затянулась, изобразив наслаждение...
Тьфу, какая гадость…
Сосед распахнул дверь и пропустил меня вперед. Сойдя с крыльца, мы чуть ли не под ручку продефилировали мимо скамейки с членами нашего домашнего политбюро. Вставные челюсти кое у кого из членов от удивления едва не выпали на асфальт.
- Что-то я вас раньше не встречал в нашем подъезде, - глядя куда-то в небо, сказал сосед. Я же сделала вид, что не замечаю его руки, протянутой за зажигалкой.
- И я вас не встречала.
- Ого! А я, между прочим, живу здесь уже второй месяц...
- Я заходила к своим друзьям, - перебила я его и назвала несколько фамилий: - Вы их знаете?
- Только Софью из шестьдесят четвертой, - ответил мой спутник.
Софка, в некотором роде знаменитость нашего дома. Благодаря отдельным частям своего тела она в тот год устроилась на телевидении дикторшей и стала довольно часто появляться на экране, правда, большей частью в утреннее время. (Следует честно сказать, мордашка у нее тогда была симпатичной, и в мозгах ветер не шибко уж гулял. Впрочем, к сегодняшнему дню она почти не изменилась, и все так же мелькает на экране.)
Мы оказались возле автостоянки, в которую превратилась хоккейная площадка и где теперь стояла бэха соседа.
- Ах да, ваша зажигалка, - вспомнила я и отдала ее хозяину.
- Вас подбросить?
Все шло, как я надеялась, к ужину в ресторане.
- А куда мы едем? - я мило показала в улыбке некоторую часть своих зубок.
- Куда едете вы, я не знаю, а я - в сторону Электрозаводской.
- Здорово. Нам по пути. - На самом же деле мне было все равно, куда ехать. - Подбросите к Елоховскому собору?
- Подброшу. Но вы такая молодая... Что вы там забыли? Неужели грехи замаливать собираетесь?
До ресторана уже было рукой подать.
- Разве у меня они могут быть? - я надменно задрала нос и выпятила грудь.
Сосед сладко усмехнулся:
- Вам лучше знать.
Когда мы подошли к бэхе, я сдавленно всхлипнула:
— Это ваша машина?
- Моя... Садитесь, - предложил он, сняв блокировку с дверей. Вставил ключ в замок зажигания и спросил: - Так как вас зовут?
- Чур вы первый, - сказала я, поерзав на сидении. Сосед подал мне права.
- Игорь Леонардович Зафесов. - медленно прочитала я.-
Л-Е-О-Н-А-Р-Д-О-В-И-Ч.
Здорово. Не то слово.
Игорь вопросительно посмотрел на меня и завел двигатель.
- Вы все еще надеетесь узнать мое имя? - со вздохом спросила я.
- Да.
- Ну, у меня ничего похожего на Л-Е-О-Н-А-Р-Д-О-В-И-Ч нет... Меня зовут очень просто: Екатерина, - свою фамилию и отчество я намеренно не стала называть.
- Мы, Екатерина, все еще едем в Елоховку?
- Куда же еще?
- Как прикажете. Только, пожалуйста, пристегнитесь...
Бэха выползла со стоянки, медленно проехала вдоль всего дома. Члены политбюро продолжали зорко следить за нами.
- А вы на каком поприще, Игорь Леонардович, пытаетесь стяжать себе славу? Наверное, в очень крутом бизнесе?
- Наверное, - ответила моя жертва.
Бэха плавно вошла в поворот и выехала на улицу.
- Игорь Леопольдович, вы верите в предчувствие?
- Немного.
- А я - много! Вот, например, у меня было предчувствие, что вы хороший человек и что к вам можно без опаски садиться в машину...
Я заткнулась, пожалев, что села в машину Зафесова; пожалев, что мне пришло в голову с ним познакомиться, что соблазнилась мыслью сходить с ним в ресторан...
Жертвой, оказывается, был не он, а я!
В какой-то момент, наверное, сразу после того как машина Зафесова на Октябрьском Поле влилась в поток автомобилей, мне показалось, что бэха попала в гонки на выживание. Мне сразу захотелось закрыть глаза ладонями, однако мои пальцы к тому времени уже намертво вцепились в кожу сидения. Я захотела пискнуть: "Выпустите меня отсюда!", но меня крепко держал ремень безопасности, а язык от страха не повиновался...
Несколько секунд у меня в мозгу пульсировала одна мысль, что с Зафесовым я точно попаду в ресторан... где будут справлять поминки.
Поминки по мне!
Представив себя в гробу и белых тапочках, я подумала, что Зафесов нарочно меня пугает: в этот момент он - "газ до отказа! одной ногой в рай!" - заставил машину пролететь на красный свет светофора перед носом темно зеленого джипа, водитель которого послал нам в спину проклятия своего клаксона. Через пару минут я решила, что мой сосед просто чокнутый - бэха на скорости под сто полста километров протиснулась в сужающуюся на глазах щель между грузовиком и мусоровозом на Ленинградском проспекте. Потом… потом до меня дошло: перемещаться по городским улицам иначе Зафесов просто не умеет и, наверное, не желает. Осознав это, я впала в транс и принялась молить бога, чтобы в случае аварии меня опознали по пломбе в зубе и чтобы у меня на могиле было много живых цветов.
Сколько раз Зафесов нарушил правила по пути к Елоховке, я не помню.
Пронзительный вопль тормозов и боль от врезавшегося в тело ремня безопасности швырнули меня на землю. Качнувшись назад, бэха замерла возле тротуара.
- Приехали, - как ни в чем ни бывало сказал Зафесов.
- Слава богу, - непроизвольно вырвалось из меня.
Зафесов помог мне избавиться от ремня и, усмехнувшись, сказал на прощание:
- Надеюсь, Екатерина, вы теперь пригласите меня на день рождение?
- Чей день рождения?
-Т Ваш, разумеется. - Зафесов в этот момент напоминал волка из сказки про Красную Шапочку. - Тот, что вы будете отмечать девятого сентября.
- Откуда вы знаете?
- Мы же соседи.
- ...
Когда бэха с Зафесовым умчалась, я на одеревеневших от езды ногах, поковыляла к храму. Теперь я взаправду нуждалась в том, чтобы его посетить!
Какая-то бабка, прикидывающаяся на паперти нищенкой-богомолкой, косо посмотрела на меня. Кажется, ей не понравилась раскраска моего лица или то, что я направлялась ко входу в храм с непокрытой головой.
В храме я поставила свечку, попросила, чтобы Зафесов, когда будет разбиваться на своей машине, захватил с собой в ад или рай как можно меньше людей…