Повернув голову на посторонний звук, Леднев увидел молодую женщину. Плавностью движений она напоминала подкрадывающуюся пуму, логотип которой красовался на ее спортивном черном костюме. Если б не тихий скрип дверных петель, появление женщины в дежурке прошло бы незамеченным и, возможно, недовольства на ее лице было бы чуть меньше.
На автомате Леднев определил ее возраст в двадцать семь лет. Плюс-минус год. Так же на автомате отметил отсутствие на пальцах каких-либо украшений в виде перстней и колец.
- Вы, наверное, следователь, которому приспичило со мной поговорить? - не поздоровавшись, от порога спросила женщина.
- Угадали, - с некоторым опозданием ответил Леднев, засмотревшись на лицо женщины и почти утонув в больших, словно подсвеченные чем-то изнутри фиолетовые глазах, явно с насмешкой и толикой презрения смотревших прямо на него. Усилием воли, вынырнув из ее глаз, Леднев переключился на усыпанный веснушками аккуратный носик, яркие без помады губы, ямочку на правой щеке.
- А вы быстро соображаете... для своей профессии, конечно, - поддела его женщина.
Позади Жердевой в дверном проеме обозначилась силуэт вахтерши. Тренерше, миниатюрной в сравнение с пожилой женщиной, пришлось сделать один шаг вперед в направлении Леднева, а затем скользнуть вправо, чтобы дать ей пройти внутрь.
- Здрасте, теть Насть.
- Здравствуй, Валерия, - произнесла вахтерша и, приблизившись к Ледневу, отдала ему листок со списками. Старлей в свою очередь передал их Татаринцеву.
- Присаживайтесь, - Леднев указал женщинам на два свободных стула перед столом. Женщины сели и все дружно помолчали, пока тренер дзюдоистов правил карандашом списки.
— Это мои парни, кто в четверг вечером вместе с Царьковым играли в футбол, - пояснил он минуты через три.
Леднев повернулся к Жердевой:
- Теперь ваша очередь, Валерия... Как вас, простите, по батюшке звать-величать?
- Леонидовна, - делано-равнодушно отозвалась Жердева. - И что мне делать с этими фамилиями?
- Отметьте всех ваших бадминтонистов и теннисистов, присутствовавших в четверг на вашей тренировке после пяти вечера, - сказал Леднев и полез в карман за сигаретами. - Я закурю. Вы не возражаете?
Вопрос Леднева особого энтузиазма у аборигенов не вызвал.
- Намек понял. Здесь ведут здоровый образ жизни, - Леднев нехотя спрятал пачку.
Жердева изучила списки, поработала над ними с помощью карандаша, вернула их следователю и сказала:
- Подчеркнутые фамилии принадлежат игрокам в бадминтон, а отмеченные галочкой - теннисистам.
Леднев переписал в блокнот все фамилии с адресами, почесал затылок и подвел итог:
- В итоге у меня получается следующее. Пятеро играли в зале, четверо на уличных кортах. И двенадцать на хоккейной площадке. Правильно?
- Вам виднее, товарищ следователь. Или гражданин? - в свою очередь спросила Жердева.
- Что вам больше нравится: "товарищ" или "гражданин"?
- В зависимости от погоды и настроения.
- А сейчас?
- Пока не решила.
Леднев хмыкнул и вернулся к делу, отметив как в понимающей улыбке едва заметно дернулись губы тренера дзюдо.
- Вы, Валерия Леонидовна, указали пятерых. Но мне кажется, что в бадминтон играет четное число игроков. Воланом по стене, как в большом теннисе, по-моему, не постучишь. Наверное, кто-то оказался без пары и время от времени сидел на скамейке для запасных?
- Нет. На занятии присутствовала еще девушка. Но она переодевалась в женской раздевалке. А вам, как мне объяснил Игнатий Петрович, - Жердева слегка наклонила голову в сторону Татаринцева, - нужны лишь те, кто переодевается в мужской.
- На всякий случай назовите и ее фамилию.
- Столярова.
- Отлично, - сказал Леднев и, занеся данные девушки в свой блокнот, спросил у тренера дзюдо: - Тут написано, группы начинают заниматься в 17.10. Почему не ровно в 17.00?
- У нас расписание составлено с учетом занятий в Университете. Но вечером этому порядку следуют не очень строго, - ответил Татаринцев.
- Никто в четверг не опаздывал на занятия?
- Мои пришли точно в срок, - ответил Татаринцев.
- У меня опоздавших тоже не было, - сказала Валерия.
- Кто-нибудь из вашей группы дружил с Царьковым? - спросил Леднев.
- Игорь Неделин, - ответил дзюдоист. - Но я поостерегся бы называть Неделина его "другом" Царькова. Просто хороший знакомый.
- Есть еще кто-нибудь из разряда "хороший знакомый"?
- Кроме Михаила Генкина больше никого.
- А что общего было у этой троицы? - спросил Леднев.
- Они - взрослые. Сами знаете, здесь не закрытый клуб для "новых русских" и поэтому большинство ребят у меня в группе моложе Царькова лет на двадцать. А это многое значит. Разный возраст - разные интересы. Почти отцы и дети... Царькову, по-моему, было проще найти общий язык с Генкиным, у которого за спиной лишь семь классов средней школы и пять лет зоны, чем со студентами и их ровесниками из ближайших домов. Кроме того, все трое стоят примерно на одной ступеньке социальной лестницы...
- Есть еще что-нибудь?
- Разумеется, увлечение дзюдо.
- Царьков был знаком с кем-нибудь из бадминтонистов или теннисистов? - спросил Леднев у Валерии.
- Сомневаюсь. Ведь у меня бадминтонисты - сплошь студенты. А Игнатий Петрович вам про отношения с ними только что рассказал.
- А с теннисистами? - напомнил свой вопрос Леднев.
- Я с ними почти не общаюсь.
- Понятно... Из зала у вас во время игры кто-нибудь отлучался? - спросил Леднев у Жердевой.
Посмотрев на часы с намеком, что ее ждут в зале, женщина ответила:
- Они не маленькие дети, чтобы за ними непрестанно следить и менять подгузники…
Ближе к вечеру, когда у Жердевой по плану закончились занятия, ее спортивный костюм уступил место блузке и юбке, а на ногах появились туфли с каблуками средней высоты, Леднев подкараулил ее в коридоре комплекса:
- Товарищ Жердева, разрешите задать вам еще пару вопросов?
Прекратив что-то втолковывать смазливой девице, она оглянулась на голос.
- А, это снова вы, товарищ следователь, - сказала Жердева, сделав ударение на слове "товарищ".
- Может, я пойду, Валерия Леонидовна? - многозначительно спросила девица.
Жердева посмотрела на Леднева и строго спросила:
- Вы, товарищ следователь, уложите ваши вопросы в пару минут?
- Вряд ли, - показал в улыбке свои зубы Леднев.
- Я так и знала. Иди, Маша. А вы, товарищ следователь, подождете немного, пока я схожу за своим плащом?
- Конечно.
Когда Жердева вернулась, то первым делом поинтересовалась:
- Так что еще вас интересует?
Вместо ответа Леднев выбросил свою левую руку в направлении волос Жердевой. Сперва в глазах женщины полыхнул испуг. Одновременно с этим, почти не задумываясь, она попыталась уклониться и блокировать руку Леднева своей правой, одновременно делая шаг назад и увеличивая дистанцию между собой и Ледневым. Далеко отскочить ей не удалось – стена коридора была всего в метре за ее спиной.
- Извините, Валерия Леонидовна, у вас в волосах что-то застряло, - сказал Леднев, когда, проигнорировав все телодвижения бадминтонистки, извлек из ее локонов кусочек белого мусора.
- Кажется, какая-то бумажка, - добавил Леднев, демонстрируя свою улыбку и добычу.
Когда Жердева осознала, что Леднева на скорости умудрился так аккуратно обойти поставленный ею блок, что даже не притронулся к ее коже, она сказала:
- Спасибо.
Затем Жердева, все еще приходя в себя, опустила руку в сумочку и достала зеркальце. Поправив волосы и кивнув на трофей в руке Леднева, заметила:
— Это не бумажка, а обломок перьевого волана. Наверное, попал в волосы с одежды, когда я переодевалась. Так что вы, товарищ Леднев, еще хотели узнать у меня? Не думаю, чтобы вы ждали меня полдня с целью похвастаться своими скоростными способностями.
- Меня интересует все, что вы знаете, о вашем бадминтонисте Шорине.
- Все и сразу?
- Можно и по кусочкам, но абсолютно всё, что вам известно, товарищ Жердева.
Снова услышав "товарищ Жердева", женщина поморщилась.
- Что случилось с Шориным?
- Его не могут найти, - ответил Леднев.
- Ни дома, ни у знакомых?
- Родители дома отсутствуют. Соседи и родственники говорят, что они уехали в турецкий Бодрум в отпуск. Их телефоны отключены. Наверно, из-за роуминга. Личности друзей Шорина выясняем.
- И первым делом вы опять пришли ко мне, - заметила Жердева.
- Все дороги ведут в Рим.
— Это я-то - Рим?
- Я имел в виду спорткомплекс. А вы в нем работаете.
- Ладно, спрашивайте. Только, пожалуйста, без "товарищ Жердева".
- Постараюсь, Валерия Леонидовна.
- Можно и без Леонидовны, - вздохнув, добавила Жердева. - Когда ко мне обращаются по отчеству, чувствую себя старухой.
- А закурить вы мне теперь разрешите? - спросил Леднев.
- Пожалуйста, раз вы не в силах прожить четверть часа без сигареты.
- Если захочу, я могу бросить курить. Вы даже не знаете, Валерия, какая у меня сила воли, - сказал Леднев, выйдя следом за Жердевой из спорткомплекса на улицу и вытащив из пачки сигарету.
- Все курильщики так говорят. Но проходит десять минут и они тянутся за новой соской. А вы, наверное, товарищ следователь, принадлежите к разряду самых заядлых, приканчивающих за сутки несколько пачек. Правильно?
- Ярослав, - сказал Леднев.
- Что Ярослав?
- Меня зовут Ярослав. И мы, кажется, уже почти перешли на ты. Разве нет? – усмехнулся Леднев, глядя на тренершу сверху вниз. Даже на каблуках она своей макушкой не доставала ему до подбородка.
- Я уже поняла, какой ты быстрый, Яр, - сказала Жердева, сократив имя Леднева.
- Это я сегодня еще не выспался, - отозвался он, а затем предложил: - Спорим, что с понедельника я совсем брошу курить?
- Зачем мне этот спор? - улыбнулась в ответ она.
- Конечно, чтобы у тебя был повод встречаться со мной, - честно признался Леднев, щелкнул зажигалкой и с наслаждение затянулся. – И проверять, не проспорил ли я.
- А почему только с понедельника?
- Так принято, - глубокомысленно ответил Леднев. – Кстати, куда именно ты собиралась двинуть сегодня после занятий?
- Разумеется, домой.
- Как обычно сперва пешком до Электрозаводской, - предположил Леднев. Он взял Жердеву за руку, остановил ее и заглянул в глаза. - Потом сорок минут на метро с двумя пересадками до Октябрьского Поля, а оттуда примерно столько же времени через пробку на полста девятом троллейбусе до остановки «Поликлиника» на бульваре Генерала Карбышева. В двухкомнатную квартиру на пятом этаже с окнами во двор. С мокнущим иногда потолком в бывшей твоей детской комнате. С обитой дешевым дерматином дверью, за которой тебя ждет в постели твой полупарализованный отец. Соседка приходила днем и его покормила. Но ужин и вечерние гигиенические процедуры - на тебе. Еще надо приготовить еду на завтра. И, наверное, почитать отцу последние новости. Правильно?
Жердева почти минуту молчала. Ее фиалковые глаза, было собравшиеся пустить слезу, стали черными от расширившихся зрачков. Сморгнув, она посмотрела мимо Леднева и тихо поправила:
- Еще надо заскочить в магазин и аптеку. За продуктами и подгузниками.
- Просто отлично, - выдохнул с облегчением Леднев. - Мы можем поговорить, пробираясь на моей машине через пробки. Лишние тридцать минут тебе погоду не сделают. А сумки с продуктами я подниму на этаж...
- С кем Шорин играл в четверг? - спросил Леднев, выезжая на набережную Яузы.
- Вначале с Кондаковым. Это его постоянный противник в одиночном разряде, - пояснила Жердева. - Потом пара Шорин-Кондаков померилась силами с парой Лысенко-Миронов. Эта четверка всегда таким образом заканчивает тренировки. - Валерия, что-то припомнив, улыбнулась. – Они даже ведут счет своим победам и поражениям. До этого четверга со счетом 37:32 выигрывала пара Шорин-Кондаков.
- Кто победил на этот раз?
- Шорин с Кондаковым.
- А в предыдущей игре?
- Их противники... Ах да! - Валерия спохватилась. - Я собиралась тебе сразу сказать. Сегодня весь день пыталась вспомнить...
- Так уж и весь день? - хмыкнул Леднев.
- Да, - бросила Валерия, полыхнув в зеркале заднего вида своими фиолетовыми глазами. – Я весь день после ухода утром из дежурки в спорткомплексе пыталась вспомнить, кто из бадминтонистов бегал в раздевалку, когда другие продолжали играть на площадке.
- И что?
- В минувшую среду парную встречу выиграли Лысенко и Миронов.
- Какое отношение это имеет к...
- Не перебивай, товарищ следователь. Сейчас все объясню... Шорин и Кондаков накануне проиграли и, согласно уговору, на следующую игру, то есть в четверг вечером, они, как проигравшие, должны были принести свои воланы.
- Разве вы не обеспечиваете своих студентов спортинвентарем? - удивился Леднев.
- Все бадминтонисты и теннисисты для игры приносят свои ракетки. Университет обеспечивает только сетку и зал, в случае с теннисистами - корт. С воланами все обстоит немного иначе. Тем, кто входит в состав сборной универа по бадминтону, мы приобретаем необходимые воланы. Однако казенного инвентаря в любом случае всегда не хватает. - Валерия поморщилась как будто у нее заболел зуб.
- Воланы – расходный материал?
- Да.
- И они бывают дорогими и дешевыми?
- Разумеется, как и все на свете... Худшие, значит и самые дешевые, это те, которыми играют на пляже. Такие, все из себя деревянные советских времен. Настоящий, или считающий себя таковым, игрок подобный волан никогда не возьмет в руки. Среднего качества воланами пользуются те, кто умеет играть по правилам на площадке с разметкой и, естественно, через сетку. У этих воланов, по сравнению с дешевкой, более упругая, мягкая резиновая головка и гибкая пластиковая юбка. Лучшие такие воланы лишь немногим уступают перьевым.
- Резиновые воланы долговечнее перьевых? - спросил Леднев, вспомнив об обломке пера в волосах Валерии.
- По перьевому стоит только раз неудачно попасть, как юбка волана ломается и его следует менять на новый. А резиновый, он и есть резиновый.
- Ты, кажется, начала с того, что проигравшая пара приносит на матч-реванш воланы, - напомнил Леднев.
- Я не забыла об этом, - ответила Валерия. - Накануне испытала горечь поражения и следовательно понесла ощутимые финансовые, для студиозусов, потери пара Шорин-Кондаков. Ко всему прочему, в эту пятницу Шорин с Кондаковым играли между собой и умудрились разбить целый тубус, поэтому перед началом парной игры Кондаков пошел в раздевалку за новыми воланами.
- Ребята разбили тубус для чертежей? - шутливо уточнил Леднев.
- Тубус с воланами, - улыбнувшись, ответила Валерия.
- Сколько времени Кондаков находился в раздевалке? - уже серьезно спросил Леднев.
- Почти десять минут. Пока его не было, Шорин успел снять сетку на площадке, где они только что играли, и отнес ее в кладовку в конце зала. Заметив, что Кондаков долго не возвращается в зал, Шорин сам отправился в раздевалку, чтобы поторопить товарища.
- Шорин и Кондаков в этот день испортили перьевых воланов больше чем в другие дни? - спросил Леднев.
- Имеешь в виду, что кто-то из них разбивал воланы специально?
- Да.
- Разбили на треть больше.
— Это много?
Жердева немного подумала и ответила:
- Не очень.
- Время отсутствия в зале Шорина?
- Думаю, минуты три.
- Откуда у тебя столь точное время перемещений ребят?
- Я собиралась судить их парную игру и, ожидая ее начало, смотрела на часы.
- Ты не спрашивала Кондакова, из-за чего он задержался в раздевалке?
- А ты? - спросила Валерия.
- Я с ним еще не встречался. Только попросил его по телефону сегодня вечером быть дома.
- По шуточкам Шорина во время игры, я поняла, что у Кондакова случился приступ медвежьей болезни.
- Вернувшись в зал, они сразу приступили к игре?
- Нет. Сперва разыграли площадку и первую подачу. Затем пять минут для разминки покидали волан через сетку. И только после этого начали играть всерьез.
- Как протекала партия?
- Кондаков еще два или три раза бегал в раздевалку. Возможно, из-за этого игра проходила нервно, Шорин с Кондаковым совершили несколько довольно непростительных ошибок, и будь соперники чуть-чуть удачливее, они несомненно проиграли бы…