Никто уже не помнил, когда она впервые пришла к нам в офис — забавная старушка в белом парике и в очках с круглыми, толстыми линзами. Иногда она была без искусственных волос, и тогда из-под ее смешных шляпок торчали милые седые кудряшки — определенно, так мне нравилось больше. Имени мы ее тоже не запомнили, но так как она часто говорила, что живет на улице Пушкина, которую власти никак не хотят ремонтировать, мы так и прозвали нашу прелестную старушку — бабушкой Пушкина.
К нам ходило много людей. Всем нужна была депутатская помощь, все на что-то надеялись. Старушка оседала в нашей редакции и рассказывала, как ее донимала соседка через стенку. У всех, наверное, есть такие соседи. Но у нашей бабушки в подъезде разворачивался прямо какой-то сериал.
В этот раз нерадивая соседка якобы всю ночь стучала ей в стенку, методично и безотрывно. Наша бабушка воевала с этой негодяйкой, не спала ночами, вздыхала и охала. Полиция была бессильна.
Мы не знали верить ли нашей бабульке. Она не выдавала никаких признаков слабоумия, напротив была адекватна, активна, полна созидательной энергии. К примеру, она, как и Шуба (ещё одна активистка среди наших прихожанок, прочесть о которой можно здесь "Опасная женщина в шубе"), помогала нам с распространением газет, участвовала в общественных мероприятиях, выказывала завидное дружелюбие и преданность.
И если бы не эта никчёмная соседка, которая просто изводила бабку, бабушку Пушкина вполне можно было считать счастливой старушкой.