Предоставляю вашему вниманию, довольно хорошую и лаконичную лекцию Татьяны Касаткиной о Достоевском и Толстом в понимании христиански- религиозном, или христиански экзегетическом. Особенно мне очень понравилась первая часть, в которой речь шла о живых хранилищах какого-то, живого святого знания, (или даже традиции), и о хранилищах этого знания ставших могилами ему, (в парадигме их противопоставления друг другу.) Говоря же о второй части, о детях, и о Царствии Небесном, я бы не сказал, что до Царствия Небесного растут. Если вход в Царствие Небесное узок как угольное ушко, до Царствия Небесного уменьшаются а не растут, уменьшаются что бы войти .Если ты, великий философ, признанный всем миром, признанный учитель, и. т. п. как спрашивается ты войдешь в Царствие Небесное, если ты даже не протиснешься сквозь это ушко, так ты велик? Для того что бы войти в Рай нужно умалиться, уменьшиться. А что такое уменьшиться, умалиться? Это оставить то малое, (неуловимо или бесконечно малое), но драгоценное в тебе по сравнению с которым все большое окажется пафосным, мешающим, тяжелым. Это сродни тому же, как писал и Ницше - сила не в том, что бы брать что то на себя, а освобождаться от ложного груза (груза своей значимости в том числе), быть налегке. А что бы стать легким, нужно уметь уменьшиться.
Говоря о словах Христа, кто не дети, из вас , те, не обретут Царствия Небесного, мы задумываемся. Что Господь под этими словами хотел нам сказать? Дело в том, что все люди спасутся, или будут прощены. Вопрос, как именно. Если человек весь оброс жестокостью и лицемерием, все в нем это сгорит после смерти пока не останется от него тот период , (условно говоря детский) пока он не стал таким жестким и лицемерным. И получается что этот ребенок от него и останется и спасется... Обидно ли, так спастись? Обидно. Мы же желаем спастись, что бы и взрослое в нас вошло в Царствие Небесное. Ради этого и не нужно взрослеть от мира. Взрослеть от мира - взрослеть от Змея. Ради Царствия Небесного нужно быть как дети внутри себя. Впрочем, говоря о детях, как школьный учитель в прошлом, я не мог бы сказать, что дети лучше и добрее взрослых. Дети, к сожалению, часто бывают особенно жестоки, и друг к другу и к взрослым.Но в детях есть то, что их не так радикально отделяет от Рая, в них есть искренность.
Наконец, в детях меньше лжи.
Дети не способны лицемерить, в лучшем случае дети умеют притворяться, но не способны лицемерить. Как это отличить? Что такое лицемерие? Лицемерие не есть притворство. Лицемерие так въедается в нас, что мы сами не понимаем, когда мы лицемерны, а когда, искренни. Лицемерие становится нашей второй натурой. Поэтому в христианстве подлинный внутренний рост, связан в то же время и с самоумалением себя, как впрочем, и в буддизме, в котором подлинное я тожественно пустоте , а она наполненности Иным. Однако, в отличие от буддизма христианство это путь любви, и вера в Господа, связанная с любовью, поскольку, христианство (в отличие от буддизма) не безлично, а всегда лично.
Мы слишком ложно значимы сами, потому и так значим для нас мир.
Отчасти об этом ( или лучше сказать в связи с этим) я бы, даже вспомнил фильм режиссера Итэна Коэна под названием Серьезный человек, о еврейском преподавателе у которого все не ладится, и вдобавок которого терзает соседка принимающая обнаженная солнечные ванны. Серьезный человек воспринимает вещи слишком пафосно, (как следует из названия фильма, в котором чисто американский, прагматический протестантизм – сроднился с иудаизмом .) Герой этого фильма пародия на Иова, а его жизнь – пародия на бытие.
Фильм, кстати, довольно скучный.
Чисто американский фильм, с его разбором запутанных ситуаций, и возможного, оптимального выхода, в котором, не лучше, если не хуже, главного героя оказываются и раввины, дающие ему советы. На протяжении всего фильма герой ищет ответа – на вопрос, почему на него сваливаются неудачи, так что даже ничего неделание приводит к очередной неудаче.
Драма Иова переведена в плоскость бытовой комедии.
Иудейский Бог – в фильме не кажется трансцендентным, а чудо проявления божественного таинственным, даже в истории с зубами, и иероглифов на них. Не выглядит и женщина привлекательнее (которой искушается герой брошенный женой) от чувства запрета. Пафосны не только советы раввинов, но и женское тело, и искушение связанное с ним. Хотя, Господь не сотворил женщину пафосной, а создал ее прекрасной.
Пафоса ее красоте придал Дьявол, и сама она.
Впрочем, пафосно и мужское тело, по мере занятиями а фитнесс зале превращающееся в красивую накачанную тушу, (что сейчас становится модным) как, пафосен, и фашизм и сталинизм - с их языческой реабилитацией телесности на спортивных парадах, хотя, я не сказал бы, что античность пафосна. Но речь не о культуре а о нас. Если что не пафосно в нас, то это та частица Духа Святого, о которой мы ничего не можем сказать.
Потому она и не пафосна.
Все пафосное - показное и все показное - пафосное. Любить женщину, и даже любоваться ее телом, совсем не то же самое, что терзаться девушкой на пляже. Почему? Господь создал женщину прекрасной, а Дьявол решив убить в ней прекрасное окружил ее неким пафосом телесности, и сексуальности. Даже в подлинной любви к женщине в нас активизируется бесконечно малое, и святое, то о чем мы ничего не можем сказать. Но оно и есть личное. Прекрасная женщина - женщина прекрасная для тебя, а не для всех.
И это и есть все от Господа в ней.
А то что она это понимает, и желает быть прекрасной для всех - это от Дьявола. Почему? Потому что, это род знания от самосознания , от Змея , а не от Господа, и не от ее возлюбленного. Род знания от змея - о себе - род знания пафосного, ложнозначимого. Можно узнать о себе, что ты красива - от Господа, а можно узнать это и от Змея. Любовь и красота личны, а не анонимны, когда мы говорим об анонимном желании.
Что такое мудрость?
Мудрость (в каком то понимании, романтическом) это не накопленный опыт, не бриллиант вышлифованный из алмаза духовного, или волевого принципа (если рассуждать близко и к Канту и Ницше), а , награда за верность мечте, которой человек жил, ни на что ее не разменивая, когда она наконец сбывается, но сбывается, настолько поздно, что тебе не так уже она и нужна. Подобная ступень свободы - и обретается как мудрость
Романтизм это мечта о невозможном в мире.
Однако, и христианство говорит о невозможном, потому что для Господа нет ничего невозможного, и, даже, верить, означает быть верным.. Самое глупое это растратить романтизм в юности, (что и случается с большинством), разменивая что- то большое, на мелкое, (журавля на сотни синиц) опустошив себя к зрелости, а самое лучшее сохранить его для зрелых лет, будучи всю жизнь верным лишь одной своей мечте, правда, ради этого следует решиться на одиночество, на что, не каждый решится. Именно по этой причине лучшими мудрецами становились мечтатели, и романтики.
Для чего нужно быть христианином?
Для простых вещей, что бы личное отличить от анонимного, истинное от ложного, что бы не подменить Господа - Дьяволом. Что бы любовь к одной победила в тебе анонимное желание многих и одна женщина стала бы тебе на всю жизнь одной. А что такое любовь к одной? Это тоже нечто малое, но за то драгоценное, как и любовь в нас есть та жемчужина, которая драгоценнее окружающего золота, но не нашего.
Это и есть богатство.
Богат не миллионер, а индийский нищий, который выходит за подаянием не снимая одной драгоценности на своих лохмотьях (эта история не придумана) . Казалось, бы продай ее, и купишь себе еды, и дом. А нищий ее не продает, не поддается уговорам богачей, но и не снимает ее с лохмотий. И это уже не показное, а нечто иное.
Эта драгоценность и есть его личное.
То личное о котором мы ничего не можем сказать, связанное лишь с его историей, которая открыта Богу. Почему не можем ничего сказать ? А потому что все подлинное личное в нас относится не к нам, (даже лучшим) а к Господу.
Именно о такой личности христианство и говорит нам.
___________
P. S.
Лекция которая упоминалась