Автор: Excess Detail
Я еще раз провел рукой по корешку фотоальбома. Его бархатная обложка с узелками узоров, конечно, протерлась местами за столько лет, но ее поверхность щекочет подушечки пальцев, как в детстве. Слабые руки бабушки медленно перелистывали страницы, пока она рассказывала истории о людях, которых я не могу узнать сейчас. Память – невероятная штука, порой она стирает звуки, оставляя в воспоминаниях только щекочущее ощущение под детской ладошкой.
Альбом я убрал в стол и лег на край кровати, подтягивая колени к груди. Взгляд привычно останавливается на пластиковой фигурке зайчика, стоящей на тумбочке. В руках у него корзинка, которую я трогаю пальцем. Этот подарок из младшей школы должен напоминать мне, что даже маленькие знаки внимания всегда приятны.
Почему бункер всегда ассоциируется у людей с голыми стенами и неприкрытой проводкой? Моя обитель, напротив, хранит самые важные вещи, что кажется мне более логичным. Под защитой толстых стен я ощущаю здесь уют и тепло. Снаружи небезопасно.
Когда я впервые встретил его, то был неприятно удивлен, как много шума может производить один человек. Он то ритмично постукивал корпусом зажигалки по краю стола, то рвал фантик от конфеты, то скрипел ножками стула. Познакомиться со мной, очевидно, он решил от скуки.
С тех пор Александр уверенно садился возле меня в аудиториях и выбирал мой столик в столовой. Один раз позвал меня на студенческую вечеринку и получил отказ. Он не был навязчив и, если честно, он даже не выглядел заинтересованным, но это не имело никакого значения, пока он не мешал мне заниматься своими делами. Александр уделял должное внимание учебе, наши разговоры были короткие, а физический контакт отсутствовал с того дня, как мы пожали руки. На мой взгляд, идеально.
Я всегда чувствовал секундную тревогу, выходя из бункера – стоит быть осторожным и следить за своим поведением. Конечно, я не распространялся никому, что есть место, отвечающее моим представлениям о безопасности. Когда ты уже уходишь, ладонь еще некоторое время ощущает холод металлической ручки.
Однажды Александр, глядя мимо меня в окно, спросил: «И ты всегда в нем?». Я задержал дыхание на пару секунд и тоже отвернулся к окну, ничего не отвечая. Это не первый раз, когда из наших коротких диалогов совсем выпадают мои реплики. Сосед шумно подвинул стул, устраиваясь удобней. Боковым зрением я следил, как его фигура меняет очертания. «Это же скучно так жить», заключил он в пустоту.
Мне нравится ощущение спокойствия в моем бункере. Тут нет посторонних звуков, а музыка, которую я выбираю, согревает душу. Каждый предмет по-своему важен и, в отличие от остального мира, все находится под моим контролем. Ноги укрывает мягкий плед. В одном его углу есть прожженная дырка, после туристического похода с другом в мой шестнадцатый день рождения. От первой же стирки он потерял терпкий удушливый запах дыма, но я хорошо его помню. Пальцами ощупываю края отверстия, в котором волокна ткани свернулись и затвердели. Мне кажется, что я уже целую вечность не знаю, кого я мог бы назвать другом.
Главное, это не позволять никому стоять слишком близко к входу, никого не пускать внутрь. Что может причинить мне боль, пока я тут один? Всем в голову когда-то приходила мысль, что стоит отгородить свой внутренний мир. Я в этом преуспел.
В очередной раз покидая убежище, я заметил окурки вокруг бункера. Следы внимания никто не пытался скрыть. Я знаю, кто заявлял о себе возле моей обители.
- О чем написал работу? – свой вопрос Александр сопровождал легким кивком головы в сторону стола преподавателя.
- Идеи гедонизма в рококо литературе.
Мой собеседник улыбнулся, откинулся на стуле и убрал со лба светлые пряди, лезущие в глаза. Он внимательно посмотрел на меня и сообщил, что этой темой можно было бы клеить девушек, если бы он не был так уверен, что я изложил ее в мрачном свете. Работа Александра была посвящена бит-поколению и, говоря о ней, он гордо вскинул голову.
- Не смотря на массу интересных произведений, некоторые плоды этого направления сильно переоценены, - я вовсе не собирался соглашаться, что его тема увлекательнее. В общем-то, я понимал, что подписываюсь на короткую лекцию о прозе и поэзии битников, но его зеленые глаза были чуть расширены, и я готов признаться, что интерес этого человека заразителен. «Нонконформизм всегда будет притягивать достойных людей», - уверенно заявил Александр, отстукивая костяшками пальцев мелодию по ножке стола. После мы снова вернулись к рококо, переходя с литературы на живопись. Наши вкусы сошлись на одобрении меланхоличного настроения в произведениях того времени.
Вошедший преподаватель обвел взглядом аудиторию, призывая к тишине. Александр спросил, хочу ли я посетить пивной бар через улицу, и получил отказ. Мы молча записывали лекцию, но мой сосед самодовольно улыбался, не глядя в мою сторону. Пожалуй, это был один из самых длинных наших диалогов.
В моем убежище обои бежевых тонов призваны расширить пространство и сделать его менее мрачным ввиду отсутствия окон. Я осматривал свой книжный шкаф в поисках небольшого томика стихотворений, но он никак не попадался мне на глаза. Черная книжка в мягкой обложке должна быть где-то тут, обделенная моим вниманием раньше. Пройдясь по всем полкам еще раз, мне пришлось сделать заключение, что я недооценил и вынес из бункера Аллена Гинзберга. Что ж, мне стоит наведаться в книжный.
Александр с невозмутимым лицом вел со мной абсурдный разговор о пользе курения по дороге к метро. Он достал из кармана пачку и предложил мне сигарету, от которой я отказался. Из-за ветра я быстро замерз и спрятал руки в карманы. Александр осведомился о моих вредных привычках, язвительно выделив «кроме страсти к звуконепроницаемому спокойствию».
- Это не вредная привычка, - парировал я, абстрагируясь от неприятного вторжения в мою зону комфорта.
Александр остановился прикурить, отгородив пламя ладонью, когда порывом ветра тонкая прядь его светлых волос попала в огонь и стала короче на сантиметр. Мой спутник выругался.
- Карма, - заметил я, улыбаясь.
Моя сестра прислала открытку из Америки. Черно-белая глянцевая картинка изображала вид из парка на центр города. Ровный газон и деревья переходили в небоскребы и бизнес центры. Ровный почерк моей сестры сообщал о том, что она выправила оценки и уже нашла мне подарок на день рождения. По её мнению, я не устою перед сюрпризом, который она отправит посылкой в следующем месяце. Обратный адрес уводил в Омаху, штат Небраска.
Тонкими полосками скотча я аккуратно закрепил открытку на стеклянной дверце шкафа в моем убежище. Мне нравится находить место для новых важных вещей.
Снаружи постоянно появляются бычки. Каждый раз мне кажется, выйди я на несколько минут раньше, я бы застал его постукивающим по корпусу зажигалки.
- Серьезно, я не думаю, что отстану от тебя, пока ты не согласишься, - спокойно произнес Александр, поправляя ворот своей рубашки.
- Я не думаю, что это хорошая мысль. Ты знаешь, что я буду чувствовать себя крайне неловко.
- Что поделаешь, - пожал плечами мой собеседник. – Сделай это для меня. Я знаю, что ты свободен сегодня.
- С чего ты взял?
- Иначе, ты бы использовал дела в качестве отговорки с самого начала, - улыбнулся Александр. – Я угощу тебя кофе.
Мне ничего не оставалось, кроме как устало кивнуть в знак согласия.
Александр выглядел сосредоточенным и серьёзным. Его правая рука двигалась прерывисто, отмечая линии, которые я не видел. Конец карандаша в его пальцах был покусан. Мы сидели прямо на траве возле дерева в стороне от дорожки парка. Шум прохожих достигал нас уже приглушенным и не мешал, а лишь создавал атмосферу. В моих руках был наполовину опустошенный стаканчик с крепким кофе, и я был предоставлен сам себе, потому что Александр дал понять, что не будет вступать в разговоры, пока он пытается набросать мой портрет. По его словам, он недостаточно хорош в рисовании, что бы делать сразу несколько дел. Я подумал о том, что чувствую себя достаточно расслабленным и спокойным. Солнце рассеянно пробивалось сквозь листья дерева, ветер слабо трепал одежду, а тишина между нами совсем не вызывала напряжения.
Я входил в свою обитель с некоторым волнением. В руках я держал подарок, стараясь быть осторожным с ним, и замер, выбирая место на стенах. Булавка вспорола бежевые обои, закрепляя на них листок. Рисунок создает неряшливое впечатление из-за коротких отрывистых линий, которыми нарисован мой профиль. Простым карандашом без изысков. Внизу стоит сегодняшняя дата и роспись Александра. Я практически вижу тепло, исходящее от новой вещи.
Когда я покидал бункер, возле двери валялся карандаш со следами зубов. Мне стоит выходить чаще, если я хочу застать курильщика с поличным.
Источник: http://litclubbs.ru/writers/574-bunker.html
Ставьте пальцы вверх, делитесь ссылкой с друзьями, а также не забудьте подписаться. Это очень важно для канала.
