Вечером 15 августа, в день памяти Виктора Цоя, во всех кинотеатрах сети «Каро» одновременно покажут отреставрированную версию фильма «Игла». Перед показом в «Октябре» со зрителями встретятся члены съемочной группы.
Фильм давно стал легендой, а для своего времени – он вышел в 1988 году – был просто прорывом. Начать с того, что режиссер Рашид Нугманов, так же как и его брат Мурат, оператор, были студентами 3 курса ВГИКа и формально снимать не могли. Исполнители главных ролей не были профессиональными актерами, кастинг фактически отсутствовал, сценарий был написан в общих чертах и все диалоги придумывались буквально на ходу, почти все сцены снимались с одного дубля, так что процент импровизации был максимальным. Виктор Цой во время съемок писал песни, которые тут же включались в фильм – так появилась «Звезда по имени Солнце» и несколько других. А для Петра Мамонова роль доктора стала дебютом на киноэкране. Успех был колоссальным – в первый же год фильм посмотрели 14,5 миллионов зрителей, а песни Цоя стали гимном поколения.
Поговорили с режиссером Рашидом Нугмановым о съемках фильма, которому в прошлом году исполнилось 30 лет, истории Моро и сегодняшнем восприятии.
Об импровизации и главной режиссерской идее
Оригинальный сценарий Баранова и Килибаева был вполне «полноценный», традиционный по форме, с огромным количеством диалогов. Но в стенах ВГИКа я выработал собственный стиль работы на площадке с непрофессиональными актерами, вдохновленный принципами гениального режиссера Дзиги Вертова. Без помощи литературы, без помощи сценария, без помощи театра. Разница в том, что Вертов был документалистом, а я переносил эти принципы в игровое кино. Мне было интересно раскрывать зрителю новые лица в непривычных обстоятельствах: новое время, новые герои, новое кино. Высокопрофессиональные лицедеи-симулякры для этой задачи не подходили.
Мы отложили в сторону сценарий и перу предпочли камеру. Работа с непрофессиональными актерами невозможна в системе Станиславского – для ее освоения требуются годы упорной работы. А вот вертовский принцип «жизнь врасплох» подходит как нельзя лучше. Представьте, вы дали непрофессиональному актеру текст, чтобы он выучил диалоги. Он вечером зубрит их перед зеркалом, а наутро приходит на площадку и начинает городить перед камерой мертвую любительскую чушь, которую из него потом крайне сложно выбить. А время на площадке бежит быстро, лишних съемочных смен у тебя нет. Все начинают нервничать, включая самих актеров, которые зажимаются и теряют веру в себя, а вместе с тем последние проблески естественности.
А вот если накануне ты поговоришь с актерами о жизни, о сюжете, который вы воплощаете на экране, без всякой привязки к конкретному тексту, и потом просто сходите куда-нибудь развлечься, то наутро они будут готовы к импровизации, с полной верой в себя и – что крайне важно – в режиссера. И все получается с первого дубля. Без репетиций. Если у профессионалов каждый новый дубль все лучше и лучше – они привыкли к системной работе, то у непрофессионалов – все хуже и хуже. В подавляющем большинстве случаев мы снимали второй дубль просто для страховки, на другую бобину: мало ли что, вдруг какой-то брак при проявке, засветка, механическая проблема. Пленка – не цифра, ты практически работаешь втемную, и важна сама площадка, а не экран монитора.
Такой метод полностью оправдал себя. Все актеры в «Игле» выдали превосходные результаты: и Петр Мамонов, для которого это был дебют в кино, и Александр Баширов, мой сокурсник по режиссерскому факультету ВГИКа, и Виктор Цой, который в рейтинге журнала «Советский экран» стал лучшим советским актером 1989 года, опередив занявшего второе место Александра Абдулова. Парадокс? Отнюдь.
О работе с Цоем
Ни для Виктора, ни для меня кино не было работой. Это часть нашей жизни. Точно так же, как не была работой для Цоя и музыка. О вживании в роль речь не шла. Зачем вживаться, когда можно просто жить и оставаться самим собой? В этом смысле Моро – безусловно, и есть Цой. Никаких сложностей в совместной работе тоже не было. Мы к тому времени стали близкими друзьями, за спиной у нас уже был один фильм – «Йя-Хха», а впереди – много других проектов. Полное взаимопонимание и радость от того, чем мы занимались вместе.
О продолжении истории Моро
У нас было несколько сценариев, над которыми мы параллельно работали. Сюжетно и жанрово они никак не были связаны, но герой везде был один и тот же – Моро. Такой фантазийный Джеймс Бонд, если бы он мог жить в разные эпохи и в разных реальностях, от ретро 60-х в Алма-Ате до футуристического Ленинграда, описанного нами вместе с «отцом киберпанка» Уильямом Гибсоном.
О «Звезде по имени Солнце» и других песнях, написанных во время съемок
То, что песни Виктора, которые рождались на моих глазах, – это хиты, разумеется, было понятно сразу. И не только мне. Существует запись, на которой Виктор впервые спел «Звезду» студенческой аудитории в Алма-Ате, аккомпанируя себе на акустической гитаре. Прием был восторженный.
О том, нужно ли смотреть «Иглу» сегодняшним 20-30-летним
Судя по тому, что интерес к нему не утихает и через 30 лет после выхода на экраны, зачем-то он им нужен. И что-то им понятно – может быть, даже больше, чем нам самим.
Встреча с режиссером Рашидом Нугмановым, сценаристами Бахытом Килибаевым и Александром Барановым, актерами Александром Башировым и Мариной Смирновой – 15 августа в 20:00, Каро «Октябрь»
Билеты: 500 рублей
