Мы регулярно публикуем статьи о том, как важно при строительстве, пусть даже обычного частного дома, учитывать геологические условия участка строительства. Иначе ваш будущий дом может оказаться очень недолговечным.
В этой публикации мы вновь обратились к опыту профессионала инженер-геолога Дениса Пономарева.
В этот раз наш автор рассматривает еще один участок в черте города, который перед началом строительства казался весьма простым и перспективным.
Итак, участок расположен в относительно недавно застроенном микрорайоне (все участки по-соседству осваивались с 90-х годов), а в радиусе 500 м – застройка «сразу послевоенная».
От геологов требовалось рассчитать смету на проведение инженерно-геологических изысканий для строительства индивидуального 1–2 этажного жилого дома.
Площадка ровная, в радиусе 0,5 км нет никаких неровностей земной поверхности, негативно влияющих на строительство. По предварительным данным, не подтоплена (колодцы не залиты, зарослей камыша поблизости не наблюдается). Наличие деформаций на близлежащих сооружениях визуально зафиксировать нет возможности, т.к. они отделаны снаружи сайдингом.
По материалам инженерно-геологической изученности прошлых лет, около 50 лет назад южнее изучаемого участка был овраг (в отчёте имелась топосъемка), пролегающий с северо-запада на юго-восток (с верховьем на северо-западе), с ручьем в тальвеге, ныне засыпанный. На месте изучаемого участка располагался зелесённый пустырь, местами изрытый и покрытый неглубокими ямами. Восточнее его, параллельно оврагу, располагалась яма приличных размеров, вытянутая в направлении участка, частично заполненная шлаком. Как видно, за последние 50 лет прилегающий ландшафт значительно изменился, но участок исследования как минимум столько же не подвергался существенным техногенным изменениям.
По материалам аэрофотосъемки 40-х годов по южной половине исследуемого участка проходил овраг, который был почти полностью засыпан (судя по всему, шлаком, т.к. относительно недалеко располагалось металлургическое производство) и на топосъемке 60-х годов уже было видно несколько выемок на пустыре и ямы, частично заполненной шлаком. Точную его глубину определить невозможно, но даже 2–3 метра насыпного грунта под подошвой мелкозаглубленного фундамента (в лучшем случае – металлургического шлака), подстилаемого копившимся многие годы строительным и бытовым мусором (т.к. участок расположен по соседству с районом старой застройки и, скорее всего, овраги были локальным местом свалки мусора) при нагрузке от сооружения могут дать существенную для здания неравномерную осадку.
На основании информации, полученной при рекогносцировочном обследовании, были осмечены все необходимые виды работ и исследований. Вместо 1–2 скважин, типичных для зданий таких габаритов и на которые рассчитывал потенциальный заказчик, были намечены 4 скважины ниже подошвы насыпных грунтов, что в итоге удорожило стоимость изысканий более чем в 2 раза. Заказчик был неприятно удивлен и отказался от работ, только услышав сумму, несмотря на все аргументы. Дальнейшая судьба объекта не известна.
Какие могли возникнуть проблемы
Давайте попробуем представить сценарий развития событий на этом объекте без проведения «аналитических изысканий». Объект тоже типовой. Здание не большое, 1–2 скважины. Одна, которая дальше от оврага (про который мы ничего не знаем), вышла вполне тоже типовая. Без сюрпризов. Зато вторая! До 0,5 метра – техноген (бытовой и строительный мусор, по заполнителю какая-нибудь зеленовато-серая супесь. Ниже – шлак металлургический, с золой и... скрапом (если, конечно, геолог знает, что это такое). А скрап – это металл, вторичный металл, металлический лом и металлические отходы производства, предназначенные для переплавки с целью получения годного металла. Проще говоря, это отходы металлургического производства в виде кусков, а чаще «блинов» несимметричной формы, диаметром от нескольких сантиметров до десятков сантиметров. То есть в итоге имеем конгломерат металла, камней и промышленного мусора (рис. 6). Но не шлак, которым разве что отсыпать дороги или овраги (про которые мы все еще ничего не знаем), а что-то вроде недоочищенного металла, который сейчас принимают как металлолом и переплавляют, а раньше (страна-то богатая была, металла много было) скрап выкидывали вместе со шлаком, закапывали в землю. Так вот, шнек (ведь техноген же шнеком проходят) сперва упирается и не идет, а потом и перестает вращаться. Установка встает на дыбы, чуть ли не крутится вокруг инструмента, а не идет. Часа 2–3 битвы буровиков в напряженном ритме с неведомым врагом… а потом «щелк!», и вдруг вращение пошло неестественно легко. Подъем – а долото на шнеке обломано. Грязная брань мастера, геолог пожимает плечами. Но бурить надо, хорошо, что есть запасное долото. В следующие полдня работы могли быть пробурены (если можно так выразиться) еще несколько скважин, могло быть потеряно еще долото, стерты пара-тройка коронок и потрачена куча нервов. Полевая бригада в шоке, руководство, которому доложили о безрезультатных потерях, тоже в шоке. Информации из скважины не получено. В итоге, автор отчета «нарисует» на свое усмотрение колонку несуществующей скважины и разрез через неё, потому что объект типовой. Никто не станет дальше жечь коронки ящиками, ломать шнеки и технику. Проектировщик выполнит свой проект поверх этой «картины». Потом строители построят здание на мелкозаглубленном фундаменте, ругаясь, когда будут копать траншеи или шурфы в шлаке со скрапом. А потом все благополучно об этом забудут. Если, не дай Бог, в стене не вылезет трещина…
Уверены на 95%, что так и было бы. А почему на 95%? Да потому, что только около 5% организаций работают или хотя бы пытаются работать нормально. А организация, не занимающаяся халтурой в промышленных объемах, никогда за «типовую» цену не взяла бы такой объект. Там, как правило, есть понимающие люди, которые умеют грамотно посчитать себестоимость объекта и риски.
Полный текст статьи читайте в электронном журнале "ГеоИнфо". ЧИТАТЬ