В немецкой провинции прокофьевские «Апельсины» пришлись по вкусу как местным постановщикам, так и местной публике.
Присутствие русской оперы на мировых сценах в последнее время становится всё заметнее. Во многом это связано с тем, что афишу из набивших оскомину «Травиат» и «Тосок» пытаются расцветить чем-то более раритетным, например, операми из гардероба национальных школ. Для этих целей, например, очень ко двору пришлись оперы Яначека, заполонившие в последнее время все сцены Европы, с таких же позиций нередко рассматриваются сегодня и русские оперы. Все чаще в европейских театрах стали ставить нечто выходящее за пределы триады наипопулярнейших русских опусов - «Онегина», «Пиковой» и «Бориса Годунова».
Одно из становящихся все более популярных имен — Сергей Прокофьев, чьи оперы регулярно появляются в афишах европейских и американских театров, как больших, так и малых. Яркая театральность его опусов, драматургическая действенность, сценическая выразительность делают их весьма желанными на зарубежных сценах. Правда, не все оперы русского гения находят свое место вне России: до откровенно просоветских «Семена Котко» и «Повести о настоящем человеке» пока европейский театр не «дорос», а вот такие оперы как «Игрок», «Огненный ангел», «Война и мир» ставятся достаточно часто. Но, пожалуй, лидером среди прокофьевских опусов за рубежом остается «Любовь к трем апельсинам». Особый интерес к этом у произведению питают в Германии. Одно из последних обращений состоялось в театре старинного университетского города Мюнстера (земля Северный Рейн — Вестфалия), где новый спектакль по этой опере представлен под занавес сезона 2018/19.
Западная литературная основа (сатирическая сказка Карло Гоцци) и обилие эксцентричного юмора, где стихия балаганного театра господствует всеохватно, делают этот русский опус весьма близким европейцам и простым для их понимания. Практически сплошь речитативную оперу, где очень важно слово, произносимый текст, юмор и конкретные сценические ситуации, которые меняются достаточно стремительно, с кинематографическим динамизмом, часто на Западе исполняют не по-русски, а на языке той страны, где делается постановка — для того, чтобы зритель сразу мог схватывать суть и не отвлекаться на чтение текста на табло с титрами. В Мюнстере пели по-немецки (перевод Вернера Хинце), и публика с воодушевлением следила за сюжетом и бурно реагировала на шутки и забавные комические ситуации. Смех в зале был обычным явлением, что говорило и в пользу самой оперы, и в пользу ее конкретного сценического воплощения.
Режиссер Себастьян Ричель и сценограф Паскаль Зайбике помещают «Апельсины» в пространство тотальной игры — в казино. Карточные поединки между магом Челлием и Фатой Морганой дают им такую идею. Но если в либретто Прокофьева это — только эпизоды, хотя и очень важные, если не ключевые, в которых решаются судьбы героев оперы, то в мюнстерском спектакле — это сама вселенная обитателей Трефового королевства. После перепалки ревнителей различных театральных жанров и стилей, с которой опера начинается, зритель видит во все зеркало сцены огромную проекцию крутящихся барабанов игрового автомата (видеохудожник Свен Стратман), среди картинок на котором мелькают, конечно же, и заветные апельсины. Выпадают сразу все три — бинго! - опера о фантастическом влечении к трем оранжевым плодам вступает в свои права.
Все герои оперы мюнстерского спектакля — игроки в трефовом королевстве-казино. В эстетике Лас-Вегаса выдержана сценография и костюмы Себастьяна Ричеля, Катрин Шмидт и Якоба Баумгатнера: яркие, даже кричащие цвета, парадоксальные цветовые сочетания, костюмы-электрик, обилие блесток и стекляруса. Особенно запоминается переливающийся фосфорически голубой костюм Труффальдино, ядовито-темноалые, словно из выкрашенной крокодиловой кожи одеяния Леандра и Клариче, и прикид под Кончиту Вурст (прямая черная длинная юбка, глубоко декольтированный топик и копна ниспадающих черных волос) у мага Челлия. Принц Трефового королевства — не просто иппохондрик, а настоящий аутист, страдающий очевидной зависимостью от игровых автоматов, у которых он сутки дни напролет. Его отец — владелец империи развлечений, обещающей посетителям «оранжевое счастье в оранжевой стране», в которой все скроено по лекалам шоу-бизнеса с его весьма прямолинейными грубыми шутками. Три апельсина появляются в спектакле задолго до заклятия Фаты Морганы в финале второго акта: после крутящихся барабанов на видеопроекции они оказываются важными элементами шоу-развлечений казино — из них Труффальдино давит сок, который должен, среди прочего, оживить, вывести из депрессии и, если повезет, рассмешить Принца. Наконец, пресловутые «сады Креонты», в которых произрастают заветные плоды — это апельсиновый бар-кафе, в котором господствует кухарочка-трансвестит с накладными грудями и бедрами, в розовом блестящем платье и с грандиозным золоченым перманентом на голове. Постановщики сделали все, чтобы зритель моментально узнавал привычную картинку из телевизора, реагировал на давно внедренную в сознание массовой культурой эстетику непритязательных шоу-развлечений. При этом сделано все это весьма грамотно и уместно, а подобная эстетика в общем-то прекрасно соответствует идеям комедии дель-арте, которая лежит в основе сказки Гоцци и оперы Прокофьева.
Оркестр небольшого немецкого театра под управлением маэстро Голо Берга играет с драйвом, чувствуется, что в партитуре он ощущает себя свободно и исполняет ее не без удовольствия и энтузиазма. Динамичный характер, нерв этого опуса схвачен и передан очень точно. Не отстает от инструментального коллектива и мобильный, артистичный, пунктуально и музыкально поющий хор (хормейстеры Инна Батюк и Йозеф Файгль). Вокальные задачи в опере гораздо скромнее артистических: здесь не так важно само пение, сколько интонация и игра, чем артисты мюнстерского театра владеют превосходно. Из всего состава артистов особенно запомнились тенора Гарри Давислим (Принц) и Паскаль Херингтон (Труффальдино), меццо Хрисанфия Спитади (Клариче) и Кэтрин Филип (Смеральдина), сопрано Кристи Анна Изене (Фата Моргана) и Мариэль Мёрфи (Нинетта), басы Штефан Клемм (Король) и Кристоф Штегеман (Челлий) — то есть практически все, что говорит о впечатляющем и гармоничном ансамбле.
14 августа 2019 г., "Играем с начала"