— Вася! Слезь, пожалуйста. — в сотый раз попросила мама, — Ложись бабай, я тебя очень прошу!
— Огонь! Гоиит! — тыча пальчиком в стекло повторяла она. — Огонь! Гоиит!
— ВАСЯ! СЛЕЗАЙ! — нервы уже на пределе, хотелось взять ее за шиворот и хорошенько встряхнуть.
И зачем я только придумала увеличить подоконник и поставить рядом кровать. Правда, получилось очень удобно, никаких тумбочек; телефон, вода и капли под рукой; а перед сном можно сложить те несколько игрушек, что незапланированно материализовались на кровати в промежуток между купанием и укладыванием. Детям только дай возможность, они сразу побегут следом и опять придётся долго уговаривать идти по кроватями. Проще положить игрушки здесь, в детскую можно и завтра отнести.
День был такой же как и всегда - бесчетное количество дел, вечное убрать, покормить, пожалеть, дать, взять на ручки, помыть попу... И нет этому ни конца, ни края. А завтра все по-новой, по тому же замкнутому кругу, как будто ночью, ровно в 00.00 кто-то взмахнул серым проклятым посохом и все сделанное отменил. И нет разницы, сколько успела - завтра всего будет столько же. Ни больше и ни меньше. Один в один.
Нет-нет, мама научилась выделять необходимое, задвигать второстепенное, делегировать возможное... только особой разницы не было. Все дни смешались во что-то однообразное, похожее, бесцветное и одинаковое.
— ВАСЯ! — мама взяла ее за руку и принудительно спустила с подоконника. Реакция была ожидаемой - крик! Нет, ОР! Истошный, во все горло, во всю мочь лёгких. Громче просто физически нельзя. Мама закрыла уши. Бить она не могла и хотя частенько грозилась дать по попе, но так и не выполняла обещанное.
Надо просто переждать, чуть-чуть, совсем немного, она сейчас замолчит, ляжет, укроется и уснёт. Еще немного и уснёт Гном. И тогда можно будет выдохнуть, спокойно почитать целых 20 минут, потому что на большее не хватит сил, глаза будут слипаться и тяжелый, чуткий сон заявит свои права. Придавит к подушке, укутает одеялом. А облегчения не будет. И сил даст ровно столько, чтобы не дать по попе, но опять наорать.
— Любу. — золотая макушка больно ткнулась в подбородок, коленки упёрлись под ребра, а маленькая ручка упорно пробиралась под футболку.
— Пить!
— И мне!
Они делят даже воду! Самую обычную воду, которая стоит на кухне в литровых бутылках. Их там штук десять, не меньше. Папа каждый вечер заботливо наполняет бутылки водой. Берет самую обычную зеленую воронку, вставляет в бутылку и аккуратно наливает. Он делает это тихо, тщательно, сосредоточенно, но вода все равно проливается мимо. Тогда он берет кухонное полотенце, вытирает лужу и продолжает свою работу. Такую незаметную и очень важную.
Воду папа приносит из магазина, в тяжёлых пяти-литровых бутылках, потому что от воды из под крана у младших появляются красные пятна. Они зудят, чешутся и тогда поведение у детей становится совсем невыносимым. Да оно и понятно, будешь тут лапочкой, когда у тебя все время болит и хочется отгрызть конечность, только бы все прекратилось.
В спальне всегда стоит три бутылки , но им нужна одна!
— Ааааааа!
— Ыыыыыыы!
— ВСЕ, ВОДЫ НЕТ! СПАТЬ! ВСЕМ!
Гном демонстративно отвернулась и обняла свою Аню, маленькую болонку, укрыла ее одеялом и обиженно засопела. Вася в очередной раз неуклюже легла, ударилась об спинку кровати, ткнулась в подбородок и упёрла коленки.
А книга, настоящая, бумажная, в твёрдой обложке, пахнущая типографской краской, с использованным билетом тройка на 4 странице, так и осталась скромно ждать, когда же ее прочитают.
By Lina K.