Вот так бывает, что есть художник, о котором ты знаешь, и какие-то работы видел, еще о каких-то читал, и в курсе, что он востребован и делал что-то и там и сям; фестивали, групповые выставки. И даже не сомневаешься, что он классный и молодец.
Но - есть он и есть.
А потом звезды сходятся, и у него большая выставка, и ты себя ладонью по лбу - хлоп! Блин, да вот же под носом абсолютно мирового уровня явление, ау, ребят! Лихорадочно роешься в памяти, и понимаешь, что видел крохи, и что это его десятилетие, спрессованное в персоналку - это вообще-то все хорошо, от начала и до конца, а особенно последние несколько лет, то есть мы наблюдаем вполне вертикальный взлет (* игра слов: vtol - это аббревиатура от vertical lift off and landing, прим.ред.).
И когда кто-то уже сделал выставку, начинаешь недоумевать, а почему только сейчас, это же так очевидно было, добро бы железный занавес или там отсутствие информации. Как пелена была на глазах, чесслово.
Потом в памяти начинают еще имена некоторые всплывать, которые тоже классные и тоже с некоторой карьерой и без музейных персоналок в России. Ну да, есть такой дефицит, правда. ГЦСИ неожиданно вышел на территорию совершенно недоосвоенную - на Зоологической ул., кажется, впервые сольный проект активно развивающегося русского автора. У нас на подобное квази-монополия у ММСИ.
(NB. Гараж, правда, весной показывал Пепперштейна. МАММ - нет, откровенно говоря, ничего сколько-нибудь масштабного на ум не приходит в этом жанре. Винзавод год назад был активен - серия «Прощание с вечной молодостью» на время заполнила лакуну, - но она закончилась. Я не осуждаю, тут всюду свои сложности. Боюсь даже вообразить, как эти обстоятельства сводились воедино в ГЦСИ, чтобы проект состоялся - тут и платформа Techne, и бюро Спасибо, и т.д ; Антонио Джеуза, Ольга Ремнева, Лера Олейник, не знаю, кто еще - я вас всех поздравляю и вы молодцы!)
Но вернемся к содержательной части.
Морозов, будучи традиционно записан в сайнс-арт и в саунд-арт, идет от рукотворного освоения винтажной электроники, от построения синтезаторов и прочих странных звучащих и двигающихся механизмов. В пределе - такие вещи мог бы создавать гибсоновский орбитальный автор из Count Zero (хотя он делал коробочки). Это кибербанк, который в силу свой романтической ностальгичности и убыстрения времени уже стим-панк. Нет пока специального термина для восьмибитного будущего, которое так и не случилось, или я не в курсе. ASCII-панк? Хонтология, как справедливо говорит Ира Кулик.
В основном, автор идет от мира как текста, точнее, от звуковой волны - которую можно и нужно именно как мелодию прочитать. Причем не живому человеку, а роботу. Такое радикальное следование идеям Кейджа. Например, есть аппарат, который скручивает провод от наушников, и получающаяся в проекции на плоскость волна считывается и проигрывается как музыка.
Есть аппарат, который проигрывает пиритовый доллар (кристалл такой, похожий на монету) как сиди-диск.
Еще это и солярный символ, конечно.
Есть сложный аппарат из трех частей, который своего рода эолова флейта, сама с собой общающаяся...
Во-первых, это красиво и очень драматично, можно дальше этого уровня восприятия и не идти. Во-вторых, это очень умно и сложно - но если один раз потратить пять минут на чтение экспликаций, все превращается в лавку сладостей для взрослых. Не умничанье, а чистая романтика.
...Самый пронзительный проект - 12262, про Кольскую суперглубокую. Это история скважины, уходившей на в недра Земли насколько это вообще возможно - был такой модернистский жест, уже на излете СССР. Добурили до 12 км. После 1991 шахта была законсервирована, оборудование разграблено. И вот автор совершил путешествие на Кольский полуостров, и собрал осколки и обрывки, и сделал робота, который сам себе генерирует алгоритм, чтобы бурить мини-сверлами обломки породы из некогда самой глубокой шахты планеты, создавая тем самым меланхолическую микро-музыку недр.
С этими роботами-синтезаторами хочется дружить.
В принципе, сценарий вымирания человечества, где нам наследуют дружелюбные механизмы-исследователи - ок. Пусть они будут типа как переехавшие в город миядзакииевские духи деревьев, повсюду; меня устроит.