Бабуля выкладывала на противень маринованную курицу. Руки у неё были не только заняты, но и пропитаны луком и уксусом – помочь внучке в её актуальных играх она временно не могла. Трижды та уже просила бабулю поиграть с ней в «помыть и покормить всех обезьянок»:
- Ба-ауска, ну давай вместе. Ну, када ты со мной поигъяешь?
- Сейчас, зайка, закончу, и поиграем… А ты пока возьми посудку и свари своим обезьянкам суп.
- Там нет посудки.
- Есть. В старой коляске.
Внучка послушно ушла и вновь появилась:
- Нет, нет.
- Значит в большом пакете.
(Ушла. Пришла.)
- Нет, там нет.
Бабушка (шинкуя картошку поверх курицы):
- В шкафу посмотри.
Малышка, ещё раз вернувшись и выставив пустые ладошки вперёд для доказательства:
- Нет там, нет! – и, предупреждая новые бабушкины советы где поискать, устав от беготни и разъяснений, манюня добавила:
- Пойдём, пойдём! Покажу, где везде нет!
Игра по правилам
Бабуля с внучкой играли в «спать». Малютка уложила в ряд все почти игрушки и укрыла их одним, общим, длинным полотенцем. Оставив открытыми только игрушечные головы.
- Баба! Тозе стять! - бабушку постигла участь игрушек. Она была уложена и укрыта.
Устроив на ночлег своих подшефных, малышка и сама залезла в старую лежачую платформу от коляски-трансформера. С трудом уместившись в ней, легла на бочок, имитируя сон. Открыла глазки: бабушка преступно не спала, лишь просто послушно лежала с открытыми глазами и смотрела на внучку. Впрочем, любуясь.
- Стять, баба! - негодовала постановщица.
Бабуля, не зная, что ей делать, изобразила лёгкий храп: «Эх-хр, Эх-хр...».
- Стять! - не выдержала малютка, вылезла из постели и пальчиками стала закрывать бабушке глаза. - Стять, стять!
- А-а, так. - Бабушка сомкнула веки и прекратила свой псевдохрапчик.
Довольная наконец, малышка вернулась в свою коляску без колёс и улеглась в абсолютно ту же позу, в которой до этого «спала» на боку... с ладошками под щёчкой.
… Непонятливая какая бабушка, играть же надо по-настоящему!
