Я тут недавно писал, что насилие полицейских можно рассматривать только как обезличенное зло.
Понимаю: этот удар в живот, истерический и зверский (а зверства часто совершаются в аффекте) — сильный контраргумент.
"А ты попробуй сам — обезличенно".
Скажу как есть. Если бы такое сотворили с моей женщиной, доводы разума закончились бы раз и навсегда, в ту самую секунду.
И я прекрасно понимаю тех, кто сегодня озлобляется, поддаваясь эмоциям. Запрещать себе отдаваться сильным эмоциям — затея странная, почти сверхчеловеческая.
Но ведь и человек по-настоящему начинается там, где он пытается быть чуть больше самого себя — отдельно взятого, заключённого в телесную и психическую оболочку.
Поэтому — ярость понятна. Требовать буддийской отрешённости или пресловутого "подставь правую щёку" (которое, конечно же — совсем не формула всепрощения) — претенциозно и пошло.
А всё-таки выход — не в ответном насилии.
"Сто тысяч за имя мерзавца", — это не о строительстве правового государства. По-человечески — объяснимо, приемлемо даже. Но ровно до того момента, пока возмущение и желание мести остаются в рамках эмоциональной реакции, остаются частным делом, если угодно. Как только начнёт раскручиваться сценарий противостояния "майдан против Беркута" — это будет уже совсем другая история. Там-то и закончится поход оппозиции за правовым государством.
И есть мнение, что политически значимые результаты случаются там, где группа людей находит силы и основания преодолеть человеческое, инертное, эмоционально узаконенное.
Искренне желаю митингующим удержаться от ответного насилия.
Бывают ситуации, когда презрение бьёт сильней, чем дубинка.