В 12-летнюю Риган (Блэр) вселяется дьявол, но священник отец Каррас (Миллер) считает состояние девочки психозом и не хочет совершать обряд экзорцизма.
Фильм традиционно входит в разные десятки «самых страшных в истории кино», но спецэффекты, из-за которых в 1973 году в кинотеатры для особо впечатлительных зрителей вызывали «Скорую помощь», смотрятся по нынешним временам довольно скудно. Весь ужас сводится
к тому, что невинная девочка вдруг начинает сквернословить хриплым голосом, оскорблять священников непристойностями и плевать в них адской зеленой жижей, в роли которой на съемках выступил обычный гороховый суп. Кроме того, ребенок демонстрирует шокирующие акробатические выверты – спускается по лестнице, вывернувшись в жутком мостике, и так страшно крутит головой, что лицо оказывается на месте затылка.
Но фильм потому и стал классикой, что Фридкин пугает не дешевыми трюками вроде внезапных прыжков из темноты и криков «Бу!». Происходящие с девочкой метаморфозы внушают тревогу скорее на подсознательном уровне. Сквозь внешность ребенка пробивается мерзкое инородное существо, деформирующее тело и вызывающее безотчетный утробный ужас, как любое необъяснимое искажение естественных форм.
Кроме битвы добра со злом, вокруг Риган происходит конфликт рационального знания с древним суеверием. Как ни странно, сторонником научного подхода выступает именно священник отец Каррас. Он до последнего убеждает отчаявшуюся мать, что излечение девочки – дело психиатров, а не церкви. В дело также вмешивается полицейский детектив, чье расследование совершенно бесполезно, потому что дедукция тут ступает на территорию иррационального. Но вместо, казалось бы, напрашивающегося нагнетания мистики, Фридкин подчеркивает психологическую достоверность и даже будничность происходящего, которая в итоге и пугает в фильме больше всего.
Текст: Татьяна Алешичева
