У этого парня в больнице мы были почти сразу после того, как от него ушла делегация наблюдателей ООН по Хомсу. Дело было в 2013, когда исторический центр этого города еще находился под властью боевиков. Когда эта самая ООН в лице Кофи Аннана и его пресловутого плана под угрозой гуманитарных бомбардировок заставила правительство Сирии вывести армию из городов, на место армии молниеносно прискакали бармалеи. И началась эпопея с осадами. Удушающими бармалеев осадами, в результате которых они, нафиг, частично посдавались, а частично уползли в идлибскую помойку.
Если еще за полгода до того мы с Настей Поповой (РТР) брали интервью у директора этой же самой больницы в Хомсе и он нам показывал списки раненых, большинство которых получили пулевые ранения, через полгода характер полученных пострадавшими солдатами ран кардинально поменялся. Теперь это были рваные раны, сделанные осколками мин и взрывных устройств. Фирасу оторвало руку и обе ноги. Вернее, перемололо в мясо.
Фото из операционной можете сами глянуть вот тут и вот тут. Чтоб было понятно, что этот человек пережил и удивиться тому, как он вообще после этого выжил.
Однако, уже в палате, Фирас говорил: у меня же осталась еще одна рука, я могу стрелять. Если надо, я буду это делать даже одной рукой...
А около окна стояла со слезами на глазах его невеста. Кстати, потом она ВЫШЛА ЗА НЕГО ЗАМУЖ. Я потом про них репортаж на сирийском телевидении видела.
Для меня это фото, с огромным букетом цветов от ооновцев на столе - знаковое. Если меня бы попросили отобрать несколько фото из моего архива, которые бы лучше всего отображали происходящее в Сирии, я бы обязательно среди прочих выбрала бы и ее. Сирийский младший лейтенант, с которого можно было прямо там, в больнице, писать иконы.