Читательница канала "Московские истории" Мария Макарушкина рассказывает о жизни на Дубровке, в конструктивистском квартале.
Когда мне исполнилось 18 лет, я вышла замуж. Я училась на втором курсе МГУ. Следующие пять лет (с 1981 по 1985 год) я прожила в трехкомнатной квартире своего свекра. В бывшем рабочем поселке Дубровка, который был построен в конце 1920-х годов. В стиле конструктивизма – дома с большими угловыми балконами, окнами разных размеров, а после серьезной реставрации в 70-е годы - вынесенными вовне стеклянными шахтами лифтов.
Дом наш на улице Мельникова, 16, отличался от окружающих домов на тот момент свежим ремонтом, отсутствием коммунальных квартир и принадлежностью жильцов к инженерно-научному «сословию». Я тогда не знала, что живу в историческом месте. Переехав в Дубровку из роскошного сталинского дома на Гончарной улице, я считала, что упала «с небес на землю». «Земного» там и вправду было много.
В начало 1980-х годов в Москве еще было принято проводить много времени во дворах. И жизнь рабочего городка это подтверждала. Тут были дворы, образованные многочисленными пятиэтажными зданиями, посреди которых торжественно стоял немой в любое время года фонтан, остатки неизвестной скульптуры или остро требующая подновления детская площадка. И везде во дворах были местные жители.
В основном, это были семьи рабочих разных заводов: АЗЛК, ЗиЛа, завода «Динамо». Они играли в домино. Выгуливали детей, общались с соседями. Практически все жители двора знали друг друга в лицо. Ходили в ближайший магазин «Продукты» на 1-й Дубровской улице. Там всегда был богатый по тем временам ассортимент и делали вкусный молочный коктейль. За более значительными покупками шли в большой универмаг у метро Пролетарская, который в народе называли «сотый».
В кино ходили во Дворец культуры Подшипникового завода (именно там потом случилась трагедия «Норд-Оста»). В зрительном зале обязательно оказывался кто-то из соседей по дворам. Часто ставили магнитофоны на подоконники у открытых окон. В первую майскую неделю музыка обычно затихала только под утро. Тут же собирались и выпивали «на троих». Летом сушили на веревках белье и гоняли наглых ворон. Зимой расчищали снег на скамейках и подкармливали кошек и голубей. Детей рожали тоже неподалеку – в родильном доме N 15 на Шарикоподшипниковской улице (сейчас у него другой номер – 13).
Я обожала наблюдать эту жизнь с огромного углового балкона нашего четвертого этажа. Помню, однажды в теплый выходной день пожилая женщина из соседнего дома вынесла огромный чан с супом, тарелки и ложки. К ней мгновенно сбежались все обитатели двора. Еще помню серьезную «разборку». Когда мужики разделились на две группы человек по десять и дрались «стенка на стенку» прямо во дворе. Все остальные разбежались. На них даже смотреть с балкона было страшно. Было много криков и крови, но похоже серьезно никто не пострадал.
В целом, район был мирный. Я часто в позднее время бежала от метро к нашему дому через дворы. И всегда все было спокойно. Еще помню случай, когда пропал четырехлетний мальчик. Качался на качелях, бабушка его периодически смотрела из окна первого этажа. Какие-то соседи тут же сидели на скамейках. И вдруг он исчез. Искали всем городком, по всем дворам. Было очень тревожно. Бабушка стояла у качелей и громко рыдала, неуклонно повышая градус общего беспокойства. Через час его нашли живого и невредимого на остановке троллейбуса. Почему он там оказался и куда хотел уехать, осталось загадкой.
Недавно я снова побывала в гостях в одном из домов Дубровки. Ничего от прошлой жизни там уже не осталось — ни коммунальных квартир, ни веревок с бельем, ни стука домино во дворе. Там теперь гуляют только мамы и няни с детьми – и то в определенное время.
Делитесь своими историями! Почта emka3@yandex.ru