Однажды, две, может три недели назад мне внезапно нестерпимо захотелось сгущенки. Такой был, знаете, голод не тела, а души - вот подай мне эту сгущенку и все тут. Да не абы какую, а ту самую, рогачевскую, в голубой банке.
Ну, противиться душе я не могла, так что сгущенку купила, домой принесла - а открыть нечем. Открывашка вроде была, но куда-то сгинула. Сил открыть ножом мне не хватает. Так она и осталась стоять на столе, слегка поцарапанная в результате моих бесплодных попыток ее открыть, но сохранившая свою сладкую запаянную суть.
И стоит. За это время я приходила домой рано и поздно, пьяная и трезвая, счастливая и печальная - но банка так и стоит на столе, как монумент пищевой невоздержанности. Я сто раз вспоминала про то, что надо купить открывашку, сто раз про это забывала, а она так и стоит. И даже, кажется, слегка ухмыляется мне этими дурацкими медальками, нарисованными на голубой этикетке.
Но сегодня я ее вскрою. Потому что сгущенка - это такое мощное успокоительное средство, почти как ведро мороженого в американских сериалах. А мне весь день было больно-больно, и сейчас все ещё больно и непонятно, и никак не удается получить все, что хочу, так что пришло время есть ее ложкой из банки, сидя в слезах на полу у холодильника.
Я ее вскрою. Найду способ.
Уу, берегись, окаянная.