История Плюши закончилась хорошо, равно как и история Хомы, но в последней я упоминала другую ветеринарку.
И туда мы повезли кота Капыча, заразившегося панлейкопанией от маленькой Плюхи.
Приступ поймали вовремя, я снова увидела, что у кота нездоровый сон, так что его вполне реально было спасти.
Когда мы вошли, я плакала, и боялась, что кот умрет. Глядя на это, ветеринарный врач, мужчина средних лет, зло бросил:
— Да не сдохнет твой кот, хватит хныкать, что ему сделается-то?
Я, в свои лет то ли 8, то ли 9, не постеснялась поправить:
— Не сдохнет, а умрет.
— Кошки — дохнут, умирают — люди, — мрачно бросил этот тип, и забрал у мамы переноску с котом.
— Мам, а давай мы не будем у него Капу лечить? Он какой-то мерзкий, — буркнула я, игнорируя "врача".
Мама отказала. У нее был негативный опыт с нормальной клиникой, и она пока не смирилась с тем, что там врачи были не при чем.
Горе-ветеринар проткнул коту мочевой пузырь, не слушая нас, что там скорее всего панлейка. Кот долго и мучительно умирал.
Причем, к моей печали, усыплять его не дал папа. Вот не понимал человек, что только продлевает его мучения, и все.
Но и сидел с ним уже дома, сам, всю ночь. И ревел.
А я думала, и тогда и сейчас: как вообще может лечить животных тот, кто их ненавидит? И спасли бы мы кота, если бы ушли, или нет?
Так и не знаю ответов на эти вопросы. Но ту клинику обхожу десятой дорогой, хоть и знаю, что того врача оттуда уволили, и случай это был далеко не первый.
Мужика из человеческой медицины погнали за косяки, и он переключился на котиков. Котики не оценили, мы — тоже. Но Капыча, увы, это не вернет.