В конце участка, где несколько лет назад посадили можжевельники и десяток голубых ёлок, выросли грибы. Сами они просеялись или их занесли вместе с грунтом, когда занимались ландшафтным дизайном, осталось за кадром. Да это и не важно. Выросли так выросли. Эка невидаль. Тем более, лето было сырым и умеренно теплым, отчего даже сквозь асфальт в городе пробивались шампиньоны. Что уж говорить про загородный участок.
Первым эти грибы нашла дочь.
Что тоже не удивительно. У семи мамок и нянек ребенок на третьем году иногда вытворяет и не такие вещи.
Когда нянька увидела ребенка, в его руке уже находился один из грибов. И все выглядело так, что гриб испытал на себе всю остроту детских зубов.
А это уже чепе всемирного масштаба. Особенно с учетом того, что надкушенный гриб в месте покуса изменил окраску, страшно посинев. Впрочем, посинел он и там, где к нему прикасались детские ладошки.
Понятное дело, что следовало ожидать некоторых последствий.
Нянька приволокла ребенка мне. С десятком грибов, которые почти замкнули ведьмин круг у можжевельников, Артем поступил аналогично.
Чтобы поставить диагноз и принять надлежащие меры.
И если доктор скажет в морг, значит – в морг
Дочь выдали мне на руки, грибы же положили на стол, предварительно постелив под них клеенку.
И наконец-то посмотрели на меня глазами полными скорби.
И с намеком.
Мол, делай с нами, что хочешь. Руби голову и остальные части тела, только разреши исповедаться перед казнью. Может, на том свете высшие силы определят нас не в самый раскаленный казан с маслом. Артем так даже намекнул, что он может сам снять предварительно с себя кожу. Вот только с правой ладонью будут некоторые сложности. Но, если что, он ее отгрызет.
На вид дочь у меня на руках была бодра и весела. Но Артем и нянька были в таком ужасе от предстоящей расправы, что этого не замечали. После моей инспекции рта дочери ей были выданы фломастеры и она была отправлена за свой столик портить каракулями бумагу…
- Что ж, господа-товарищи, чистим грибы, споласкиваем их, чтобы не скрипел песок на зубах, отвариваем и жарим, - услышали от меня нянька и Артем, отчего их лица предсказуемо перекосило. – А потом у нас будет ужин. При свечах и под классическую музыку.
Сама готовка заняла от силы минут сорок. Дочь за это время отметила своими автографами десяток листов мелованной бумаги, уморилась, попросила водички, а затем потребовала подать ей грушу. Схрумкав два кусочка груши, она минуты две поклевала носом и отключилась. Мне пришлось снова взять ее уже безвольное тельце на руки и отнести прочь.
К моему возвращению из детской Артем и нянька уже накрыли стол и заняли за ним места. Перед двумя тарелками императорского фарфора с кобальтом и золотом, на которых лежали давешние, но уже хорошо прожаренные грибы.
- Согласитесь, - от моего голоса, раздавшегося со стороны дверного косяка, едоки вздрогнули, - спешить нам некуда. Поэтому едим вдумчиво. Все тщательно пережевываем, прежде чем проглатывать. И внимательно слушаем, что я вам буду рассказывать.
Артем и нянька от моего голоса замерли с вилками, было занесенными над тарелками.
- Когда мне исполнилось десять лет, у моего деда завелась курортная интрижка. Интрижке было чуть больше тридцати…
Артем вопросительно посмотрел на меня.
- А у деда тогда заканчивался шестой десяток, - после моего пояснения и кивка на грибы Артем вернулся к их поеданию. – Так вот. Интрижка возникла посреди лета, как раз когда дед тусил со мной в военном санатории в Крыму. Споткнулся о голую интрижку, так сказать, на пляже возле санатория. Или она о него. Не суть. Я в тот день, обгорев, страдала в номере санатория и не выходила на улицу... Как результат, интрижка через два месяца после знакомства приехала в гости к деду из своей Жмеринки, проверить как живется деду. Заодно при случае развеяться на природе, патамушта уже в те времена говорить о природе даже в Жмеринке можно было лишь с большой натяжкой. С очень большой. Такой, что не всякая сова выдержит… Короче, господа-товарищи. Интрижка приехала, с разрешения деда разумеется, к нему в гости. Ночным поездом, Одесса-Ленинград. Дед ее встретил. Поселил в отдельную комнату с окнами во двор, а меня положил в своей комнате на раскладушку. Типа я привычная к шуму вокзала за окном, не то что гостья из Жмеринки... Неделю дед с интрижкой крутил шуры-муры пока я была в школе. Съездил с ней пару раз на дачу за грушами, прогулялся по городу, посетил ресторан "Двина" на Кирова, в субботу сходил в театр... А в воскресенье дед поехал с нами в лес. Что еще делать военному пенсионеру с неожиданной гостьей из Жмеринки, которая явно хочет стать полковничихой без лейтенантской службы в медвежьем углу, и внучкой-оторвой в третье воскресенье сентября?.. Только в лес. За грибами... В лесу он протащил интрижку и меня в быстром темпе по всем своим владениям. Через клюквенное болото с дрыгвой к Аниськам, оттуда – на мыс в заливе напротив Ковалевки, а затем уже неспеша повел нас вдоль периметра своей бывшей части. Забор из колючей проволоки, контрольно-следовая полоса, вышки с бойцами при автоматах, противотанковые рвы и многометровые валы, за которыми угадывались склады с бомбами и ракетами для авиации Балтфлота. Круг километров под двадцать получился за восемь часов.
Кстати, как-то мне в тот раз не пришло в голову спросить деда: «А какого рожна?»
Тридцатилетнюю интрижку из Жмеринки да по нашим буеракам?
Разве нельзя ее было умучить более простым способом?
Ведь деду самому пройти этот круг было раз плюнуть - со своими бойцами он по нашему лесу из конца в конец несколько лет бегал вместо зарядки. Я уж не говорю, как командир части, он не давал никому поблажек… Все в противогазах, значит – все… Да и мне движ в таком темпе, даже в десять лет, был по силам. Тем более нести мне в тот день приходилось только себя.
В общем, прошли мы к последнему в тот день грибному месту. И дед нас бросил на поляне. Меня и свою интрижку. Вокруг еловый лес, под ногами зарастающая хмызняком дорога. Внизу под ближайшими деревьями – настоящие сумерки в четыре часа дня. И я с его интрижкой. Оказывается, мы слегка устали, а он еще отскочит в сторону на километр за белыми груздями, что ждут его на краю вырубки.
Посидите, девчонки, поговорите, водички попейте. Потом пошарьте в кустах. Там обязательно будут белые.
Не грузди, а просто белые.
А это времена были, господа-товарищи, когда ни телефонов под рукой, ни завалящей рации. И в месте, откуда даже не докричишься до ближайшей вышки.
И, понятное дело, никакого компаса с собой. Дед же весь лес вокруг части знал как свои пять пальцев.
Но не я и не его интрижка.
Впрочем, вариантов у нас не было. Дед сказал – мы остались его ждать. Когда интрижка слегка пришла в себя, она решила проверить слова деда про белых в кустах. Думаю, если бы их там не было, она б ему что-нибудь обязательно сказала за жизнь. Но белые были. И в кустах, и дальше в лес. Причем так много, что мы вдвоем к возвращению деда настригли их столько, что пришлось весь предыдущий дневной улов выложить из корзин на ветровку интрижки.
Грибы были отменные. Как на подбор. Никаких старых разлепёх или с червяками внутри.
Интрижка была рада такому улову. И, наверно, могла простить после этого деду его марш-бросок по пересеченной местности.
Однако деду, которого, как оказалось, продинамили его белые грузди, наш улов сразу не приглянулся. Он ногой опрокинул наши корзинки, из них на землю высыпалось все содержимое. Носком сапога он поковырялся в куче грибов. Часть раздавил. Кивнув на корзину деда, с какими-то, мягко выражаясь, странными грибами, интрижка заявила, что если дед сам набрал сдуру какой-то дряни, то незачем из-за испорченного настроения портить наши отличные грибы. Дед в ответ рассмеялся и предложил интрижке попробовать какой-нибудь свой «боровик», который уцелел после общения с его сапогом.
Такой весь красивенький, с толстенькой ножкой и бархатной шляпкой «боровик» с... розовым низом.
Интрижка немедленно протянула руку за «боровиком» и откусила от него чуть-ли не половину шляпки… И затем долго его выплевывала. Когда ей полегчало и она смогла воспринимать окружающий мир во всей его красе, дед взял уже из своей корзины «дрянь» и тоже откусил от нее нехилый кусок.
Поверьте, в десять лет это было ужасно. Синий гриб в руках иронично улыбающегося деда. Полная моя уверенность в том, что ему станет хуже, чем интрижке, и мы останемся в темном лесу на ночь.
На поляне, где в кустах валяется высохшая мумия маленького кабанчика, а свежие следы его живых родственников виднеются у лужи на дороге.
Дед тщательно прожевал свой синий гриб и проглотил его. Потом сказал, что довольно дурака валять, надо брать корзинки и идти в сторону станции. Шестичасовой дизель нас ждать не будет. А следующий случится только в пять утра...
- И что было потом с вашим дедом? - спросил Артем, когда мое молчание затянулось.
Тарелка Артема была пуста, впрочем, как и тарелка няньки.
Пришлось оказать последнюю милость сидящим за столом:
- Синяки или по-научному гиропорусы синеющие, которых вы сегодня с моей дочерью набрали в конце участка, обычные съедобные грибы. Даже в сыром виде… А интрижка укатила следующим вечером на поезде к себе в Жмеринку.