« — Сапёр ошибается один раз…
— Сапёр. Не ошибается. Если ошибся, значит — не сапёр. А терпила!
Спор шёл давно. Так давно, что тонкорунная коза и амёба proteus уже поняли бы друг друга. Однако, понимания. Не происходило. Кто был тонкорунной, а кто амёбой. Со стороны видно не было. А то, что знали — каждый про себя, внутри — умирало на губах.
— Я не думал…
— А когда ты думал? Это — не твоё, не состоялось. В жизни. Думаю — у нас — я. Грешница…
— Значит. Не подумала ты?
— Ага. Когда подпись в ЗАГСе ставила.
Он фыркнул, затушил «мальборо», дёрнул штору. Ту, что справа. Это его любимая сторона. Во всём, очень уж любит. Быть непотопляемым. Она фыркнула в ответ. Прикурила и пошла к балконной двери. Капля никотина давно накопилась в организме и грозила. Убить лошадь. Пока затягивалась, стряхивала, глядела вниз, с десятого. Он успел одеться. И собрать вещи, на работу. Что-то в сумку, с ноутбуком. Малое, в подсумник, на пузе. Она уже оглядела просторы и шалящих на площадке детишек. И перила взор — лёгкое небрежение вкупе с поучительными бровями — ему в лопатки. Словно примеривала — лучше промеж титек или всё-так в лоб. Он чувствовал жжение в позвоночнике и её точке G. Это почему-то привычно смыкалось и синхронизировалось.
— Вернёшься, как обычно? Или, как обычно, накатят «великие дела»?
— Вернусь!
— Оооо… Мы уже так заговорили?
— Дай мне спокойно уйти. Бабки рубить. А то, последний показ мод пройдёт без тебя. И сезон скидосов у «важных северян». Ты пропустишь. За отсутствием средств. На карте.
Она отвернулась к стене и зажала в кулак. Себя, нерв и то, что заплескалось в горле. Перемоглась, глубоко выдохнула и беззаботно: «А может я мечтаю об аскезе? Может я затр*****сь, что ты меня покупаешь? Оптом и в розницу! Может…»
Дверь в прихожей громко хлопнула. А через три минуты «лёхус» дорого зарычал под балконом.
— Гад! Гад же! И какого!.. И люблю ведь, сволочь. И сколько ещё!.. И когда только!..
— Вот же, зараза! Выведет! Сколько будет?.. Нет терпежа!.. И ведь люблю…
Она рухнула на кровать. И потешно всхлипывая, и размазывая слёзы, и жалеючи себя несусветно. Отрыдала двенадцать минут. И — уже спокойная и замужняя. Начала прикидывать. Что хочет на ужин. Вместе с ним…
Он, выехав со двора. И отматерив всё, что попалось на глаза. Умиротворился. И уже не разведённый, стал прикидывать. Где лучше купить цветы. К ужину. Вместе с ней…
Семейная жизнь, однако…»