.
Что , все таки, случилось с Борисом Гребенщиковым, почему начавшись с романтизма, с какой то прекрасной, если не ангельской, то эльфовой неотмирности, и чистоты, он постепенно опускался, если судить по эволюции его песен, которая отразила бы эволюцию его я ? Что его сгубило больше слава, или наркотики? Сложный вопрос. Начал бы я с того, что в отличие от Оззи Осборна на котором наркомания так не сказалась , на Б. Г. (как натуре менее брутальной ) она безусловно сказалась, сильнее, хотя, помимо наркотиков, как мне кажется, дело еще в какой то шизоидности внутреннего мира Б. Г., которая пока он не наркоманил, служила в нем чему то святому, а как стал наркоманить, это святое в нем улетучилось. Я бы даже предоставил список композиций Аквариума, на котором наиболее был бы ощутим его путь. Самый ранний он, даже , не мечтательный, а по вагиновски фантастичный, (притчи графа Диффузора) , в следующий свой период серьезнее. Можно заметить, что в композиции Сестра, Б. Г. на удивление кроток, (хотя и с оттенком лукавства) , в композиции Серебро Господа Моего отрешен, в композиции Сны о чем то большем - романтичен, в композиции Небо становится ближе, философично- надмирен, а в знаменитой композиции Поколение дворников - уже пафосен, даже, не смотря на, прекрасные, и пронзительно исповедальные слова о законе и любви.
В композиции про Полярников - Б. Г. уже кощунствует, ( к тому же религиозно), в композиции пятнадцать голых баб уже откровенно пошл, а в более ранней композиции «Она не знает что это Сны», тайно циничен. Об этих композициях речь и пойдет ниже. На самом деле, удивляет и его композиция под названием "я должен держаться корней", (хотя, точного названия этой композиции уже не помню) . Спрашивается, а зачем такому неземному исполнителю корни? Крылья важнее корней. Возможно, потому что стал уже не туда уноситься, вот и вспомнил про корни. Вчера слушал его двойной альбом, с ощущением грусти, и попробую, описать, почему. Начал бы я с того, что начинался Б. Г. с романтизма, а каждый романтизм - начинается с раздвоения сознания, или я (мир воображения, и мир земной), в том числе и у Цветаевой, хотя, не каждое раздвоение я приводит к раздвоению личности.
Романтизм - не приводит к раздвоению я а лишь начинается с него.
И может быть, потому Романтизм приходит к чему -то религиозному, или к такой любви, в которой это раздвоение бы преодолелось, нашло бы свое разрешение. Что же в таком случае произошло? Тайна искажения внутреннего мира Б. Г. состоит в том, что его романтизм лишь увеличивал его раздвоенность, а не освобождал от нее. К религии Борис Гребенщиков так и не пришел, потому что его влек эклектизм, (не смотря на ряд чудесных религиозных композиций), однако, и к любви Б. Г. тоже, не пришел, хотя, были , конечно, и любовные взлеты в его жизни , как наверное, и падения. В композиции Танцы на грани весны, Б . Г. даже, признается, что мог бы остаться целым, но это не в правилах цирка.
Опять же пронзительные очень строки.
Речь идет не только, (и не столько,) о внешней сколько, о внутренней целостности. Казалось бы композиция Танцы на грани весны, поэтична и прекрасна. Но по ходу ее слушания у меня возник вопрос. Что у этой композиции общего с пятнадцатью голыми бабами, и с рядом других, не менее, ни то что бы циничных, а шансонно пошлых композиций?
Казалось бы глупо Б. Г. винить за эту шалость.
Ну подумаешь, спьяну написал про пятнадцать баб...Однако, сквозит в этой композиции ощущение какого вот постаревшего Дон Жуана , над которым кружат его поклонницы, готовые ради него на все, во всяком случае, напоминающее что то такое. Однако, как я уже упоминал, до этого у Б. Г. была композиция, Она не знает что это сны.
На ней я бы пока и остановился.
Эта композиция сложная, тем, что в ней переплетаются и романтизм и цинизм. Каким образом это у Б. Г. происходит? Романтизм с одной стороны это конечно мир мечты, мир полета фантазии, мир ухода в любовно или религиозно потустороннее, (говоря о переживаниях софийных, или чисто религиозных, связанных с Господом) , а с другой стороны, подобная абсолютизация измерения сновидения (совпадающая с глубинами я, или точками этих глубин) говорит об относительности, всего, ему внешнему, а последнее, о безответственности.
Что в этой композиции ощущается?
Ты идешь со своей прекрасной незнакомкой, (или вспоминаешь эту прогулку) и с одной стороны переживаешь к ней любовь, а с другой стороны ее принимаешь за дуру, потому, что она не знает что все это сны. А от снов просыпаются. А поскольку, ты в отличие от нее знаешь, что все это сны, ты как бы властен над собой и над ней. Поиграл да бросил, ушел к следующей дуре, которая так же, как и первая не понимает, что она тебе снится.
За то, ты это, понимаешь.
По моему эта композиция 1983 года, (если я не ошибаюсь), и замечательна (то есть примечательна) эта композиция тем, что в ней Б. Г тайно, и тонко издевается, на уровне интонации, или отдельных строк, хотя, сквозит в ней и ощущение влюбленности. Не откровенный а очень тонкий, такой вот цинизм, тонкая, лирическая издевка, сказал бы, так.
А что следует дальше?
А дальше, (то есть позднее) следует еще она композиция про сны, но уже другая, под названием Сны о чем то большем, и в ней сквозит чувство раскаянья, и сожаления... По моему, это уже следующий альбом. Кажется Б.Г. наконец встретил свою любовь, которая спасла бы его, но похоже с ней он уже расстается.
Я не видел смысла делать плохо, но не видел шансов сделать лучше.
Лаконичнее и не скажешь. К периоду этой композиции относится все лучшее у Б. Г. (имея в виду его альбомы дети Декабря и день Серебра) , пожалуй в этих двух альбомах Б. Г. Романтик, (если выкинуть все случайно налипшие композиции которых очень немного), что не скажешь о других его альбомах.
А что дальше?
А дальше идет слабый, хотя и наиболее сладкий альбом Аделаида, в котором Б. Г вдруг уходит в романсовую чувственность, последнее рождает тревожное ощущение, обманчивости счастья встреченной новой любви. Не впадал никогда .Б. Г. ранее в романсовость. А тут впал. И лишь затем, уже последовало падение...
Казалось бы внешне все неплохо, даже временами хорошо
Композиция про Аделаиду. Разве это плохая композиция? Или композиция про дерево. Но больно уж как то восторженно, и немного напоминает серенады мистического, мартовского кота, а уже не Эльфа. В сущности, композиции этого альбома ужасно не глубоки по текстам, и в них больше красивости, а не красоты, даже, по музыке. Композиция про дерево. Ну захотелось Б. Г. поиграть в мудреца... Но получилось ли?
Насколько даже у самого молодого Цоя лучше и глубже композиция про дерево.
Какое сквозит ощущение от альбома Аделаида? Наконец, все у Б.Г. стало хорошо, и признание пришло, и женщину встретил. Только альбом этот ужасно не глубок, кажется, что все эти красивости нужны Б. Г., что бы скрыть не-глубину новых песен . В альбоме дети декабря было ощущение счастья любви, а не счастья жизни с любимой, а в альбоме Аделаида сквозит скорее счастье жизни с любимой.
А счастье жизни с любимой иллюзорно, в отличие от счастья любви.
И не помог Б. Г. даже любимый буддизм, не спас его. Говоря же о композициях его злободневных, попробуйте поставьте рядом более раннюю и гениальную композицию мой друг музыкант, и пафосную композицию поколение дворников и сторожей, в которой есть тем не менее глубокие строки, Я ушел от закона но так и не пришел к любви - строки продиктованные Евангелием.
А дальше была композиция Козлы.
Ну, как же, Б. Г. теперь мэтр ему можно все...И все кто его ниже - козлы. Не пишу уже о композиции про полковника Васина. Зачем, спрашивается Б. Г. потянуло на совсем уже тплоскую, газетную злободневность? Хотя, композиция про капитана Воронина еще, даже, ничего... Что было дальше? Судя по его более поздним песням, встреченная им любовь, от Б. Г. ушла, или он сам ее бросил, (наскучило счастье земное человеку) , потом, была, Америка, признание, и кстати хороший альбом на английском языке.
Казалось бы вот она сбывшаяся мечта.
Альбом на английском. Теперь Б. Г. не хуже Джона Ленона или лучше сказать, Мига Джаггера. А дальше, собственно Б. Г. стал скучен, развалив свой классический состав Аквариума, хотя отельные композиции у Б. Г. появлялись хорошие и в этот , и даже в уже следующий период. Например , песня, ты нужна мне. Похоже, опять была любовь.
Впрочем, спасла ли Б. Г. любовь?
Любовь конечно помогает, и дает крылья, но не спасает мужчину, потому что любовь по меньшей мере дает чувство обновления я , и взгляда на мир, но не чувство преображения, которое дарит лишь религиозная вера, и Господь.
Все свое лучшее Б. Г. написал к сорока годам.
Дальше была попытка уйти в дзэн буддизм, которая ни к чему Б. Г. не привела, а потом, была усталость, возврат к себе, возврат к России. Что остается сказать? Б. Г. поэт и человек который ушел от закона но так и не пришел к любви, и может быть потому что, вначале приходят к любви, а не уходят от закона, что бы к любви прийти (Б. Г. же поступил наоборот) .
Сыграла свою злую роль и наркомания, и слава, и поклонницы.
Конечно, речь моя в этой статье коснулась не только , и не столько, природы гениальности, (которая неотмирна, и небесна, даже говоря о даре Бориса Гребенщикова) сколько о природе и причинах искажения этого неотмирного начала в здешнем земном мире, поэтому, я прошу прощения за какие то категоричные высказывания, или суждения, обращаясь к поклонникам Б. Г. или к тем, кому дорога память Аквариума.
Почему я это делаю?
Делаю я это в том числе и потому что я не просто рос под эту музыку, я воспитывался под нее, говоря в том числе и о том, что все мечты Б. Г. окрасили и мои подростковые мечты. По правде говоря, меня не столько волнует сейчас вопрос и тайна гениальности, как вопрос ее обреченности на искажения, или же напротив, вопрос ее сохранения в чистом виде от Бога, даже при ее воплощении.
Это очень сложный вопрос.
Сложный этот вопрос, и потому, что вначале нужно уяснить что собственно искажается, природа человеческая или природа ангельского дара, говоря о даре песенном молодого Бориса Гребенщикова? Вопрос это не просто философский, или психологический, это вопрос, богословского уровня.
В чем его сложность?
Если в 19 веке обычно спрашивали, от Бога ли гениальность, или от темных сил, я задаю вопрос иначе. Если гениальность от Бога, что ее обрекает исказиться, мир, говоря о несовершенной среде, или сама несовершенная человеческая природа, в которой гениальность проявляется, и потому, искажается?
Какой я бы предложил ответ?
Если бы несовершенна была человеческая природа , (служа не самым совершенным проводником тонких творческих энергий, или художественных интуиций), в конце концов невозможна была бы и святость. С другой стороны, святой не изливает вовне, все что дано ему от Господа, а накопляет, и очищает в себе самую высокую святую энергию, святой не растрачивает себя, в отличие от гения. Однако, говоря, о религиозном искусстве, оно тем и уникально что гениальность в нем граничит со святостью.
Кто в связи с этим вспоминается?
Говоря о Борисе Гребенщикове , его дар можно сравнить с даром блоковским, говоря как о петербургской мистичности дара обоих, так и об искажениях. И речь не только касается поэмы Блока, Двенадцать, речь касается и его любовных поздних стихов, граничащих порой с патологичностью. В принципе в той или иной мере, это можно отнести и к Борису Гребенщикову, касаясь его песен циничных, наряду с песнями прекрасными.
С другой стороны, Рафаэль не исказил себя, как не исказила себя и Ахматова.
И даже Цветаева, не исказила себя, хотя и окончила жизнь самоубийством. Цветаева не смогла жить, в том числе и потому что не смола бы никогда исказить себя - ни свою женскую ни свою творческую сущность. Конечно были ошибки, были заблуждения, но печати падения на Цветаевой все таки нет, хотя отдельные ее стихи тянут к темной бездне, а отдельные к небу.
Но это не печать падения, это борьба.
И это важно. В Цветаевой шла борьба. А вот была ли борьба в Блоке или в Борисе Гребенщикове, и с какого периода она окончилась, это более сложный вопрос. Но мне кажется, что эта борьба в Б. Г. окончилась к какому то периоду, когда Б. Г. не отличал в себе начала от Бога и начала от мира...
Как я бы иначе поставил этот вопрос?
Исказив в себе божественный дар, мы искажаем в себе и человеческую природу, хотя, не бывает гениальности без преодоления человеческого . И эта грань порой неуловима, хотя она и есть. Например, недавно умерший бард, одна из панк икон - Константин Ступин . Что в нем было больше преодоления себя, или искажения себя, своей конечной природы? Ступин искал в себе подлинное и божественное в демоничном, как впрочем и Егор Летов.
Другой вопрос, может ли человек быть демоном?
Не получится ли из него в лучшем случае одаренный параноик, но никак не демон, не Наполеон? Этот вопрос очень хорошо ставил Достоевский, в своем Раскольникове. В конце концов Б. Г. как и Блок натуры не демоничные, но исказившие себя.
Что и вправду тревожно?
Оказывается грань между чем то святым, и демоничным, чистым и пошлым, между чем то от Логоса, и Хаосом в котором можно заблудиться не открыв свою танцующую звезду, или потеряв ее, тоньше чем нам кажется .Хотя, по крайней мере все это не только не отрицает именно прекрасных песен Б. Г, но даже не бросает на них тени . А этих песен у него не так и мало, не меньше пятнадцати, говоря именно о песнях прекрасных.
В чем же была слабость Б. Г.?
Слабость Б. Г. не в этих исказивших его дар песнях, а в отказе от борьбы, за божественное. Б. Г. как и Белый, и пожалуй Блок, софиен по своему складу, его я в нем постоянно растворялось в чем то стихийном . Можно отличать Силы, а Стихии уже отличать сложнее, если ты внутри них как щепка в океане. Софийность русская черта, а скажем не немецкая. Хотя, софиен и Новалис.
Но Новалис не терял себя, не терял свое сознательное я.
А может быть дело в том, что если не воплотив, то проведя, какую то светлую мистическую энергию, художник, умирая для мира, с другой стороны опустошает себя? Все это сложные вопросы. Мне кажется важно иметь религиозную веру и волю, что бы не исказить себя.
Эта воля была у Цветаевой, в отличие от Блока.
Мне кажется, вера важнее личной любви. Например, ни одна любовь не спасла Анну Ахматову, как сама она в этом сознавалась, а вера в Христа всегда ее спасала. И Блока не спасла любовь. Но Блок вдруг утратил веру.
Необходимо обладать религиозностью, при этом, не эклектичной, а подлинной.
Мне кажется искусство выполняет свою миссию когда приводит к религиозной вере, и искажает свою сущность, если отклоняет от веры. Хотя, в разные периоды у художников все было, по разному, пока не прекращалась борьба.
Не хотелось бы кончать на этом статью.
Нужно отдать должное что Б. Г. личность уровня Булата Окуджава, Высоцкого, Галича, или, даже, Вертинского. Думаю, время интереса к его творчеству даже еще не приходило ,и думаю, это время впереди. Написал я эту статью как человек, который рос под его музыку. Возможно, я выразил сугубо мои личные впечатления.
Теперь сказал бы два слова о самом Борисе Гребенщикове.
Борис Гребенщиков (которого я знал немного лично) мне нравился своей духовностью в молодости. Я общался с ним пару раз, (в самом конце 80х) оба раза он был нетрезвым, даже я бы сказал весьма нетрезвым, один раз он был под алкогольным опьянением, другой раз под наркотическим. Но что меня в нем поразило, интеллигентность. Ни одной пошлой интонации в разговоре, ни одной грубости.
Он был неспособен повысить тон, в нем было ноль хамства, даже тени его.
Это как раз и есть очень редкое . Очень нетрезвый, а такой интеллигентный. Это природа...А испортила его эклектичность, (в его мировоззрении), потом слава, и конечно, тем не менее, наркотики. Но похожих на него людей нет, и вряд ли будут. Я не все у него люблю, но то что люблю люблю очень, а то что не люблю, не люблю до ужаса.
Например, песню Небо становится ближе, люблю...
Казалось бы и туманно, и порой слишком уж надуманно. А у него это все звучит, и не кажется фальшивым и пафосным. У другого бы это было лишь надуманностью и пафосом, а у Б. Г. стало красотой и таинственностью, поэзией и проникновенностью.
Волшебная песня, сколько ее слушаю, не приедается.
Хотя, и новый альбом Б. Г. (Время N) получился ошеломительно сильным, не ожидал такого взлета у Гребенщикова. Думал, послушав как-то давно его композицию про пятнадцать голых баб, что это уже вырождение. Б. Г. спился и кончился.
Даже решил поставить крест на своем увлечении юности.
Поэтому очень был приятно изумлен услышав недавний альбом Б. Г. Это уровень старого доброго Аквариума советских времен, (альбома Детей Декабря, или Электричества) и по уровню поэзии, и воздействия музыки , и по атмосфере.
Отдельные композиции просто потрясающие, и гениальные...
Особенно композиция темный как ночь, и песни нелюбимых.Никому из старых музыкантов не удалось совершить прорыв, ни Кинчеву, ни Лагутенко, ни А. Макаревичу, ни Шевчуку. Все их лучшее это только старое, чем старее тем лучше, чем новее, тем скучнее. Один Б. Г. вырвался и просто поразил. Во всяком, случае, меня.
Не смотря на мрачноватость этого альбома, в нем, я бы сказал, есть свет.
Потому что Б. Г. светлый , по сути своей человек. И потому, даже в постаревшем голосе Б. Г. , (ставшим более от времени, глухим) ощущается не только сила, но и такая же полетность как во времена его молодости, и расцвета .
Альбом на меня произвел - сильное впечатление.
