13 апреля 2019
Возвращаясь из Челябинска домой, удобно расположилась у окна автобуса и немного задремала. У автовокзала «Северные ворота», автобус остановился. У нас проверили билеты, и я опять попыталась уснуть. Неожиданно моё внимание привлёк разговор за моей спиной двух пассажиров. Говорили они не очень громко, но без труда не особо прислушиваясь, я невольно стала свидетелем их диалога, диалога любящей матери и сына.
— Вот зачем ты пьёшь, сынок?
— Мам, сам не знаю… Только вот в последнюю ночь перед сном, на меня что-то нахлынуло, вот и напился. Ну, так это единственное!
— Нет, сынок, это не единственное, а постоянное… Ты так в психушке жизнь проведёшь.
— Я садился на кровать, пытался встать, голова закружилась и всё… Ты пришла, я чуток опохмелился — лучше стало, ходить смог. Маленько-то шевелюсь, а так затёк бы. Дома лежал — больнее было.
— Сынок, у тебя мне кажется, нога короче стала.
— Мне самому так кажется.
— Тебе ходить надо, что б мозоль костная появилась, а ты пьяный валяешься, ребёнка напугал…
— Так такой ребёнок!
— Самому воспитывать надо было.
— Когда мне?
— Тогда и не возмущайся. Она женщина хорошая, добрая.
— Так и я добрый, когда не трогают!
— Ты добрый, когда тебя гладят, а когда поперёк шерсти, то сразу вся твоя доброта проходит.
Сын замолчал, потом озабоченно сказал:
— Как я тут один буду? Я охреневаю, если честно… Неделю у меня Танька была, хотя, что толку? Только разочарование одно… Попросишь что-нибудь, а она вся в интернете, машинально ответит: «Сейчас, принесу». А сама тут же забыла, через полминуты, о чём я просил. Ждёшь, ждёшь, кое-как сам сходишь.
— Понять и простить.
— Ага, щас… Играет в планшете с перерывами на обед!
— Ну, если ты так будешь жить, то тоже ничего хорошего…
— Мам, это разве жизнь? Ходить не могу, и Танька с таким отношением идиотским. Ой, нога…
— Сыночек, тяжело тебе?!
— Болит, мам, сил нет, остановка будет, хоть встать, походить… Далеко ещё?
— Далеко. Ишалино только проехали.
— В Аргаяше выйду, хоть ноги разомну.
— Смотреть мне на твои муки тяжко, сынок. Вот ведь угораздило тебя ногу сломать. Был бы трезвым, может и не упал?..
— Опять ты за своё, мам?! Уж без счёту раз тебе говорил, скользко было. Какая разница — пьяный я, или не пьяный упал?! Давай сменим тему, а?
— Давай, сынок… Тебе в больницу-то когда?
— Двадцать второго на приём записали.
— Идти-то далеко?
— Со здоровыми ногами — минут двадцать, а с моими совсем не дойти, там даже присесть негде и опереться не на что.
— Так такси найми, сынок!
— А сидеть-то мне в машине как? Тут даже места больше, хоть ноги есть куда вытянуть.
— Ну, тогда не знаю, сам решай…
Какое-то время мать с сыном сидели молча. Потом сын спросил:
— Мам, дай попить, пить захотел.
Мать расстегнула молнию на сумке, потянулась за бутылкой минеральной воды. Взгляд сына упал на груши, лежащие в сумке, и он сказал:
— Мам, воду не надо, дай лучше грушу.
С аппетитом съев грушу, сын продолжил разговор:
— Весной старался ходить больше, а сейчас думаю, лучше сидеть.
— Так ты уж сколько раз падал?! С табуретки только без счёту раз…
— Так надо же как-то жить?!
— Уже четвёртый месяц пошёл, а ты всё ходить не научился. Падаешь, вся ляжка синяя. Не пил бы, так может меньше падал?!
— Да я ж редко пью!
— Я ещё в памяти, сынок. Помню, когда ты пил. Вы три недели пили, и три дня ты отдохнул.
— Не то, что-то ты говоришь…
— Как не то? С Лёшкой пил — пенсию пропил, и ещё три тыщи.
— Так сдалась тебе эта пенсия?!
— Сдалась, не сдалась, а мог бы на эти деньги унитаз поставить, срам смотреть.
— Мог бы да не мог!
— Ты всё время в угаре, что с тобой разговаривать?!
Сын молчал. Автобус заехал в Аргаяш. Вскоре мать, волнуясь его спросила:
— Пойдёшь сейчас? Подъезжаем.
— Да нет, куда я пойду? Встану постою да сяду. Наступаю на носок, а нога болит, получается нагрузка на ляжку. На пятку не могу вставать, она у меня прям огнём горит...
Автобус остановился на вокзале. Мне не терпелось разглядеть пассажиров ведущих разговор между собой за моей спиной.
— Мам, я, пожалуй, выйду, покурю хоть, — обратился сын к матери.
Мать встала, с трудом сын, опираясь на две трости, пробрался к выходу.
Мне удалось его разглядеть — это был симпатичный мужчина лет сорока, опрятно одетый. В глазах его глубоко поселилась тоска и боль.
Минут через пять пришёл водитель. Мужчина, превозмогая себя, преодолел расстояние до своего места. Автобус тронулся, а мать и сын продолжили разговор.
— Вот Вовка бросил и больше не курит, и не жалеет.
— Ну, так это ж Вовка, мам!
— Так и ты бы мог! Чем ты хуже Вовки?
Сын молчал, потом через несколько минут посетовал матери:
— С тем костылём ходил, она у меня так не немела…
— Так купи себе другой! Они по одному-то продаются?
— Продаются.
— Вот и купи.
— Я просто устал, мам. С этими палками может нас водитель у библиотеки высадит? Хотя в прошлый раз не стал…
— Господи, хоть бы уж тебе пожизненную группу дали! — взмолилась мать.
— Да уж, поди, не снимут?! Болит нога-то, мам, ещё как болит…
— Кто виноват-то? Сам же себя не жалеешь, падаешь. Не упал бы в среду, так может и болела бы сейчас не так.
— Так у меня налички не было, вот я и пошёл деньги с карточки снять, упал…
— Люди сами себя берегут, а ты, напился и всё.
— Так я же не ел ничего, вот я и свалился.
— По-человечески бы жил: в магазин сам сходил. Пакет сахара бы донёс, рис донёс, макарошки донёс. А устал, посидел бы на лавочке, отдохнул. Когда пить не будешь, сынок, то и деньги будут!
Сын молча слушал нотации, потом спокойно спросил у матери:
— Всё, через пол часика и будем дома да, мам?
— Да, сынок.
— Спасибо, мама, что приехала, — в ответ мать горько произнесла:
— Однажды ты и меня потеряешь. Так что голову свою включай. Что будет дальше в твоей жизни?! Двадцать лет выброшены.
— Да не двадцать, а лет пять!
— Отца за два месяца не стало. Хоть год по-человечески поживи, не по-скотски.
— В душе пустота, мам…
— К этой пустоте надо привыкнуть, её надо заполнять.
— И чем я её заполню? С палками я куда?!
— И с палками люди ходят, не один ты такой! На пенсию люди уходят — тоже пустота? Какие-то занятия для себя находят, что-то делают. А как инвалиды с коляской? Ни пандуса, ничего, на балкон заехать не могут, чтобы свежим воздухом подышать.
— Мам, ты думаешь, я ещё ничего?!
— Конечно, сынок, ты же хоть с палками, но всё же ходишь! Дома по стеночке передвигаешься как-никак. В этой жизни кому что досталось: кому мозги, кому кости, кому онкология…
— Всё, уж почти приехали! Даже из автобуса выходить не хочется… Зимой вовсе, мне через проспект не перейти — скользко. Сейчас надо мне комиссию сделать, а там как-нибудь проживу.
— И пить перестать, сынок.
— Сейчас бы ходил на работу и не пил так.
— Надо за себя отвечать, сынок! Сашка Мухин совсем пить перестал.
— Да ну, что он теперь совсем, не пьёт что ли, мам?!
— Совсем.
— Тимур, зато часто пьёт.
— Не часто, а по выходным.
— Мам, ну я потерялся, не знаю, что со мной стало?..
— Тётя Люся сказала, что ты не алкоголик. Если денег нет, ты не пьёшь. Так и говорит: «Раз без денег останавливается, пусть дурью не мается!»
Автобус заехал в Кыштым. На первой остановке вышла часть пассажиров. Мать с сыном потихоньку продвигались к двери автобуса, в надежде, что водитель остановится у библиотеки. Водитель на их просьбу резко ответил: «На следующей остановлюсь, тут не положено»
Мать пыталась его уговорить:
— Ему же не дойти!
— Ничего, потихонечку дойдёт.
— Ничего себе потихонечку?! Он же совсем идти не может!
— А штраф кто за меня платить будет, вы?! Не положено, говорю же!
Водитель всё же остановился в нужном им месте. Мать и сын поблагодарили его: «Большое спасибо! Дай Бог здоровья вам!». А мы поехали дальше.
© 1.08.2019 Елена Халдина
Рассказы из цикла "Дневник Ленки из магазина"