Утробно рыча и разгоняя своим светом серое марево рассвета, «мустанг» на полной скорости пролетел покосившуюся табличку с надписью «Форествуд». Мужчина за рулем протер уставшие, покрасневшие глаза и на его губах появилась едва уловимая улыбка. Вот и позабытый самим Богом, городок. Еще немного и его ожидание вознаградиться сторицей. Он заберет свою своевольную птицу, спрятав как величайшую драгоценность подальше от глаз. Чтобы никто не смел посмотреть на нее, никто не посмел сказать ей слова, чтобы она принадлежала только ему. Ему одному. Он помнил последний день, когда видел ее так, будто это произошло вчера. Она, такая прекрасная в своей беспомощности, похожая на загнанную лань с огромными невинными глазами, в которых теплиться страх. Она смотрит на него как на охотника, а внутри у него разгорается пламя восторга. Все по сути своей либо охотники, либо жертвы. И она была прелестной жертвой. Чистой и светлой. Да почему была... Такой же и осталась. Он отвезет ее к морю, в маленький прибрежный городок и посадит на толстую цепь в подвале, чтобы больше не посмела сбежать. Он, как благодетель, позволит ей иметь маленькое окошко укрытое частой решеткой. Соленый, морской воздух будет наполнять ее темницу, а она будет находиться там как реликвия, как самый красивый бриллиант, как неземная, чудная русалка. Только его одного. Он украсит стены ее комнаты лазурными тонами, похожие на проблеск морских волн. Он сделает ей кровать, похожу на раковину с гладкими бортами и она всегда будет находить в ней, подобно Венере. А цепь он покрасит золотом, добавляя огранку его чудной жемчужине. Да, именно так он и поступит. Ей некуда бежать. Игра порядком затянулась. Всем постам полиции, выказано требование останавливать всех светловолосых девушек, проверяя документы. Она не скроется от него. Не в этот раз. Он слегка перегнулся через руль, сквозь рассветную дымку рассматривая дома и магазины. Сейчас искать ее бессмысленно. Ему нужен отдых. Как будто в ответ на его желание, в поле его зрения попало стеклянное здание с табличкой «У дороги. Кафе, гостиница». Улыбнувшись своим мыслям, он притормозил, остановившись у обочины. Зал встретил его утренней тишиной. Пружинистым шагом подойдя к стойке, он ладонью ударил по звонку. Громкий звон разбил в клочья тишину. Он облокотился на стойку, скучающе рассматривая стоящие позади книги и кофе машину. Прошло несколько томительно долгих минут, и откуда – то из боковой двери, вышла девушка, с собранными в пучок светлыми волосами. Ее лицо осунулось от усталости, но это не помешало ей приветливо улыбнуться, рассматривая утреннего визитера. Его губы растянулись в косой ухмылке и, откинув с лица волосы, он проговорил:
- Мне нужен номер. На сутки. – на стойку легло несколько купюр.
- Одну минуту. - девушка кивнула, достав одну из книг, начав заполнять поля.
Он с шумом выдохнул воздух, стиснув зубы. Терпение никогда не было его коньком и сейчас оно обострилось до придела.
- Ваше имя? – она подняла на него глаза.
- Кристиан Блейк.
- Ваш номер шестнадцатый, мистер Блейк. Второй этаж. – она мило улыбнулась ему, протянув ключ с маленьким брелком.
- Благодарю покорно. – он усмехнулся.
Номер оказался на редкость приятным. Маленьким и чистым. Одноместная кровать, застеленная белоснежным, хрустящим постельным бельем. Тумбочка, на которой стоял телевизор. Прикроватный столик со стаканом и бутылкой минеральной воды. Прелестно. Не раздеваясь, он рухнул на кровать, заложив руки за голову. Несколько часов и птица будет в клетке. Он глубоко вздохнул с наслаждением закрыв глаза. Бич маленького городка в том, что все знают друг друга в лицо.
***
Кошка старалась зацепить когтями бантик, который он держал в руке, то нелепо подпрыгивая, то пригибаясь к полу. Действительно, он привязался к этому мохнатому комку, который оставлял повсюду свои волосы и следы от когтей. Крес охотилась, ее хвост нервно дрожал и глаза, казалось стали больше чем блюдца. Перегнувшись, он коснулся когтем ее шкурки и кошка мигом успокоилась, поднявшись на задние лапы, стараясь, коснутся его руки, острой мордочкой. Громкое урчание заполонило гостиную. Он поглаживал ее, пока она крутилась вокруг него, ставя лапы на колени, стараясь дотянутся до его лица. Как странно. В этом доме жила в свое время только одна кошка, и та только почувствовав его, начинала шипеть и рычать. Его злило это, но животное было не виновато в его сущности, а Крес… Может быть она такая же чокнутая, как он или как его красавица? Он диковато хихикнул и кошка сильнее заурчала. Три безумца на квадратный метр, слишком много. Сегодня кошка всю ночь не отходила от него, высоко задрав хвост, патрулируя темные коридоры дома, который едва заметно дрожал, как конь, готовый пуститься вскачь. Тени бешено извивались, скользили за ним подобно змеям, которые в случае любой, мало – мальской угрозы, готовы были напасть. Дом едва слышно шептал ему, что скоро все начнется, что нельзя терять бдительность, и он прислушивался к едва слышным звукам на улице, по положению ветра стараясь почувствовать оттенок чужих эмоций. Все было тихо. Ночь была безлунна и темные облака, неспешно плыли по небу погружая мир в чернильный мрак. Холодный, клеенчатый нос коснулся его щеки, а мягкая лапка, не выпуская когтей, начала играть со свесившимися волосами, привлекая к себе внимание. Он хмыкнул, обхватив ее поперек тела и пересадил на колени, машинально поглаживая белоснежную шкурку. Она свернулась клубком, спрятав морду за пушистым хвостом, легонько впиваясь коготками в его тело, утробно, раскатисто урча. Почти идиллия. Почти.
- Доброе утро.
Тихий, ломкий голос заставил его вскинуть голову, встретившись взглядом со светло – серыми глазами. Его красавица, казалось, поблекла за эту ночь. Лиловые тени залегли под глазами, в которых не было привычного чистого сияния, бархатную кожу отметила печать усталости и недосыпа. Она стояла, такая прекрасная в своей беспомощности, обхватив обнаженные плечи руками, склонив голову, отчего светлые пряди прикрыли шелковым пологом, часть ее лица. Он так долго смотрел на нее, кажется, даже приоткрыв от восхищения рот, что кошка на его коленях пронзительно мяукнула, привлекая к себе внимание. Он тряхнул головой, стараясь придать своему лицу привычное выражение отчужденности и непроницаемости. Получилось плохо, он знал это наверняка.
- Что с тобой, птица? – он старался придать веселости голосу. – Выглядишь так, будто всю ночь высаживала розы.
- Я плохо спала. – тихо проговорила она, зарывшись пальцами в волосы и откидывая их за спину. – Мне не хватало твоего присутствия.
Он поднял вверх брови:
- Я повсюду, дорогая. Грех жаловаться.
Он диковато хихикнул, но резко прервал смех, заметив ее взгляд в котором сквозила досада с чем – то иным, отчего он почувствовал неловкость. Сжав губы в тонкую нить, он провел когтями по шкурке Крес, уже серьезным тоном, проговорив:
- У меня были дела, не требующие отлагательств.
- Какие? – ее глаза зажглись любопытством и, сделав несколько шагов, она грациозно уселась на диван, рядом с ним.
Зажмурив один глаз, стараясь вспомнить слово, он по слогам выговорил:
- Пат-ру-ли-ро-вал. Вместе с ней. – он кивнул на кошку продолжающую лежать на его коленях.
Она молчала, стиснув руки, прикусив губу и взгляд ее на мгновение остекленел.
- Мне страшно. – одними губами проговорила она.
- Не чего боятся.
Он спустил взъерошенную кошку на пол, поднявшись на ноги и резко повернулся лицом к своей птице. Отвесив грациозный поклон, он оскалился, насмешливо проговорив:
- Вам не о чем беспокоится, моя красавица.
Ее лицо на мгновение озарилось улыбкой, и в тон ему, она ответила:
- Я верю Вам, мое Чудовище.