.
Можно ли на Пушкине построить национальную идею? Фильм Бакенбарды , по моему первый фильм с Виктором Сухоруковым, в главной роли, (хотя, могу и ошибиться), с воплощением этой темы, и скорее отрицательным ответом на этот вопрос. О фильме и о Пушкине и будет речь. Если отбросить мысль, что кино это снято в духе конца 80х, начала 90х (говоря о "шизофренических" сюжетах, которые в начале 2000х сменят сюжеты "маниакально -депрессивные", говоря например о фильмах Сигарева) , и попытаться вникнуть за иронией в смысл, понимаешь, что самое страшное - не герои этой картины, не дух насилия, и одержимости, (нашедшие свое воплощение в "ночи длинных пушкинских тростей") и всего того сумасшедствия, в которое погрузилось общество в конце 80х, начале 90х, а то что даже Пушкин не спасет Россию, раз смогло бы возникнуть общество подобных пушкинистов. С другой стороны, в этом есть ложь. Ведь, то же самое, можно сказать и о Евангелии. А так ли, это? На самом деле , не так. Чем идеология отличается от философии, говоря и о философии поэзии, а тем более, философии пушкинской? Тем, что идеология прикрывает (пустоту, ложь, волю к власти) а философия раскрывает жизнь. Идеология однозначна, в отличие от философии, и, тем более, мира искусства.
Как один раз заметил сам Александр Сергеевич, действие человека мгновенно и одно, действие книги множественно и повсеместно. Любой текст Пушкина можно прочитать амбивалентно , и обе точки зрения могут оказаться верны. Например, принято считать, что Пушкин осудил завистника Сальери, однако, как , заметил один раз Пушкин, зависть — сестра соревнования, следственно из хорошего роду. Осуждал ли Пушкин зависть? Пушкин осудил преступление Сальери, совершенное им из зависти , однако, в его маленькой трагедии , прав и Сальери, в своем монологе, (а не только Моцарт) как в Скупом рыцаре прав и скупой рыцарь , чем эти маленькие трагедии и страшноваты. Трагедия тем и отличается от драмы, что если в драме случается столкновение правды и лжи, в настоящей трагедии сталкиваются две правды, две жизненные или духовные линии , как происходит это и в маленьких трагедиях Пушкина.
Хотя, трактовок у Пушкина может быть, даже ,не две, а множество.
И потому и у Евангелия нет однозначного толкования, что в нем важнее любовь к Богу, и Ближнему, а не мораль, или какие -то общие правила, в духе философской дисциплины Канта. А вот можно ли Пушкиным спасти общество, другой вопрос. Я бы ответил, что себя, свой мир Пушкиным спасти можно, но думаю, общество вряд ли, потому что, скорее обществом можно погубить Пушкина. Впрочем, можно ли? Кстати, первым советским пушкинистом был Сталин. Это при Сталине было издано первое полное собрание сочинений Пушкина, из которого захотели сделать идеологически значимую (в патриотическом понимании) фигуру.
Получилось ли это, другой вопрос.
В конце концов, благодаря этому изданию, появилось на свет и иное племя замечательных пушкиноведов, (Гингзбург, Лотман и др.) прочитавших Пушкина как- то иначе. В фильме есть какая та не фантастика, а ложь, связанная с тем, что невозможно Пушкина читать однозначно, если ты Пушкина любишь, если ты задумываешься над прочитанным. Такое общество пушкиноведов в принципе, как мне кажется, невозможно., хотя, конечно фильм забавный, и Виктор Сухоруков играет главного героя- пушкиниста ярко, и выразительно.
Что же происходит в картине?
Сюжет этой фантасмагории довольно прост, и даже если тематически непредсказуем (у фильма могло быть много финалов, и развитий), то художественно детерминируем, в смысле некоей пародии на «фашизм от пушкинистов» – как носителей исконно русской, (пушкинской) традиции . В провинциальном, придуманном городе Заборске появляется некое общество «пушкинистов», патриотов, и очередных «спасителей России».
Это пушкинисты довольно агрессивные, и опасные .
Отращивая бакенбарды, и нося с собой трости, которыми умело на манер восточных единоборств, пользуются в драках, и уличных стычках с прохожими, они, декламируя Пушкина под строевой шаг, в конце концов осуществляют «ночь длинных тростей», напоминающую ночь длинных ножей в Германии. Может быть в этом месте есть единственная слабость., которую как мне кажется вряд ли заметил - режиссер Мамин.
Есть в образах пушкинистов одна любопытная деталь.
Больно уж эти бакенбарды напоминают пейсы, которые носят сионисты, особенно выразительно выглядящие на фоне шляп, создающих скорее атмосферу синагоги, и скорее, еврейского фашизма где-нибудь в Израиле, или на какой-нибудь экзотической территории России. Хотел ли этого режиссер Мамин, или нет, другой вопрос, но если немного заострить на этом внимание, фильму можно дать своеобразную или специфическую интерпретацию.
Однако, не думаю, что этот ход Мамин выбрал сознательно.
С другой стороны, почему Пушкин наше все, и верно ли это? Я бы например не сказал, что Пушкин это наше все, Пушкин, (как и Достоевский, Пушкина любивший), скорее наше единственное, а не все, как и Лермонтов, и Баратынский - наше единственное, но все таки самое наше единственное, это конечно же Достоевский, может быть потому, что невозможно вообразить, что бы возникло подобное общество любителей Достоевского.
Хотя, и Достоевского можно сузив до плоского патриотизма, исказить.
Что самое интересное, Пушкин в периоды тоталитаризма напротив был вестником тайной свободы (как выразительно написал Блок в своем посвящении Пушкину) , и уже потому на любви к Пушкину нельзя выстроить никакого государственного тоталитаризма. Если , что в картине и вправду удалось, так это то, это то, что главный герой фильма – маленький пушкинский человек Евгений, хотя это не чисто пушкинский маленький человек.
В нем можно найти и гоголевские черты.
Но даже гоголевский маленький человек вышел из маленького человека Пушкина. Маленький человек может стать и очень опасным, (обладая волей к власти), может стать неким фюрером черни и низов , получив у них популярность, и пожалуй, именно эту тревогу я бы и разделил с автором фильма, но вопрос насколько удачен сюжет, построенный на специфическом бунте маленького Евгения, я бы оставил , пока, в стороне.
В конце концов и сам Пушкин конечно, сложен.
С одной стороны, Пушкина с его нелюбовью к чернью, (которой кишит фильм) с его «к чему невольнику мечтании свободы», трудно назвать демократом. С другой стороны литературовед М. О. Гершенсон (писавший о Пушкине в первые годы революции) говорил интересно о Пушкине, как о стихийном авторе, о некоем поэтическом дикаре, (упоминая арабскую кровь Пушкина) презирающем мораль, любящем не только гармонию, но и стихию, и бунт.
И это довольно интересная, заслуживающая внимания точка зрения.
Тем не менее (повторюсь) , Пушкина назвать демократом трудно. Но и стихийным дикарем назвать Пушкина , конечно, перебор, (хотя было в нем и это начало, бесспорно.) Пушкин, (как бы это сказать), золотая середина в нем была. Редчайший гений в котором не было перекосов. Была в нем и стихийность, но она уравновешивалась началом духовным, (а не только культурным.) В ряде стихов Пушкин отрицал свободу, а в ряде стихов ее восславлял.
Почему это происходило?
Потому что Пушкин - родился в век когда Романтизм, и Байронизм шествовали по миру, но зрелость Пушкина совпала с переосмыслением Романтизма - отсюда все его противоречия, пушкинские антагонизмы, в метаниях между стихийностью русской речи и Логосом (Словом, свыше, путеводительным, пророческим Смыслом, без которого теряется предназначение поэта теряясь в стихийности), смягчающиеся - в его мудрой иронии.
Я всегда различал культуру и искусство.
Искусство революционно, культура реакционна, культура книжна, а искусство жизненно. Культура это мир измерения признания, (и общепринятого), а искусство - измерение не признания а любви. Культура тянется к общепринятому, а искусство к исключительности. Глупо ориентироваться на авторитеты. В культуре признан Бродский, однако не только Елена Шварц как поэт выше, но и Кушнер лучше по поэтике , не говоря об Ольге Седаковой.
В культуре признан Высоцкий.
Меж тем, Новелла Матвеева намного одареннее как автор-песенник, (даже не сравнить с Высоцким, которого невозможно читать с листа, а лишь слушать, в отличие от Матвеевой, которая восхитительна и на клочке бумаги) не смотря на то что эти авторы менее известны, или во всяком случае, не так популярны в наше время. Меж тем, их ценность никогда не упадет.
Потому что Культура существует лишь для людей, а Искусство для Бога.
Иными словами, культура это всегда мир образцов, но не мир оригиналов, потому что оригиналы всегда исключения, когда как культура и есть то, что оригиналы, (и образы) превращает в образцы, и в шаблоны, а исключения в свои правила. На культуре воспитываются как на задачах, но искусство всегда открытия, а не задачи. Поэтому современное Искусство становится непонятно людям, когда культура побеждает искусство.
Что можно сказать о творческой эволюции Пушкина?
Пушкина я лично открыл с Цыган, (поэмы) , с Маленьких Трагедий, со стихов на холмах Грузии лежит ночная мгла, с Брожу ли я вдоль улиц шумных. Если бы я начал читать Пушкина с Онегина , (который не считал никогда откровением пушкинской эпики и лирики, как и Аду Набокова откровением его писательского гения, на фоне скажем его романа Дар) я бы его не открыл.
Евгений Онегин лишь шутка гения.
Даже не просто шутка а род увлекательной литературно-языковой игры , как и Ада Набокова, или "мой друг Гитлер" Мисимы". Зрелым уставшим писателям захотелось вернуться в детство, поиграть с мировой литературой, историей, культурой, что бы отдохнуть от себя. А Маленькие Трагедии это серьезно. Если вас они не потрясли, вы не открыли Пушкина.
Меня вот лично, они потрясли на всю жизнь, при этом все Маленькие Трагедии.
Вершина всего Пушкина - разумеется не Евгений Онегин, (согласился бы с мнением Лотмана, что это пародийный роман, пародирующий, скорее технику романа, а даже, не его героев ), а Маленькие Трагедии, и конечно, поздний А.Пушкин.
Но это мое личное мнение о Пушкине
Можно ли на Пушкине построить национальную идею России? Честно говоря вопрос мне этот кажется пафосным, если не ложным, вопросом, обесценивающим Пушкина, а значит и обесценивающим и национальную идею. Нечто подобное можно было сделать лишь с культом Тараса Шевченко, говоря о современной Украине.
Тараса Шевченко легче трактовать как-то однозначно.
В конце концов, нельзя не признать , что будучи поэзией национально великой, во многом, поэтика Шевченко строилась на ненависти к России . Говоря же о Пушкине, Пушкин писал о России, совершенно по разному, и это отдельная тема изучения пушкинского наследия. Есть куда более сложный вопрос, (и как мне кажется, куда более серьезный) и его бы я выразил так.
Можно ли, любить русскую литературу, не любя русский народ?
В строгом смысле, нельзя. Гений (в литературе, или в любой другой области культуры) и есть тот, кто транслирует опыт ушедших поколений, народное бессознательное, накапливающееся в языке, опыт умерших, ушедших, если мы говорим о классиках.
Это можно сказать о Пушкине, Хлебникове, Цветовой, Чехове, или Толстом.
Однако, можно любить культуру не любя мира, и не любя людей в понимании, в каком люди - от мира, больше чем от Бога. В конце концов, в христианстве важна любовь к ближнему, а не к людям, а вначале - любовь к Христу и к Пресвятой Марии.
Хотя, это, уже, тема совсем иного разговора.
