Папа с мамой очень хотели дочку. Встретились они уже не очень молодыми. О том , что у них может родиться дочка, мечтали, но не очень верили. А дочка родилась. Алёнушкой назвали – не сговариваясь. Когда подросла немного, стало видно: не ошиблись с именем. Глаза – голубые, как небушко. Коса русая – до пояса. Улыбнётся – солнышко сияет…
Правда, родственники и знакомые, улыбаясь, говорили, что на глазах да на косе Алёнушка и заканчивается. А дальше – вечно побитые коленки, изодранные в клочья мамины кружевные платьица. Позже – косу русую под кепку, вместо платьиц – штаны рваные. Стреляла в школьном тире – пацанам многим и не снилось. Ничего не боялась: ни по скользкой тропинке над самым морем пройти, ни ночью поздней одной по посёлку домой возвращаться.
В музыкальную школу ходила, а как же. Родителей любила, не хотела огорчать их совсем уж, во всём. Знала, что для папы и мамы счастье, когда она, надев платьице, садилась за рояль.
Большую тревогу папе с мамой доставлял дочкин выбор. Другие девочки после школы собирались в медицинский, экономический, на дизайнеров, на модельеров. А их Алёнушка заявила, что поступать будет только в военное училище. И поступила. Папа вздыхал, мама слёзы вытирала, но признавали: до чего же к лицу курсантская форма их Алёнушке!.. Гордились дочкой.
Задолго до окончания училища папа договорился с другом, бывшим сослуживцем, что служить Алёнушка будет в местном военкомате. Мама успокоилась: и работа хорошая, и армия, о которой дочка так мечтает. Но папин сослуживец только беспомощно и виновато развёл руками: по собственному желанию, как отличница, лейтенант Дорожкина взяла направление в Туркестанский военный округ…
Письма приходили из Кандагара. На фотографиях – большеглазая девушка в лейтенантской форме. Папа и мама волновались: сохранила ли дочка косу? Успокаивались, когда под пилоткой или офицерской фуражкой удавалось рассмотреть: цела коса!.. Радовались, словно коса была защитой. Неразрывной связью Алёнушки с ними, с родным домом… Обо всём другом просто боялись думать.
Родительским глазом на любительских фотографиях заметили, что часто рядом с дочкой мелькает серьёзный майор с уставшими глазами. Беспокоились: девчонка ведь совсем!.. А тут – взрослый мужик, не лейтенантик-ровесник. Опасения родителей подтверждал видный даже на фотографиях сияющий, лучистый взгляд Алёнушкиных глаз.
- На него смотрит… - вдыхали родители.
…На него. Только увидела его, командира группы специального назначения, поняла, что совершенно не может жить без него. Поняла, что вся предыдущая жизнь – подготовка к этой встрече. Ради неё – училище, Афган, война… А уставший майор смотрел на девчонку в лейтенантских погонах и думал:
- Ну, зачем я тебе?.. Ты же… Алёнушка. Вон какая голубоглазая!.. И любовь твоя впереди. Сбереги себя для неё.
Незаметно вздыхал майор, строго хмурил брови. Дома, в Рязани, была жена, Лидочка, Алёшка с Серёжкой. А Алёнушка ждала. Упорно, терпеливо ждала, что заметит её майор Занегин , поймёт, как любит его Алёнушка… Военврач Татьяна Максимовна вразумляла лейтенанта Дорожкину:
- Ну, чего ты уставилась на него?.. Жена у него дома. Ребятишек двое. Да и старше он тебя, поди, лет на пятнадцать. Смотри, девка. В Афганистане не вечно будешь. И ему домой, в семью, возвращаться.
Не слышала Алёнушка разумных слов капитана Ворониной. Светилась от счастья, когда просто видела майора, когда случайно встречалась с его строгим взглядом. Не хотела замечать, как смотрит на неё лейтенант Северцев, не хотела думать о его мальчишеской, такой преданной любви. Северцев был другом.
Однажды услышала, как медсёстры говорили о нём, Занегине. Прислушалась.
- Жена-то ушла от него. Детей забрала и ушла. Мне мой рассказывал, он тоже из Рязани.
Недели две назад майор Занегин письмо получил. Из дому, от жены Лидочки. Лидочка сообщала, что ушла от его родителей, и теперь живёт у Владика, своего одноклассника, директора магазина. Лидочка почему-то яростно оправдывалась:
- У тебя же там жён не счесть, знаю я ваш Афганистан… А я одна детей растить должна?
Майор вёл себя так, словно бы ничего не случилось. Только друг, капитан Томилин, знал, как тяжело переживает Занегин измену жены.
На Алёнушку майор по-прежнему не смотрел. И она поняла, поняла каким-то особым девичьим чутьём, что не время со своей любовью мелькать перед Занегиным. Не до того ему…
Продолжение следует…