На рубеже 1990-х на экране возникла целая серия фильмов о том, как «трудно быть молодым». Притом взамен прежних утомительно сусальных штампов возникли новые – «разоблачительные», затрагивающие закрытые прежде темы самого широкого спектра – от проклятий тоталитаризму до моральной и сексуальной свободы. С понятным опозданием российское кино, судя по всему, пыталось наверстать упущенное…
Молодые герои подобных лент шокировали окружающих вызывающими манерами, были не прочь «раздавить» бутылочку-другую, расслабиться в дискотеке и сауне, умело «снять девочек», «вмазать» кому-то в ухо, или (более жестокий вариант) – всадить в живот «перо». Они жили в убогих лачугах на краю города, почти всегда рядом с заводской трубой или железной дорогой. У них были неблагополучные семьи с пьющими отцами и замученными тяжелым бытом матерями. По вечерам парни собирались в группы «металлистов», «люберов», «рокеров» и других «неформалов». Разочарованные и опустошенные, они изображались жертвами общества…
Я бы мог, наверное, назвать еще десяток-другой примет, по которым насмотренный зритель мог безошибочно отличить подобные молодежные фильмы от немалого числа их анемичных собратьев эпохи «соцреализма». Жаль только, что вся эта «чернуха» и «разоблачуха», как правило, ничем не отличалась от рядового газетного очерка по разделу «криминальной хроники».
Во всяком случае, мне показалось, что Валерию Рыбареву (автору сильного телефильма о детдоме «Свидетель») в картине «Меня зовут Арлекино» подобных штампов избежать не удалось. Разумеется, можно понять режиссера, который во имя достоверности пригласил на главные роли не успевших примелькаться молодых исполнителей, отобранных во многом по типажному признаку. Другое дело, что отбор этот мог быть более тщательным. Нельзя не разделить тревогу авторов за судьбу молодежи, но так и остался открытым вопрос: зачем сюжет фильма выстроен столь прямолинейно?
Что же касается ударного финального эпизода, то его сходство с кульминационной сценой знаменитого фильма Л.Висконти «Рокко и его братья», увы, не на пользу «Арлекино». В.Рыбарев решает сцену изнасилования удивительно бесстрастно. К тому же события, предшествовавшие этому, выглядят довольно надуманными. Словом, в отличие, скажем, от «Маленькой Веры» или «Шута», в картине «Меня зовут «Арлекино», на мой взгляд, потеряно главное – атмосфера действия, правдивость характеров. Иллюстративность, пусть даже во имя самых высоких целей, никогда не приносила успеха в искусстве. Опора на броский, эпатажный штамп – тем более.
Еще более яркий пример такого рода – фильм «Трагедия в стиле рок» с сенсационным набором обличения взяточничества и рэкета, наркомании и идолопоклонства. И это далеко не весь «букет», предложенный сценаристом и режиссером С.Кулишом, решившим, поставить как бы «дайджест» всех картин о том, «легко ли быть молодым».
Итак, что мы видим на экране?
Сначала – сон некого студента юридического факультета Виктора: сплошные комбинированные съемки, полеты обнаженного тела среди пульсирующей галактики, семейный концерт на стадионе и т.п. Все бы ничего – но режиссера подвел удручающе низкий уровень отечественной техники. Последний спецэффект подобного качества на Западе был снят, если не ошибаюсь, лет двадцать назад…
Смотрим дальше. Пропустив титры, идущие на фоне лихого проезда двух друзей-мотоциклистов, мы видим их (то есть Витю и его сокурсника Геню) на берегу реки. Геня с нажимом произносит монолог, разоблачающий пороки старого поколения. Витя с мягкой улыбкой возражает приятелю.
На то у Вити имеются, вроде бы, немалые основание. В день рождения отца собираются его друзья-«шестидесятники», напевают старые песни, вспоминают «дело врачей», похороны Сталина, умно рассуждают о добре и зле, о смысле жизни, о конформизме и малодушии… Потом вместе мило танцуют и музицируют. А Витя чудно подыгрывает им на электроскрипке…
Гостей играют известные актеры. Вместе с ними скромно поднимает бокал и сам режиссер, не избежавший модного поветрия «авторского присутствия» в кадре. Все они прекрасно смотрятся на фоне роскошной мебели, импортной техники и стола с экзотическими яствами.
В кратком пересказе эта сцена выглядит как-то симпатичнее. По крайней мере, не слышны неестественные интонации реплик, газетное происхождение коих заметно даже невооруженному уху. Не бросается в глаза неудачное освещение, лишь подчеркивающее грубый грим, наложенный на лица исполнителей. Не режет слух концертная слаженность «импровизированного» домашнего джаза. Не ощущается нестерпимая затянутость метража…
Далее идут сцены, связанные с приездом Лены – приемной дочери Витиной матери, бросившей его еще в раннем детстве. Построены они в клиповой стилистике: молодые люди, снятые на фоне нарядных пейзажей, разумеется, влюбляются, их счастье безмятежно и безгранично. Но… внезапно арестовывают и осуждают на три года Витиного отца, обвиненного в преступной халатности (мотив из известной книжки А.Гайдара).
Даже по сжатому изложению можно заметить, что основная нагрузка картина досталась молодым исполнителем главных ролей. Мне показалось, что они были выбраны режиссером не очень удачно. Временами складывается впечатление, что присутствуешь на спектакле самодеятельного драмкружка. Непринужденности, актерской свободы нет ни в пластике, ни в жестах и мимике, ни в подаче реплик. После органичности молодых актеров «Маленькой Веры» смотреть на сцену свиданий Вити с Леной, право, как-то неловко…
Следующий блок эпизодов связан с появлением в Витиной квартире дьявола, притаившегося на время под маской интеллигентного проповедника медитации и мистики. Коварно воспользовавшись семейным горем, новоявленный Учитель-мессия мигом обращает Витю, Геню и Лену в свою «веру», основанную на гашише и групповом сексе. Фешенебельная квартира в считанные дни превращается в мрачный вертеп, где полуобнаженные люди с бритыми головами вкалывают друг другу в вены мутноватую жидкость и отчаянно малюют на стенах и потолках броские лозунги. В довершение всех зол Витя в наркотическом угаре отдает свою возлюбленную на поругание садисту – «учителю»…
Бог весть, чем навеяна эта сюжетная линия фильма. То ли драматической историей смерти Толгата Нигматулина («Пираты ХХ века», «Волчья яма»), зверски убитого членами религиозной секты. То ли бесчисленной чередой западных картин о наркоманах и дьяволопоклонниках. Не в том дело. Важно, что снова потеряно чувство меры в метраже, а претензии на эстетизацию изображения опять привели к театральности самого худшего разлива.
Вероятно, тут был возможен и условный режиссерский ход – показать наркотические оргии в виде сюрреалистической фантасмагории. И такие намерения, вроде бы, и были: лошадь в разгромленной квартире, ускоренное копошение переплетенных полуголых фигур и т.п. Но гротеску мешают натуралистические кадры с крупными планами игл, вонзающихся в распухшие, обезображенные бесконечными инъекциями вены, и медлительное раскуривание опиума из замысловатой трубки, сопровождающееся подчеркнуто бытовым жаргоном персонажей с упором на «кайф» и «хай лайф».
Следующие в «Трагедии…» сцены могут, вероятно, служить наглядным уроком для молодых зрителей, скептически относящихся к антинаркотической пропаганде. На протяжении долгих минут на экране показана «ломка» главного героя, страдающего от отсутствия очередной дозы «зелья». Разумеется, если исходить из медико-профилактических соображений, то ради этого эпизода фильм, наверное, ставить стоило. Хотя, здраво рассуждая, от документальных лент с аналогичными сценами пользы больше.
Что же касается финальных эпизодов, то они, в отличие от основной части фильма, довольно динамичны. Тут и скоростная погоня по московским улицам, и добросовестно выполненное каскадерами расплющивание новенькой машины о Триумфальную арку. Не успевают еще зрители оправиться от самоубийства многострадального Вити, как идет еще одна шоковая сцена – Витин отец взрывает себя вместе с наворованными им за годы чиновничьей службы миллионами…
Лихо закручено: дети расплачиваются за пороки отцов, а они в свою очередь, гибнут из-за непереносимых угрызений остатков совести. А то, что за два часа сорок минут не появилось ни одного лишенного одномерной картонности персонажа, не прозвучало ни одной естественной интонации, не так уж, по-видимому, важно.
Скажу честно, «Трагедия…» меня ничуть не удивила, если бы в титрах стояло имя дебютанта или ремесленника «маскульта». Но казус в том, что фильм поставил один из именитых российских мастеров…
К несчастью, «Трагедия…» в общем молодежном кинопотоке не стала исключением. Одной из самых слабых, на мой взгляд, получилась картина В.Пендраковского «На окраине, где-то в городе». Анемичная, вялая, лишенная авторской боли коллекция все тех же клишированных ситуаций, переходящих из одной «молодежной» картины в другую: неблагополучный подросток, связавшийся с сомнительными личностями, «прогрессивный» учитель, стремящийся помочь всем и каждому…
Спору нет, подобные ситуации в жизни есть, идея фильма благородна и гуманна. Но что толку, если неудачно выбраны актеры, слаб сценарий, грубыми мазками намечающий характеры героев. Плюс практически нет режиссуры.
Александр Федоров, 1990
Полные тексты моих книг о кино (бесплатное скачивание pdf, без регистрации и пароля) на сайте Гильдии киноведов и кинокритиков России - «Кинопресса» http://kinopressa.ru/library:
Западный мир на советском и российском экранах (1946-2016)
Отражения: Запад о России / Россия о Западе. Кинообразы стран и людей
Трансформации образа России на западном экране: от эпохи идеологической конфронтации (1946-1991) до современного этапа (1992-2015).
Эволюция образа Белого движения в отечественном и зарубежном игровом кинематографе звукового периода.
Западный экран: авторы и звезды (записки из прошлого века)"
Школа и вуз в зеркале кинематографа западных стран
Школа и вуз в зеркале советского и российского кинематографа
Школа и вуз в зеркале западного и отечественного кинематографа
Отечественный игровой кинематограф в зеркале советской кинокритики
Советский кинематограф в зеркале журнала «Искусство кино» (на примере номеров юбилейного 1967 года) Западный кинематограф в зеркале советской кинокритики (на примере тематических сборников «Мифы и реальность»: 1966-1989)
Кинокритика в России: творческие портреты
Отечественный игровой кинематограф в зеркале советской кинокритики
Польский кинематограф в зеркале советской и российской кинокритики