Обсуждая фильм "Двое в новом доме", студентка Анна Н., на мой взгляд, верно определила основной драматургический просчет картины. Бесспорно, в бытовой, лишенной романтических атрибутов жизни молодоженов трудно создать драматическую ситуацию, легче пойти на поводу детективной интриги или комедийных недоразумений. Возможно, поэтому фильм «Двое в одном доме» - одна из немногих экранных попыток рассказать о проблемах молодой семьи всерьез.
Итак, перед нами двое – рабочий радиозавода, он же студент-заочник Сергей и Нелли – гид «Интуриста». Основной конфликт картины прост, если вспомнить модную теорию эмансипации женщин и феминизации мужчин: Сергей хороший, любящий супруг и отец, но чересчур мягок, тактичен, не всегда умеет постоять за себя. Для него поймать такси – и то проблема. Сергей, как принято говорить, «непробивной», что как раз и не нравится Нелли. Желание быть рядом с «сильным мужчиной» приводит ее к некому Владимиру Васильевичу – супермену, занимающему солидную должность…
Случилось так, что фильм «Двое в новом доме» мы обсуждали в киноклубе с некоторым опозданием, одновременно с вышедшими в прокат после долгого хранения на полке картинами К.Муратовой «Короткие встречи» и «Долгие проводы». Сравнение было, надо признать, не в пользу более «нового» фильма.
- Конечно, если сопоставить «Двоих…» с нашумевшей лентой «Прости», где похожая ситуация решается в надрывном, истерическом ключе, - сказала на обсуждении Ольга С., - то видно, что авторы «Двоих…» находят во многих сценах правдивые детали. Но в то же время многое в этой картине оказалось недосказанным. Особенно, если сравнивать с фильмами К.Муратовой.
Известно, что многие кинематографисты всегда стремились делать картины, похожие на «слоеный пирог», рассчитанный на зрителей с разным жизненным опытом и уровнем художественного вкуса. С элегантным профессионализмом «европейского стандарта» эти режиссеры снимали и снимают зрелищные, яркие по форме ленты, которые «некинообразованные» зрители могут воспринимать на уровне штампов. Однако за этим скрываются намеки на нечто большее. Пусть не слишком глубокое, но достаточно серьезное. Оно и понятно – балансировать на грани развлекательного фильма и многозначительной аллюзии довольно трудно.
Помнится, режиссеру А.Стефановичу крепко досталось от рецензентов за мюзикл «Душа». Впрочем, упреки были справедливы – слабая сценарная разработка, невыразительная игра актрисы, отсутствие свежей мысли… Недостатки эти никак не компенсировались ни замысловатой изысканностью декораций, ни музыкой «Машины времени».
Легко предположить, что к следующей картине А.Стефановича - «Начни сначала» - отношение у автора этих строк было настороженным. Но фильм был показан в киноклубе.
- Мне очень нравится группа «Машина времени», - сказал после просмотра активный сторонник рок-музыки и фотограф-любитель Игорь О. – Поэтому я остался доволен фильмом «Начни сначала». В нем ставится проблема трудной судьбы талантливого музыканта, на пути которого стоят бюрократы, бездушные чиновник.
- А я считаю, что Андрей Макаревич способен на большее, - продолжил разговор Вадим Л. – Мне, например, понравился в фильме только Игорь Скляр, сыгравший как бы пародию на самого себя. Вернее, на своего эстрадного и телегероя, который где угодно, когда угодно и кого угодно без конца готов звать в Комарово…
- Заметь, Вадим, при этом Скляр не делает своего героя негодяем, - добавила Елена Ц. – Согласись, не каждый телекумир заботится о приятеле-неудачнике. Еще хотелось бы сказать о поклоннице главного героя фильма. По-моему, она списана с натуры – типичная эстрадная фанатка.
Разумеется, если судить по большому счету и сравнивать главного героя «Начни сначала» с теми мастерами, для которых музыка и поэзия могут быть только бескомпромиссной исповедью души или беспощадной сатирой (недаром А.Стефанович вставляет в кульминационную сцену запись одного из последних выступлений Высоцкого), то сопоставление это будет не в пользу Николая Ковалева (А.Макаревич). Хотя его камерным песням-балладам не откажешь в драматичности и лиризме. Об этом тоже говорили участники киноклуба, отмечая, что фильм А.Стефановича в известной мере выделяется среди потока пошлости.
Обсуждали мы на занятии молодежного киноклуба и другую, пользовавшуюся немалой популярностью картину, ориентированную на структуру «слоеного пирога» - «Скорость» Д.Светозарова.
На первый взгляд, - и это сразу отмечали многие молодые зрители, - фильм этот ясен и прост. Конфликты вычерчены резко, характеры заявлены четко и определенно. И история рассказана вроде бы традиционно-назидательная. Немало мы уже видели на экране юношей, которые в погоне за деньгами отказывались от «высоких идеалов», но затем благополучно возвращались на путь истинный.
Итак, жил-был в неком райцентре талантливый изобретатель-самоучка. Его автомобиль приглянулся известному конструктору-профессионалу. И вот парнишка принят в институт, испытывает сверхскоростную машину «Игла» (по имени конструктора – Игорь Лагутин). Но… в силу трудного характера и «обаятельной неинтеллигентности» изменяет призванию и занимается бизнесом на станции техобслуживания. Однако, встретившись с бывшим наставником, вновь возвращается к настоящему делу…
Что ж, фильм можно понять и так. Авторы откровенно идут навстречу подобному уровню восприятия. Пульсирующе-напряженная музыка «Машины времени», ритмичный монтаж, не позволяющий героям картины, как говорится, растекаться мыслью по древу… Все это позволяет воспринимать «Скорость» как яркое зрелище с полезным воспитательным смыслом.
Между тем за почти фольклорной фабулой внимательному взгляду открывается сюжет далеко не столь однозначный.
- Мне кажется, - говорила Ольга С., - что профессор Лагутин похож на предыдущего героя Алексея Баталова из фильма «Москва слезам не верит» в основном внешне: манерой разговора, поведения, уверенностью в себе. Но на деле конструктор Лагутин ради успеха ранит души своих близких. Ради этого успеха идет на любые жертвы…
- И все-таки, Ольга, по-моему, авторы не стремятся превратить Лагутина в отрицательного героя, - продолжил разговор Николай Л. – Личное обаяние Баталова делает его довольно притягательным. Да и герой Харатьяна – бывший детдомовец Гриша, - наверное, тоже не так прост. Есть в нем и талант, и эгоизм. Конечно, он не блещет интеллигентностью. Но бросает спорт и институт вовсе не потому. Гриша не может простить своему учителю его фанатизма в достижении успеха.
- А вот в сцене ресторанного банкета, - спорил Вадим Л., - всё снято прямолинейно. Сытые рожи дельцов, лицемерная ложь… Да и счастливый конец картины кажется мне тоже слишком назидательным. Не очень-то верится, что герой, неожиданно бросив денежную работу, возвращается в село, а там, словно по волшебству, появляется профессор Лагутин, и всё начинается с нуля. Думаю, в жизни финал не мог быть таким. Ведь это драма двух неудавшихся судеб, несбывшихся талантов. Но многие зрители ждут счастливой развязки, и авторы дарят им эту соломинку надежды…
Так, в ходе обсуждения киноклубники пришли к выводу, что «Скорость» при всех ее профессиональных достоинствах подменяет откровенный разговор о молодежных проблемах визуальными эффектами и символами.
Впрочем, имитационный кинематограф на молодежную тему может идти и путем повтора, тиражирования образов, героев и конфликтов произведений-открытий. Например, сценарист А.Александров в фильме «Серафим Полубес и другие жители Земли» снова продолжил свою заветную тему духовности и бездуховности, первой влюбленности и встречи юных героев с миром взрослых. Вслед за драматургом режиссер В.Прохоров тонко, с ностальгической интонацией решает сцену на танцплощадке, где влюбленные пары молчаливо танцуют под дождем, раскрыв разноцветные зонтики. Эта тема пронзительно ощутима и в образе младшей сестры главной героини, безответно влюбленной в гитариста из местного ансамбля. Да и в характере студентки Даши, приехавшей в родное село на каникулы, заметны мотивы прежних героинь А.Александрова («Сто дней после детства» и др.): поэтическая трепетность, душевная незащищенность, доверчивость…
- Мне нравятся люди, способные совершать решительные поступки, - призналась на обсуждении Елена С. – И здесь, в финале фильма, герой выпрыгивает на ходу поезда, чтобы доказать себе и Даше, что в нем еще жива душа, что его жизнь еще не окончательно превратилась в тараканьи бега за карьерой. И благодаря актерскому обаянию это не выглядит сюжетным просчетом.
- Я скажу больше, - добавил Григорий С. – Даже использование автором известной композиции картины Рембрандта «Возвращение блудного сына» воспринимается вполне нормально, хотя похожее уже снимал тот же оператор Лебешев в финале «Спасателя» Сергея Соловьева…
Почти профессиональная, «операторская» дотошность Гриши С., любимое занятие которого – съемка короткометражек, позволила киноклубникам выйти на размышления о вторичности «Серафима…». Сравнивая этот фильм с картинами С.Соловьева, участники киноклуба сошлись во мнении: «Серафим…» не стал заметным явлением в кинематографе. Влияние, пусть даже лучших кинообразцов, оказалось сильнее собственного авторского стиля фильма. Правда, картину можно назвать одной из наиболее талантливых имитаций «большого кино». Увы, комплимент этот кажется мне сомнительным…
Да, редкими удачами радовали нас картины о молодежи. Но все-таки они были. Но вот парадокс – немалая часть из них современности предпочла ретроспекцию. Случайность? Об этом поговорим чуть позже.
Александр Федоров, 1990