Продолжение. Начало здесь
Мужик: Поехали с нами на рыбалку. Палатка у меня свободная;-)
Девушка: Знаю я вашу рыбалку!
Мужик: А что с ней не так?
Девушка: Много водки, мало рыбы...
Мужик: Ну это не про нас :-/ У нас вообще рыбы никогда не было!...
Утомлённый служебным положением и варкой ухи, Бывалый спал спокойно сном румяного младенца. Да он, в принципе, всегда спал спокойно, потому что был он такой очень даже здоровый тип, этакий параллелограмм — 1,6м х 1,6м.
И вот спит Бывалый и снятся ему бывалые сны, будто он в некоторой зарубежной стране рассекает по улицам мейн стрита таким фанфароном в шортах в сланцах типа «вьетнамки» и в пробковом колониальном шлеме от фирмы «Экстрадиция».
Тут стоит заметить, благодарный мой читатель, что по своей насыщенной жизни Бывалый в прошлом частенько закатывался за бугор, да и сегодня он с подозрительным постоянством бывает за границей для ознакомления с разными буржуазными технологиями и для пополнения недостающего гардероба.
Ну вот, я отвлёкся. Выписывает, значит, он по туземным улицам и авеню. Всё, конечно, ослепительно чисто. Плюнуть некуда. Все кругом улыбаются, здороваются и спрашивают КАГДИЛА. Никто никого не зовёт «по матери», и даже «по такой-то бабушке». И хотя Бывалый поначалу тоже активно улыбался непуганым идиотам, крутил им фиги из-за угла и радостно кричал всем прохожим, что он с детства мечтал попасть в их чудесную страну, и даже в военкомате записался в ракетные войска, чтобы исполнить свою детскую мечту, но никто не понимал его... И такая накатила на Бывалого тоска-ностальгия кручинушка, что аж до слёз в глазах, которые в это же время судорожно выискивали на окрестных строениях хоть одну, хоть малюсенькую надпись в стиле «ЙУХ» или «КТО ЭТО ПРОЧЁЛ — ТОТ ДУРАК!». Но тщетно! Не найти тебе, брателло, в этих басурманских землях утешения! Раздавит тебя эта белоснежная стерильная чужеродная красота!
Но вдруг что-то изменилось.
Бывалый сквозь сон понимает, что-то происходит. Ощущение призрачной угрозы передаётся из сна в реальность: Бывалый конвульсивно лягает разомлевшего соседа по палатке Балбеса в не самое подходящее для этого место, от чего события сна Балбеса резко меняют свою сюжетную линию (подробнее об этом в части про сон Балбеса).
Над безупречным заморским городом повисла зловещая тишина, затем одновременно послышалось далекое многоголосье лиманных мрозей, а над головой нависло серое тяжёлое небо.
И небо разверзлось...
Все самые страшные призраки стихий, преследующие разум Бывалого, собрались в одном сне. С востока на него, сметая всю на своём пути, надвигалось чудовищное торнадо. С запада на высоту девятиэтажного дома поднялось неописуемое цунами. С севера неслась, леденящая кровь, снежная лавина. А с юга (явно перебежав из глючного сна Труса, беспокойно похрапывающего в южном углу палатки) пришла Годзилла, наперевес с гигантской анакондой. Всё это выло, скрипело, грохотало, визжало, материлось на чистом русском языке, и стремительно надвигалось на остолбеневшего Бывалого.
И как в типовом страшном сне он хочет бежать, а только дрыгает ножкой, хочет вскрикнуть «КАРАУЛ!», а получается только «те-те»...
И тут бы в самый раз проснуться в холодном поту, но нет, здесь на радость психологам, происходит невероятное (привет от старины Фрейда с его либидо и сублимациями) - перезагрузка сна!
Волна, накрывшая нашего полуночного ковбоя, откатила, смерч рассосался, лавина растаяла, а анаконда аккуратно задушила Годзиллу, но несколько неаккуратно сожрала её: вместе с собой, нечаянно прихватив в след за динозавром-мутантом свой собственный хвост.
Бывалый продрал свои очи и, значит, свой навеянный сном интуристский город нипочём не узнаёт. А конечно он его не узнаёт, сон-то перенёс его в провинциальный Майкоп куда-то по среди Богом забытой улицы с сомнительным названием «МОПРа». Тем более не был он в реале давненько в этом самом Майкопе, а уж на улице с легендарным названием «МОПРа» и за деньги бы не появился.
Почесал репу Бывалый и думает, по-тихоньку охреневая: «Мать честная, куда же это меня занесло? Неужели, - думает, - это стихия так мегаполис распатронила?»
Встал Бывалый на свои ножки и попёр по улице. Идёт, а в сонном мороке нипочём улицу не узнаёт. Тем более, что майкопская улица МОПРа — уникальная улица: кругом разрозненное хозяйство, частный сектор, раздавленные сливы, редкие убитые автобусы (ещё в семидесятых годах списанные с эксплуатации в венгрии) и алкашня в полуодетом виде ходит.
Идёт Бывалый, пошатывается, и ничего не признаёт. Мысли разные полезли в голову. И так ему на душе неловко стало, неинтересно, что он вынул из кармана откуда-то взявшуюся бутылку горькой настойки «Гузерипль» и тут же от полного огорчения выкушал. Пошёл дальше. Шёл, шёл и от переутомления и от сильного алкоголя свалился в канавку и заснул как убитый. То есть заснул наш Бывалый во сне... А во сне является ему дружбан один его закадычный Лёха и говорит ему строгим голосом: «Не пей! С пьяных глаз ты можешь обнять своего классового врага!».
От этих пронзительных слов заворочался Бывалый и стал просыпаться. А его реально будит кто-то во сне... Открывает Бывалый хмельные глаза и замечает, что он находиться всё в той же канавке, куда давеча спланировал по пьяной лавочке, а будит его, треся за плечи, его школьный друган Вован. А Вован и говорит ему так ласково: «Братан, займи пол-ляма!!!!».
Уй, блин! Тут и проснулся наш Бывалый окончательно, так сказать, в натуре.
Такие вот бывают у рыбаков сны!
Продолжение следует...