.
Если выразить мое отношение к Сайгону в 1985, 1986 году, и особенно к неформалам - это отношение положительное, может быть, потому, что это были самые лучшие, и самые пропащие люди того времени. Среди хиппи была масса потрясающе интересных людей. Все они учились в университете, ( кто на философском, а кто на филологическом, или на историческом факультете), но повторяю, пропащие. Они кажется и сами хотели пропасть, им не хотелось жить в скуке советской, замкнутой системы. А в 1988 году начали приходить другие люди, бывшие гопники заделавшиеся под хиппи, или что хуже, маменькины сынки. Мы их презирали, и говорили, что утром этот мальчик демонстративно доест недоеденное чужое пирожное, а вечером его накормят богатые родители. Потом мы из Сайгона ушли, тусовались на Ротонде. Я носил одно время длинные волосы, но хиппи конечно не был, просто, за компанию тусовался. Потому, что с гопниками (с которыми дружил тоже), было скучновато. Иногда, я встречал молодого Гаркушу и Кинчева. А первые панки тусовались и у нас, на Балтийской, в 1983-84 году. Мне они запомнились тем, что были они одеты в какие-то мешки, с прорезями для рук, и носили ортопедические ботинки. Волосы были раскрашены в яркие цвета (это позднее появились гребни, а тогда их , просто, не было.) Они были угрюмы, и говорили на своем сленге.
Тем не менее, с ними трудно было спорить, все они были очень начитанными людьми, и холодновато-надменными. Они презирали все вокруг, абсолютно все, но особенно ненавидели комсомольцев. Многие из них наркоманили, но не все. Эти люди жили каким-то своим миром, а потом , неожиданно, все они исчезли, году так в 1986, пока, после них, не пришли другие панки, уже скучные, хотя и такие же, вызывающие. Они уже тусовались в Сайгоне. Наибольшее же впечатление на меня произвели первые панки в 1983., или 1984 году, собирающиеся в полуразрушенных дворах. Очень мрачные, и обреченные и в то же время очень эстетичные люди (по манерам, изобретательности одеваться, музыке и книгам.) Их философия была - чистый отказ от всего, (вообще от всего) в форме абсолютного презрения к системе, и к самой жизни. Они поразили мое подростковое воображение. А , уже , в 1983 году у гостиниц можно было встретить обдолбанных девушек, весьма припанкованного вида.
Что это были за девушки?
Эти девушки, даже не были рядовыми подпольными проститутками, а были подругами панков, зарабатывающими на дозу, "дежуря" с какими -то, воистину отмороженными лицами, если попытаться хоть как-то, охарактеризовать их выражение. Они не искали красивой жизни, заработают на дозу, и уйдут в свои полуразрушенные дворы , где их ждали их парни .Так же, они не дорожили своим телом, (поскольку, они, кажется, вообще ничем не дорожили), так же, как не дорожили жизнью и парни из числа панков. Если их забирали в милицию, они сразу же вскрывали себе вены, уже прямо в машинах. Не зная, что с такими людьми делать, их , просто отправляли в психушки, в которых их держали от полгода до нескольких лет.
Это было бесполезно, больны были не эти люди, а советская система.
Советскую систему и нужно было лечить, (что, правда, и пытался делать Андропов), а не панков. Но почему-то, пытались вылечить панков - как, если бы, вылечив панков - вылечили бы весь этот больной мир. Первое поколение панков, (возникшее в 1983, 1984 году), исчезло потому ,что их тихо истребили. Кого-то залечили в психушках, кто-то покончил с собой, в кто-то, сам, добровольно, сторчался. Остальные, (наименее обреченные из них ) ушли в музыку, создавая свои первые панк-коллективы, признанные широкой публикой, не ранее середины-конца 80х, поскольку, в те времена музыку слушали другую.
Тогда я очень много проводил время на улицах, и многое, что видел.
Никогда не забуду, как двенадцатилетним подростком встретил страшноватого молодого человека с зелеными волосами, одетого в какие -то лохмотья, и со шрамами на руках - от вскрытия вен. Часто можно было встретить угрюмо сидящих молодых людей, с необычными прическами , прямо у стен этих домов, или , даже, в подъездах . Лишь когда я сегодня прошелся по местам детства, понял, почему панки выбирали именно эти места.
Мне вдруг , словно, что -то, впервые открылось.
Панки выбирали подобные места, потому что эти тяжелые дворы и почти тюремные постройки с их рабочей мрачной готикой - создавали чувство безысходности. Впрочем, если идти еще по переулку Майкова, и свернуть на Тургеневский переулок, можно было выйти к залитой светом площади с памятником Кирова , похожего на библейского пророка - вытянутой рукой - указующего на выход из безысходности этого пространства.
И вроде бы, да, дальше чуть- чуть, светлее.
Дальше была моя любимая музыкальная школа на улице Гладкова, еще дальше стадион Кирова, и парк Екатерингоф . Нужно было только не заблудиться в этих дворах, не пропасть, и не потерять фигуру Кирова.Такие вот ощущения и преследовали меня в детстве. Первые панки, которых я встретил, лет в 13, (даже не зная тогда, что они панки, пока мне о них не рассказали старшие товарищи по двору), до сих пор стоят перед моими глазами. Даже знаменитые шкапинские блатные , (с улицы Шкапина), которые били всех, этих панков старались, обходить стороной.
Почему?
Наверное, их уважали за бескомпромиссность, (особенно по отношению к представителям власти, в которой, они превосходили порой, даже блатных) и, уже за это, боялись связываться. Еще, потому, что никто не знал, что можно ожидать от людей с перерезанными венами до локтей, с раскрашенными волосами, и холодными, равнодушными глазами.
Что выражали эти первые панки своим внешним видом, и поведением?
Как я уже писал, какое-то, демоническое презрение к миру, (поскольку, просто, человеческим презрением это, уже, трудно было назвать) , кажется было им, все равно, что с ними может случиться. То ли они, до такой степени уже были наркоманами, (что ничего, и никого не боялись), то ли, им, просто, дома не жилось, наверное, они даже не помнили запахов своего дома.
Им, даже, ни то что бы дома, а в мире не жилось.
Они грелись иногда мрачно в наших подъездах, и молчали. Разговорить такого панка было очень трудно. А если и удавалось, они порой нередко поражали людей своим умом, и эрудицией, которой у комсомольцев не было, даже говоря о десятой, а то и сотой части,( говоря при этом без преувеличений), хотя, может быть, и не все панки, а некоторые.
Да и были они панками?
По их скуповатым ответам, можно было понять, что все это бывшие студенты университетов, гуманитарных , или музыкальных институтов, пока их , оттуда не отчислили, и которые, то ли читали таких авторов, которых в СССР никто, в ту пору, не знал, то ли у них было какое-то, совершенно иное зрение , иная система ценностных координат, как сейчас говорят.
Никто даже не знал, где они жили, шептались, что живут они в каких-то, подвалах.
Сейчас, спустя время, я думаю, а что наши первые, ленинградские панки читали и слушали, имея в виду литературу и музыку? ...Конечно, говоря о музыке, слушали Секс Пистолз, это , однозначно. А, читали, скорее всего, авторов вроде Беккета и Йонеско, Сартра, Камю, Гофмана, и Мисиму, возможно, какие-то подпольные журналы, может быть, даже, дадаистов, и сюрреалистов.
Хотя, скорее всего, даже эта литература осталась у них в прошлом.
То есть, может быть, они когда-то это читали, с этого начинали, (или, скорее, возможно с этого), подобными авторами когда-то увлекались. А потом, просто, тусовались, наркоманили, и периодически платились, пропадая в отделениях милиции, или в психушках.
Иногда, насовсем.
В принципе, даже не зная, что могли читать первые панки, можно сделать некоторые чисто аналитические предположения. Начать с того, что у нас хорошо представлял Запад (при этом, Запад маргинальный) журнал Иностранная Литература. К примеру, у меня на даче целая куча этих журналов, (аж пять полок), начиная с шестидесятых.
Листая эти журналы, можно было найти, много маргинальных авторов.
Не говоря о том что на одном Гофмане можно было хорошо свихнуться,да и Генриха Клейста (немецкого, самого обреченного немецкого романтика) в СССР охотно издавали. Уже одних этих авторов было достаточно что бы стать панком, при этом, самым маргинальным , самым радикальным, и самым в мире мрачным.
Открываешь журнал Иностранная Литература за 1982 год, и читаешь примерно такую статью.
На Западе царствуют такие бесчеловечные законы, что все больше появляется жертв среди авторов не согласившихся с системой ценностей Запада. Сегодня мы предоставляем вам таких авторов. Один автор уже покончил с собой, (печатаем увы, посмертно) , второй умер в тюрьме. А дальше шли, такие тексты иногда, (стихи, поэмы, или проза), что даже наш ранний Маяковский на этом фоне, блек , очень радикальные по форме, крайне жесткие по содержанию.
Вот это и было самым интересным.
Я так же думаю, что один журнал Иностранная Литература в принципе имел все предпосылки для появления молодежных неформальных движений. Впрочем, что касается первой волны панков, возникших в 1983 году, с этой волной еще справился Андропов. А дальше пришел Горбачев, который их уже сдержать не мог. И тогда, все и началось.
1983 год более интересный, чем год 1985й.
А в 1984 году появился Митин Журнал Дмитрия Волчека, ориентированный на молодежь (чем он и отличался от других подпольных литературных журналов таких, как журнал Часы, или Обводный Канал.) Однако, все это пришло, несколько, позднее.
А, тогда, в 1983 году, были уже первые панки в Ленинграде.
