Наверное, есть смысл зафиксировать распространяющееся явление в литературе, когда формально книжка вроде бы художественная, а намерения автора ее написавшего далеки от обычных, мысли его витают где-то вдалеке от героев, от происходящего. Но зато есть желание поучать, рассуждать, проигрывать вновь и вновь ту или иную версию исторических событий или современности в отрыве от обычной доказательной базы, прикрывшись вывеской «художественная литература».
Так рождается то, что проще всего определить словом недофикшн, текст, не проходящий как по критериям нон-фикшна, так и по параметрам художественной литературы. В недофикшне собираются худшие черты того и другого. Для того, чтобы претендовать на звание нон-фикшн там мало документальности, а из реального присутствует только общеизвестное. Для художки слишком слабы образы и слишком истерты до дыр сюжетные ходы. Ничего оригинального. Никакой фантазии, минимум вымысла в хорошем смысле этого слова, когда выдумка позволяет поглубже занырнуть в идейные бездны и развести всяческую завлекательную для чтения психологию.
В «недофикшне», как и во всяком «недо-» все находится в состоянии полуготовности, недоваренного, недожаренного, полуприготовленного, при том, что рецепт требует обратного. Ни богу свечка, ни черту кочерга.
Тем печальнее, что это «недо-» обкатывается на такой теме как нацизм, его жертвы, его преступления. То есть там, где разговор надо бы доводить до самого конца и чуждаться всякой пошлости и скрадывающих трагедию полутонов.
Только б не было войны
Харрис Р. Мюнхен/ Пер. с англ. А. Яковлева. - СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2019. - 384 с.
«Мюнхен» - не первый роман, в котором рассказывается о том, как страшно было в Англии в 1938-м году. Из недавнего и яркого достаточно вспомнить Э.Д. Говард с «Казалетами». Но там был взгляд на глобальные проблемы снизу – от семьи.
Жажда мира в обывательской логике выглядела простительно: «Чехия далеко, что нам за дело, нам за судьбу братьев, мужей, отцов и сыновей страшно».
Плохо, когда политика делается с обывательской точки зрения. Еще хуже, когда к ней склоняется литература. Если Говард в «Казалетах» лишь изображает точку зрения обычного человека на большую политику (а потому заслуживает похвалы за точность и правдивость), то Харрис проповедует философию мещанина и обывателя.
Похоже, «Мюнхен» написан ради того, чтоб оправдать Чемберлена и Мюнхенский сговор по совместительству, наскоком в духе нашего Суворова-Резуна: вот кабы война началась в 1938-ом, то тогда бы пацифистские силы Германии, представленные отчего-то исключительно военными, возмутились бы такому, да и удавили фюрера, который скомандовал им нехорошими словами «дранг нах». Но Чемберлен пошел на уступки и не то спас Гитлера (на семь лет), не то Англию (на год), я так из романа и не понял, - в любом случае сделал вклад в окончательную победу над врагом. Чемберлен был не дурак, вывел Гитлера на чистую воду, показал его лицо миру, а помогли ему в этом два молодых человека – немец да англичанин. Вот такую «правду», видимо, хотелось сказать этим романом Харрису, помимо иллюстрации традиционной говорильни, что весь мир стоял на грани и т.д. и т.п.
«Мир любой ценой» - всегда звучит плохо. Но мы знаем, что за цена и что за логика стоитза такими лозунгами – пусть этот чертов Гитлер чехов сожрет, авось ими и подавится. О чехах, особо никто не думает, в том числе и сам Харрис, кстати говоря. «Чехи? Да кто это такие вообще?»
Такая примерно логика событий, такой расклад.
В остальном, унылее не бывает. Сперва съезжалися к Мюнхену трамваи, там свадьба собачья была. Потом разъезжались. Первое дольше, второе быстрее. Из пункта Л. (Лондон) в пункт М. (Мюнхен) отправился дипломат по фамилии Легат, из пункта Б. (Берлин), другой дипломат – Хартманн.
Харрис заставляет нас фактически прочитать дважды одно и то же, потому что между жизнью Легата и Хартманна, наверное, не найти и десяти отличий. Ну да, на заднем плане у немца фюрер и лагеря, замученные антифашисты, к которым может присоединиться и Хартманн. У Легата – зеленая лужайка, жена и дом, плюс Даунинг-стрит, 10. Но в остальном-то одну и ту же работу делают, готовят шефов к сдаче и разделу Чехии. Хартманн озабочен: английские мужики-то не знают, что Гитлер плохой, и ему не только Чехию надо. Следует поставить в известность товарищей. На том и держится вся интрига, если это можно так назвать.
Что тут скажешь? Некоторые книги не то, что издавать, писать не следовало бы. А уж читать, избави Бог. Воняет бестселлером.
Ускоренный курс шпионажа и беллетристики
Дэмпси О. Белая роза, Черный лес/ Пер. с англ. Д. Сорокиной. - М.: Эксмо, 2019. - 288 с.
Перед нами помесь исторического романа, триллера и мелодрамы, да еще с привлечением документального материала. Я был несколько удивлен, обнаружив, что автор – мужчина. Обычно такого рода легковесные вещи – по стилю и по содержанию, пишутся женщинами. Хотя ныне чего только не бывает.
Содержание простое в духе «Р.В.С.» только бесталаннее: идет девушка по своему родному нацистскому Шварцвальду, глядь – диверсант. Она и спасла его. Вдвоем в избушке жить все веселее. Ну и пошла у них любовь да борьба с нацистским режимом во имя человечества. А любовь дело такое – горы сдвинет. Тут же всего-навсего – выполнить за подобратого мил-друга диверсантское задание. Шпионка, конечно, из Франки так себе, но смелость и бомбардировки союзников города берут.
Нормальная такая история для учащихся начальной школы, девочек в особенности.
Школа упомянута не зря. Дэмпси не просто там про любовь пишет, но и про серьезные вещи. Книга - ликбез по нацистской Германии. Если вы никогда ничего не слышали о том, что творилось там с 1933 по зиму 1943-1944 – то здесь прям много нового. Правда с таким же успехом можно взять любую другую современную книжку, и прочитать то же самое, словно с одной шпоры писали.
Авантюрщина со стрельбой и злодеями гестаповцами, представленными бывшим возлюбленным, конечно, несколько конфликтуют между собой. Но ничего, обучение с развлечением никто не отменял.
Немного психологии для иллюстрации высоких душевных качеств героини. Франка считает себя предательницей по отношению к Гансу, к отцу, к брату и даже человечеству.
Впрочем, терзания не длятся долго. Это же не Достоевский.
С остальными героями в книжке все довольно просто. Диверсант – благородный вояка. Удачно уже неженатый. Гестаповец Даниэль Брекель - типовой откровенный подонок с нордическим характером.
Упрощенное содержание, чтоб глотать не жуя. Книга для одноразового чтения, главное в которой - история случайной встречи и любви на фоне войны, двух судеб на фоне исторических событий. Для самого широкого круга читателей. Отсутствие принципиальной новизны и наличие затасканной шпионской составляющей тянет книгу вниз. Роман слишком отдает музейной экскурсией. Автор знакомит нас с реалиями нацистской системы не потому что этого требует сюжет, а потому что он считает это общественно-полезным делом. Мол, надо не забывать о нацизме. Прямолинейность и дидактичность раздражает. Остается лишь с ностальгией вздыхать о временах более тонкого подхода к этим вопросам у писателей вроде Генриха Белля или Альфреда Андерша, которые уделяли больше внимания тому, как нацизм разлагает человека изнутри, а не просто подавляет его снаружи.
Впрочем, не следует требовать многого от прозы, которую в советское время смело отправили бы в журнал «Подвиг», приложение к «Сельской молодежи».
А жор здесь тихий
Посторино Р. Дегустаторши/ Пер. с ит. А. Манухина. - СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2019. - 384
«Они ели за Гитлера». Начато сильно. Куда выше? Что бы дальше могло вырасти из этого сюжета? А ничего особенного – серые будни арийских (и не только) девушек, подъедающихся за счет фюрера (кто бы его травил в «Вольфсшанце»?) и куцый хвост из их страданий по этому поводу (нынче ж время для литературы травмы, потери). Хотя основная тема другая – женская судьбинушка, и вы, удивитесь, даже борьба за права женщин (из этого и выросла вся жизненная трагедия главной героини).
Кто-то может подивится тому, что самый большой людоед в мире придерживался вегетарианской диеты и не выносил вида крови, любил яблочный пирог и не терпел сала в супе. Но этим перечень гастрономических пристрастий фюрера почти исчерпывается и нас ждет репортаж из женской общаги, тьфу, столовой, со всем прилагающимся букетом симпатий и антипатий, тем и проблем.
Обычная жизнь молодых женщин по ту сторону фронта: она ждет своего мужа с войны, либо он убьет всех русских, либо они его. Плюс набор суеверий по этому поводу. А пока он в окопах, родной берлинский дом в руинах – остается есть днем для фюрера, а по ночам лежать на сеновале с нацистом.
Сию бытовую историю еще можно было бы стерпеть, если б автор оставался исключительно в ее рамках, но Посторино тянет в большую литературу и она разнообразит унылый пионерлагерный режим (подъем – жратва – отбой) нелинейным повестованием и большими обобщениями при малом-то уме и убогих идеях. Ну вот такого например пошиба: «Не может быть сострадания по всему человечеству, мы всегда оплакиваем конкретного человека». Это почти оборотная сторона хрестоматийного, чтоб всему миру провалиться, а мне чай пить. Отчего бы и не поплакать над человечеством? Тут правда объем души надо иметь побольше стандартного.
У Розы, главной героини романа, с этим как-то не важно. Хорошей книге нужен сильный герой, не в смысле качеств супермена, а в смысле притягательности для читателя. Не знаю, чтобы такого в Розе было притягательного. Она ни на легендарную личность не тянет, ни на типичного представителя. Так, болтается что-то под ногами. В голове у нее немного чего есть, хоть она и усиленно подстегивается автором к воспоминаниям и размышлениям. Так уж получается в итоге, что все содержание ее жизни сводится к тому как она ест (удачно) и трахается (с штурбанфюрером СС гетеросексуально ОК, с подругой по несчастью лесбийски – не совсем).
Мочевой пузырь, живот, месячные и их отсутствие – вот к чему свелись книги о жизни при нацистах. И дело не в том, что нужны герои, а в том, что зачем уж так-то поворачивать тему?
Ужасы войны, помимо упомянутых выше треволнений о муже и разбомбленном доме:
«Я пробую пищу Гитлера, потому что заслуживаю только этого».
«Мы жили без мужчин, мы хотели быть желанными».
Вот беда то.
Я не могу это понять. Мне кажется. что это не более, чем страдания сытого человека XXI века в инсценировке на темы Второй мировой войны. «Пожрали, теперь можно и поспать».
Автор обслужила все модные темы, какие только мог (даже про молчание успела высказаться), всех заверила в своем гуманизме и политкорректности. Но это уже обычная ныне история, когда книжку, написанную по методичке, в соответствии с передовицами, выдают за душераздирающее повествование.
Самое ужасное, что книга нет-нет да навевает параллели с хрестоматийным отечественным текстом о войне – повестью Бориса Васильева «А зори здесь тихие..» (в «Дегустаторшах» даже свой анти-Васков имеется). Женщина с ружьем (неестественно, без шансов, но в том и вся суть, борющаяся) против женщины на горшке: «Вечером в туалете дома Зауэров я поняла, что моя моча пахнет спаржей.. В тот вечер моча Гитлера пахла так же, как моя».
Какое падение. Пожалуйста, не рассказывайте мне больше о победах феминизма, после этого.
Сергей Морозов