Ранним декабрьским утром - часов в пять - я распахнул штору, выглянул в окно и увидел… пальмы. Жухлые и пыльные. Окно гостиницы выходило на задние дворы – задники гостиниц и помойки. В окно вошёл прохладно-теплый воздух, несущий запахи и приглушенный гул просыпающегося Дели. Я был в Индии. Еще вечером я был сырой холодной грязно-снежной Москве, которую я не покидал почти никогда, в которой вёл устоявшуюся жизнь холостяка. И вот всё мгновенно поменялось. Опасности вроде не было, но было тревожно.
Через 3 часа я - в центре Дели, в районе главной гигантской круговой площади, в дорогом по местным меркам ресторане, под впечатлением от первой за много лет заграничной поездки, от мгновенного перенесения из сумрачной московской зимы в тепло, запахи, пальмы этого пестрого многолюдного мира, от кружащего голову сознания, что только что - одновременно со сменой зимы на лето - я сменил девушку: вместо давней немолодой мучающейся от необходимости решиться на замужество, теперь молодая новая беззаботная - я, сидя перед своей новой девушкой, отвечая на ее искренний интерес, собираясь совсем по-новому, честно описать свои взгляды на революции в России, сделал первый глоток красного местного вина...
Ощущение счастья было от быстроты и полноты перемен в жизни, от той лёгкости перемен, которые связываются с понятием чуда. Особенно было приятно в этом новом мире, под любопытными взглядами преуспевающих индусов за соседними столиками говорить, как ни в чём ни бывало, о русской революции, то есть, продолжать жить своими интересами, наслаждаться своим панибратством с этим чудом.