В зале Агафья увидела сладкую парочку. В кресле, крепко обнявшись, сидели ее личный домой Эдик и каминный Леха.
- Что притихли? - довольно недружелюбно поинтересовалась она. Одного Эдика Агафья еще могла спокойно воспринимать. Тем более, что он был приставлен оберегать дом и ее покой. Но вместе с каминным Лехой - это слишком!
Невинный вид друзей красноречиво говорил - средь бела дня появились не с проста. Обычно они, если и вылезали из своих укрытий, то ближе к ночи. А чтобы вот так ясным днем - никогда! Явно где-то набедокурили. А теперь прибежали к Агафье просить о помощи...
***
О существовании домового Эдика Агафья узнала совершенно случайно. Ей тогда было лет девять, не более. И она впервые осталась одна в доме. Мать ушла к соседям на день рождение, а ее уложила спать. Родительница перед уходом поинтересовались: не будешь бояться? Она ответила: нет. И правда, чего тут бояться? Ведь в этой избе все знакомо с рождения. Кровать, старинный буфет, огромная, занимающая половину кухни, русская печь.
Признаваться в том, что немного страшится темного угла за старой печью, облицованной красивыми изразцами, не хотелось. Родительница могла поднять на смех — взрослая девочка, а придумывает не понятно что! Поэтому промолчала. К тому же мама всегда говорила — все, кого сейчас не видим, не принесут нам вреда. Они любят общение, людей и блюдечко молочка у печи…
Судя по всему, она была права. В редкие визиты в загородный дом, было заметно — невидимые обитатели и верно рады гостям. Ибо все как-то оживлялось. Даже изразцы на печи начинали играть яркими красками. Особенно, когда лучи солнца скользили по гладким поверхностям.
По мнению Агафьи, которое предпочитала держать при себе, именно печь являлась центром всего таинственного в доме. Но проверить это было сложно. После смерти бабушки в избе провели центральное отопление и в печи надобность отпала. Так и стояла плита холодная и немного печальная.
Младшая мамина сестра одно время просто жаждала ее разобрать. В качестве аргумента выдвигала такой - много места занимает. Сколько сразу пространства освободится! Но на семейном совете ей это делать никто не разрешил. Родственники объяснили просто — не ты ставила, ни тебе убирать. Тетка жутко обиделась, но спорить не стала.
***
Бабушка не уставала повторять: от печи в доме зависит все! Мир, покой, благосостояние! Поэтому ее надо всегда должна содержаться в порядке. Ее следует правильно растапливать, во время чистить от сажи и золы. Хотя бы раз в полгода в канун больших праздников мыть изразцы. К сожалению, ни мать, ни тетка печь топить так и не научились...
- Сколько она всего ест, - возмущалась тетя, - дрова, уголь! То ли дело газ! Быстро, удобно, чисто!
С последним трудно не согласиться - грязи, когда чистишь золу, всегда предостаточно. Однако, следует признать, имелись в печи свои преимущества.
Мастер, что выкладывал печь в старом доме, постарался на славу. Она была словно из сказки - огромная, с большим черным зевом и лежанкой. В детстве Агафья обожала на ней спать. Она так приятно грела тело. А самое главное - лежала девочка высоко и ей никто не запрещал читать под одеялом, освещая фонариком страницы книги. Взрослые не особо любили туда заглядывать. Это был ее отдельный мир.
Но больше всего Агафью в старой печи нравились изразцы. Ими она была выложена с лицевой стороны. Бабуля умела рассказывать удивительные истории, где эти самые изразцы, покрытые рисунками, выполненные яркой эмалью, словно оживали и становились иллюстрацией к ее удивительным рассказам.
***
Однажды по страшному секрету бабушка сообщила Агафье, что за печкой живет семейство домовых. Каждый из них охраняет определенного члена семьи. Есть свой хранитель и у Агафьи. Когда она вырастет и у нее будет свой дом, то «своего» домового должна следует обязательно взять с собой.
Девочка таращила глаза, слушая бабулю. В историю с домовым слабо верилось.
Вскоре выяснилось, ее не обманули. Со «своим домовым» она познакомилась именно в тот вечер, когда осталась одна. Едва улеглась спать, как почувствовала - в комнате она не одна. Агафья слегка приоткрыла глаза. На груди увидела маленькое лохматое существо. Эдакий пушистый комочек на ножках. она зажмурилась, посчитав, что это снится. Даже ущипнула себя за ухо, но виденье не исчезало.
- Ты кто? - дрожащим голосом спросила она.
И с замиранием в сердце услышала:
- Твой личный домой Эдик.
Личный домой - это, конечно, круто. Но что будет с ним делать, когда он подрастет? Домовушка рассмеялся, когда поделилась своими опасениями. В тот день они договорились, что Эдик переедет жить к ней в город. Он притащил старый стоптанный тапок и велел хранить его как зеницу ока. Местные домовые, в том числе и его родной дедушка Ипатич уговаривали остаться. Но Эдик не согласился. Уж очень ему захотелось жить в комфортных условиях и по ночам купаться в ванне. Агафья не спорила.
Эдик оказался очень воспитанным существом. Перед чужими он предпочитал не появляться. В еде был неприхотлив. Одежду носил домотканую. По неизвестным каналам ему ее регулярно доставляли сородичи. А вот обувь предпочитал стильную. Это было очень смешно - серые холщевые портки, обычная рубаха-косоворотка и лакированные штиблеты. Откуда они появились у Эдика, домовой не признавался. Впрочем, Агафья и не спрашивала. В конце концов это его дело.
Порой, если кто-то из посторонних оставался в квартире ночевать, выходил из укрытия и принимался прыгать по кровати. Естественно гость пугался, Агафья успокаивала - это мой домовушка знакомится. Подобное объяснение обычно принималось за шутку.
Со временем Эдик стал немного походить на человека, хотя при ближайшем рассмотрении становилось ясно - существо не от мира сего. Лохматая шевелюра, вытянутые ноги-руки, бледная кожа. Последнее он объяснял отсутствием свежего воздуха, и посему периодически требовать возобновить поездки в деревню. Начинал издалека: дедушка там один, скучает…
Агафье пришлось уступить, впрочем, она и сама была не прочь побегать утром по росе. Одно плохо — в деревне у Эдика появился друг - каминный Леха. По одному они смотрелись не плохо. А вот когда собирались вместе, да еще к ним присоединялся дедушка Ипатич и соседский домовой Степан, пиши пропало.
В деревни творилось нечто непонятное. То петухи принимались всю ночь горланить и никому не давать спать, то коты устраивали баталии... И это самое лучшее, что могло быть…
Однажды друзья чуть было не спалили торговый ларек и все потому, что продавщица, заметив постоянную нехватку конфет, которые они повадились воровать, просто перестала закупать сладости. Другой раз затопили водой весь урожай одного из фермеров. Причина — пожалел угостить молоком, хотя удой при этом вылил в реку. Всего и не упомнишь!
Следует признать, что в этой немного странной дружбе домового и каминного виновата была сама Агафья. Вернее, ее идея пристроить к старому деревенскому дому несколько комнат и в одной соорудить камин. Уж очень хотелось во время коротких визитов в родные пенаты уютно расположиться в кресле и смотреть, как в очаге бьется пламя.
Вскоре выяснилось, не только она мечтала об этом. Эдику тоже очень хотелось греться у огня, причем не одному, а в компании каминного Лехи. Увидев нового обитателя, Агафья слабо ахнула.
- Для полного комплекта только тебя не хватало, - прошипела она злобно.
Но делать было нечего. Пришлось принять. К тому же, Леха выглядел очень жалостливо. Был жутко изможденный, оборванный. По его словам, прежние хозяева, имелись ввиду графья, эмигрировавшие еще в прошлом веке за границу, не пожелали его взять с собой. Вот ему и пришлось остаться в развалинах старой графской усадьбы, разрушенной крестьянами-бунтовщиками.
Все эти годы, скорбно вещал Леха, он не жил, а существовал. Единственная радость — пугал криками детвору, которая приходила поиграть в развалины, оставшиеся от сгоревшего дома.
Через день от его худобы и следа не осталось. Щеки налились румянцем и весь он стал круглый, сбитый, словно мячик.
Агафья подозревала, что все рассказы о тяжелом прошлом - жуткое вранье. Ибо, во-первых, прекрасно знала, что развалины, о которых твердил с упоением Леха, прежде были колхозной фермой, где камина просто не могло быть. А, во-вторых, единственный камин, что имелся в деревне, был у того самого фермера, которому эта компания потом загубила урожай. Но добиться правды от друзей было невозможно. Поэтому смирилась с их присутствием. Радовало только одно - Леху устраивала деревенская жизнь и он на за какие блага мира не хотел покидать камина и переезжать в город. А Эдик, избалованный городскими условиями, никак не хотел возвращаться в деревню.
Однако короткого общения на выходные было достаточно, чтобы Агафья тихо скрипела зубами и мечтала сжечь старый дом вместе с камином и старой печкой с изразцами. Останавливало только одно - друзья плюс дедушка Эдика, старый домовой Ипатич, переедут к ней в городскую квартиру. Чего допустить было просто нельзя. Ведь тогда будет страдать вся многоэтажная высотка.
Агафья жутко злилась, когда собираясь ехать в деревню, замечала в своей упакованной сумке старые стоптанные тапочки. Всю дорогу в электричке, а потом, когда появилась машина, в ней, Эдик довольно нудно твердил, что имеет полное право встретиться с родными и единственным другом...
***
- Я повторяю свой вопрос, - строго спросила Агафья, - что вы натворили? И не смейте мне врать!
Понимая, что скрыть содеянное не получится, друзья признались. Она не знала, плакать или смеяться.
Значит так, Эдик и Леха отправились в гости к соседке Тамарке. Вернее будет сказать к ее домовому Степану, который обитал за голландской печью. Тамара предпочла для отопления своего коттеджа выбрать именно такой отопления. Печник, что ее выкладывал, был известным алкашом, и Агафья всегда удивлялась, как он вообще умудрился ее сложить так ровненько и аккуратненько.
На этой самой печи Тамарка гнала самогонку на всю деревню. И местная братва постоянно ходила к ней за дозой. Ее домовому Степану это надоело и он попросил Эдика и Леху навести порядок. Долго их уговаривать не пришлось. Им понадобилось всего двадцать минут, чтобы перебить все двадцатилитровые бутыли с бражкой. Пол в доме стал напоминать поле боя. Везде валялись осколки, пробки… Не говоря уже о жутких сивушных парах, которые мгновенно ударили в голову.
Хитрые Эдик и Леха, опасаясь, что опьянеют, поспешили скрыться, а вот Степан решил остаться. Официально это звучало так: куда я уйду из своего дома? Но Агафья знала — причина в ином. Степан, как и его хозяйка, пристрастился к спиртному, а тут такой замечательный повод подвернулся! Причем, никто алкоголиком называть не станет. Однако домовой не рассчитал сил. Довольно быстро захмелел от запаха и свалился без чувств у печи, не сумев отправиться в свое измерение.
Эдик, едва не плача, прошептал:
- Если его сейчас заметят, плохо придется всем! Ты же знаешь законы! Нам прикажут вернуться в наш мир! А мы не хотим оставлять тебя без присмотра! Помоги! Мы больше не будем! Помоги Степану! Обещаем, больше не хулиганить!
***
- Ишь, заботливые какие! - прошипела Агафья. Но особого выбора у нее не имелось и она отправилась выручать Степана. Соседку Тамарку застала в жутком состоянии. Бедная женщина сидела на полу и руками била по озеру из самогонки, разлившемуся по деревянному полу. Увидев гостью, она жутко обрадовалась. Однако ничего сказать не могла, лишь икала и показывала пальцем в сторону печи. Агафья проследила за ее взглядом и ахнула.
Испугаться было чего - зрелище еще-то! На полу лежал домовой Степан. Он крепко спал, разбросав руки с граненным стаканом в руках. Один лапоть был на ноге, зато другой висел на абажуре лампы где-то под потолком...
Не стоило быть знатоком Иного мира, дабы понять - перед ней пьяный в стельку хранитель очага. Наказание за такое жуткое нарушение правил представить было несложно. Тут предъявят обвинение сразу по трем статьям: алкоголизм, появление в нетрезвом виде перед человеком и не должное исполнение своих обязанностей домового. В лучшем случае домовых причем сразу оптом отправят на исправление в ледяные пещеры. В худшем...
Агафья, которая к этому времени уже стала Хранительницей Тайных врат, думать не хотела, что будет в этом случае. Она оглянулась по сторонам, надеясь найти поддержку. И она не замедлила явиться в образе Эдика и Лехи.
Девушка с трудом удержалась от смеха - парочка еще та! Толстенький с пузиком, которой вот-вот вывалится из штанишек, откормленный на домашних харчах, каминный Леха и худой, с вытянутыми ногами и руками с вечно печальным лицом домовой Эдик. Жаль, что Ипатич не явился. Тогда можно было ничего не делать, только стоять и смеяться...
Но времени на веселье не было. Требовалось срочно нейтрализовать Тамару. Иначе ничего сделать не получится. Поэтому соседку срочно отправила спать, предварительно напоив корвалолом. Женщина немного посопротивлялась, но все же послушалась и через минуту ее храп ударился в потолок.
Она дала друзьям понять, что могут подойти. Леха и Эдик поспешно подбежали и будто два солдата-новобранца стали навытяжку. Со Степаном было оказалось не так просто. Тамаркин домовой орал дурным голосом совершенно дикие частушки и никак не хотел исчезать. Они втроем - Агафья, Эдик и Леха с огромным трудом перетащили домового в его апартаменты, расположенные за голландкой, и велели немедленно заткнуться или свяжут и отопят в болоте. Угроза возымела действие и Степан успокоился.
Далее надо было навести порядок в избе. Здесь на высоте оказался Леха. Он сложил каким-то только ему известным способом толстенькие пальчики и торопливо произнес какие-то заклинания. Вскоре о разыгравшейся трагедии ничего не напоминало. Все бутыли целехонькие в рядок стояли у стены. А у печи мирно побулькивал самогонный аппарат.
***
Агафье некогда было разбираться с Тамаркой и узнавать, как она отнеслась к такому преображению своей избы после того разгрома, что устроили хулиганы. Слабо теплилась надежда, что разбитые, а потом вновь собранные бутыли спишет на обычный глюк от пьянки. Выходные подходили к концу и она должна была успеть уехать в город до того, как окажется в пробке.
В деревню попала нескоро. Честно говоря, после всего случившегося ехать не очень хотелось. На поездке настоял Эдик. Он опять завел свою песню о дружбе и нудно гудел: хочу увидеть Леху! Хочу к Лехе!
На счастье подоспели длинные выходные и они отправились в деревню. Первое, что услышала от соседей, была новость, что Тамарка бросила пить и все свое приготовленное зелье вылила в реку. Туда же полетел и самогонный аппарат. Надо полагать именно поэтому рыба несколько часов выпрыгивала из воды, а местная Русалка попыталась соблазнить деревенского участкового. О двух последних событиях с порога сообщал каминный Леха.
Агафья особо не поверила разговорам Лехи, который, как известно был мастером приврать, и отправилась проверить информацию. Каково было изумление, когда ее встретила совершенно трезвая Тамарка. Женщина призналась, что перейти на новый образ жизни ее подтолкнуло видение, которое явилось в облике пьяного домового. По ее словам, он лез к ней с поцелуями и требовал налить еще одну чарочку.
- Поняла, что допилась до чертиков, - шептала она, не непрестанно крестясь, - и если сейчас не прекращу это дело, помру!
- Хоть какая-то польза от этих друзей, подумалось Агафье. В отличии от Тамары она знала, что домовой не привиделся. Однако говорить об этом не стала. Пусть продолжает так думать. Хуже от этого не будет!
Публикация по теме: Когда цветет папоротник