Новый репатриант в Израиле - он как ребенок. Языка не знает, в пространстве не ориентируется, с традициями незнаком, как чего работает не имеет никакого понятия. Часто все, что он знает, ему напели в Сохнуте. А там сидят те еще сказочники (читайте об этом здесь). Нам говорят, что распрекрасное министерство абсорбции Израиля, как мать родная, примет на себя все заботы и хлопоты, все расскажет, со всем познакомит, не оставит без ответа ни одного вопроса и решит буквально все наши проблемы на новом месте. Таковы ожидания.
А какова же реальность?
Министерство абсорбции Израиля - это госучреждение, со всеми минусами, характерными для такого рода структур. Бюрократия там немыслимая. Вы для этой конторы - статистическая единица, важная лишь для отчетности, поскольку именно статистика определяет бюджет министерства. Чем вас, единиц, больше, тем богаче живет контора. А единиц и правда много. Самолеты везут нас сотнями, тысячами. Всех надо устроить, зарегистрировать, всех определить в ульпаны для изучения иврита, всем вовремя платить пособие (так называемая "корзина абсорбции") и еще много чего надо сделать с каждой единицей. Какая ж тут может быть индивидуальная работа.
Но мы-то, статистические единицы, существа привередливые. Нам подавай персональное внимание. Потому что у вас, конечно, статистика, но у нас-то вся жизнь в корне меняется. А сами мы в новой стране как дети малые, нам без помощи никак не обойтись.
Вот на этом противоречии подходов и случается больше всего конфликтов между репатриантами и министерскими чиновниками.
Сама по себе система придумана вполне разумно. В Сохнуте вы выбираете себе программу репатриации, определяетесь с первым своим местом жительства в Израиле и вылетаете туда в полной уверенности, что на месте вами сразу же займутся. Теоретически так и должно быть. В каждом городе есть свое отделение министерства абсорбции, где сидят координаторы, которые будут вас курировать в первые полгода-год.
Как же эта система работает в реальности?
Нашим первым городом была Наария (она же Нагария в русскоязычной традиции). У нас был адрес общежития с неформальным названием Тапуз (подробно я писал о нем здесь), где мы должны были поселиться на первые две недели, пока не найдем себе квартиру на съем. Адрес этот примерно на километр не совпадал с реальным адресом общежития (спасибо бюрократам), но, к счастью, таксист возил туда приезжих уже много раз, так что доставил нас куда нужно. Мы приехали в четверг вечером, когда все чиновники страны, включая наших координаторов, уже не работали перед шабатом. Пятница и суббота тут официальные выходные. Слава богу, охранник в Тапузе нас впустил и выдал ключи от комнаты, но больше никаких должностных лиц мы не встретили. Не появились координаторы ни в воскресенье, ни в понедельник. А между тем каждый день проживания в общежитии стоил нам 70 шекелей. Потом кто-то из наших, приехавших чуть раньше, сказал нам, что никто сюда и не приедет. Есть отделение министерства абсорбции, где сидят сиднем все координаторы, вот туда-то вам и надо ехать. Самим.
В отделении была тьма народу. Небольшой холл был забит битком. Все они, в отличие от нас, записались на прием на определенное время. Но время приема не соблюдалось абсолютно, как практически везде в Израиле. Поэтому шли в порядке живой и очень раздраженной очереди. Туалета в помещении не было. То есть он был, но только для сотрудников. Отстояв в очереди почти два часа, мы пробились к совершенно равнодушной координаторше, которая надавала нам кучу каких-то ненужных буклетов и отправила в мэрию, где сидят городские чиновники, которые, оказывается, и должны заниматься нашими бытовыми вопросами.
Ок, пошли в мэрию. Там без особых церемоний нас повели в ближайший банк, чтобы открыть свой первый счет в Израиле (выбрать банк нам не предложили), в больничную кассу, где оформили медицинские страховки, и в магазинчик оператора мобильной связи (опять же на свой выбор, а не на наш), где мы получили свои временные симки с уже оплаченными 100 минутами разговора по Израилю. Благо, все эти точки находились на расстоянии одного-двух кварталов от мэрии. Чиновники министерства абсорбции в этом не участвовали никак.
Дальнейшие наши контакты с координаторшей были не лучше. Записаться на прием было почти нереально. Большую часть времени никто просто не брал трубку. А когда брали, очереди на ближайшие дни не было категорически. И если у вас срочный вопрос, не было просто ни единого шанса получить на него ответ оперативно. Если мы таки попадали на прием, то дату и время следующей встречи назначала координатор, исходя из своего удобства. Срочные вопросы, требующие немедленного решения, надо полагать, исключались полностью.
Затем стало еще хуже. В отделении уволилась секретарша, та самая, что изредка все-таки отвечала на телефонные звонки. Записаться на прием вне дат, определенных координатором, стало невозможно в принципе. Поначалу можно было просто прийти лично и записаться на месте. Но затем охраннику на входе дали инструкции не впускать тех, кого нет в списке на прием. А как же попасть-то в этот чертов список?!
Но самым ярким впечатлением от контактов с министерством абсорбции были постоянные проблемы в выплатами денег репатриантам. Одну из таких эпопей я подробно описал вот здесь. Тогда речь шла о невыплате нам денег, предполагаемых нашей программой. По условиям этой программы мы должны были поселиться в определенном городе и прожить в нем минимум один год. За это государство должно было выплатить нам 11 тысяч шекелей. Деньги все не приходили. А координаторша, конечно, была совершенно не настроена делать что бы то ни было, чтобы исправить положение. Пришлось обращаться к помощнику министра, чтобы самим решить вопрос.
Думаю, нашему куратору прилетело тогда пара подзатыльников сверху, которые определенно были не лишними. Но она нашла другой способ на нас отыграться.
На очередном приеме она непривычно ласково поведала нам, что по правилам программы предполагается дополнительная, пятая выплата в 6 тысяч шекелей, как бы бонус. Но только тем, кто принесет справки о зарплате, доказывающие, что человек работал в этом же регионе в последние три месяца. Наш год проживания в Наарии заканчивался в ноябре, поэтому я принес свои справки за сентябрь, октябрь и ноябрь. Все законно, в полном соответствии с требованиями. Справки приняли и отправили на рассмотрение. Нас заверили, что наши обязательства по программе полностью выполнены.
А тем временем подошел концу наш договор аренды квартиры. И мы решили не продлевать его, а перебраться в Хайфу. И что бы вы думали? Оказывается, нельзя было переезжать. Справки-то еще не рассмотрены, решения о выплате бонуса не принято. Надо было сидеть в Наарии ровно и ждать поступления на счет обещанной суммы. А раз вы переехали, все, отправляем наверх сигнал, что вы больше не можете претендовать на этот бонус.
Но как же? Мы прожили в Наарии положенный срок. Мы работали в нужном регионе необходимое количество времени, мы доказали это документально. Что еще нужно? Кто нас предупреждал, что нельзя переезжать? И как нам не переехать, если стандартный договор аренды квартиры заключается на год? В ответ - ласковая и чуть самодовольная улыбка. Что я могу поделать? Таковы правила.
Но не вы ли должны нам все эти правила растолковывать? Все, без исключения. Не вы ли обязаны бороться за наши интересы? Не ваше ли министерство создано специально для того, чтобы наша адаптация в стране проходила гладко, без стрессов и убытков?
Если вы не помогаете, то зачем вы вообще нужны?
Кстати сказать, те самые 6 тысяч шекелей, которые нам пообещали, но не дали, это сумма, которой хватило бы на оплату аренды квартиры за 2 с лишним месяца. Так что это уже не мелочный обман, а полновесный такой, на существенную сумму.