Я окунулся в прорубь. Вот прямо с головой и другими не менее важными частями тела! Ледяная вода обожгла кожу, и захотелось тут же вынырнуть, но я решил идти до конца. Она должна быть где-то здесь, и я Ее отыщу.
Пришлось спешно открыть глаза - я, конечно, оптимист, но вслепую искать не решусь. Ещё несколько секунд ушло на привыкание к ощущению, что глаза купаются в кислоте и не очень-то этому рады. Хотелось с горечью вздохнуть, но вода только и ждала возможности нанести визит мне в лёгкие, поэтому я воздержался.
Она должна быть здесь, именно на этом дне - в смысле, на дне именно этого озера. Той дикой весной я нелепо оставил Ее тут, одну; выбросил небрежно, наблюдая, как Она плавно оседает на лёд, как лёд трескается, образуя идеально ровную прорубь. И как Она, подчиняясь глупым законам гравитации, уходит под воду.
Тогда я лишь недоуменно повел бровью. Сердце не ёкнуло, ни одна жилка не забилась в конвульсиях, дыхание не сперло (за что конкретно сейчас я старательно отдуваюсь). Тогда я все решил. Сейчас же я зачем-то написал заявление на отпуск, купил билет на самолет, провел оглушительные 5 часов в воздухе в соседстве с турбулентностью и паническими атаками, еще часа три потрясся в видавшем горести джипе, прошел пешком 19 километров и окунулся в эту чёртову прорубь!
Будто Она все ещё оставалась там, на дне, где я мысленно видел Ее все годы - раненную, горюющую, ожидающую спасения. Но ведь не могла же Она самостоятельно выплыть, решить, что в Ее силах подняться с глубин и дышать воздухом без меня!
Я знал, с чего начать. Не чувствуя рук и ног, я все же чудесным образом мог ими шевелить и направиться к самым глубинам. Звучит не очень героически, но ощущал я себя почти суперменом. Продвижение шло медленнее, чем хотелось, дно все не приближалось; я будто не двигался с места. Холод пробрался под кожу, свел желудок и печень, протек вместе с кровью до самого сердца и остановил его.
Какая глупая смерть - вернуться за Ней, попытаться исправить свою самую большую ошибку в жизни и застыть, оледенеть, отмереть от озноба, так и не приблизившись к цели... Неужели все усилия напрасны? Ведь Она где-то тут, Она точно где-то тут!
Я рванулся вперёд (а точнее сказать - вниз, а ещё точнее - нелепо загреб рукой и ногой; но эффекта добился) и в секунду достал до дна. Свет неожиданно почти пропал, я пытался шарить в темноте, натыкаясь ладонями на камни и водоросли. Воздух давно должен был кончиться, силы тоже; от холода мне уже положено пасть смертью храбрых, но так хотелось Ее увидеть, что я оставался жив.
...Я провел в проруби два часа. Я обшарил все собственноручно, согрел воду своим телом, отчего лёд подтаял и распался десятками прорубей. Я потерялся среди них, потерял ту точку озера, где все началось. Я изранил руки и правую коленку, покрылся мурашами как боевой броней (к слову, они успели образовать общество и дойти до эпохи мурашиного Возрождения), перетрогал столько коряг и плавающих существ, сколько за жизнь не трогал женщин! И все без толку.
В изнеможении я вылез на берег и лег.
Какой глупец! С чего вдруг Ей оставаться тут, с чего не мог другой ныряльщик достать Ее, забрать домой и оставить себе трофеем? Неужели больше никогда... От этой мысли свело скулы (или все же от холода, не могу точно сказать). Я посмотрел на небо, оно в ответ глянуло мне в душу своим фиолетовым светом.
- Неужели так все закончится? К этому ты вела меня, судьба?! - в сердцах закричал я небу, но оно гордо промолчало.
Небо вообще гордое создание, оно не терпит пренебрежительного или в любой другой степени неуважительного отношения. Но сейчас мне было не до церемоний: я был поглощен своим отчаянием, чувствуя, как оно плещется у горла и готовится вырваться наружу.
- Это был твой выбор, - услышал я за спиной.
На миг радостная надежда разлилась по телу теплом, и я вскочил, но тут же рухнул на землю - это была не Она. Прекрасное лесное создание, дитя природы и хранительница озера. Я помнил ее слишком хорошо, это было последнее существо во всем мире, которое я хотел когда-либо еще увидеть.
- Ты знал, что это за озеро, когда вел Ее сюда, - продолжила нимфа. - Тебя предупредили о последствиях, предупредили и необратимости действий. Это как смерть.
Последнее слово резануло слух и прошло сквозь тело дрожью. Мне говорили тогда, но я не слушал. Не слушал! Просили одуматься, умоляли обождать. И лишь Она спокойно шла и только смотрела мне в глаза со странным выражением. Тогда я не понимал. Сейчас понимаю. Это было прощание.
- И что мне сейчас делать?.. - еле слышно спросил я, борясь с депрессией и агрессией, усиленно воюющими за главенство над моим рассудком.
Нимфа ответила не сразу. Она словно решалась; своими зелеными как окружающий лес глазами она заглядывала мне в душу и пыталась отыскать в ней что-то важное.
- Ты не готов, - наконец, произнесла она и сокрушенно покачала головой.
Я рассыпался на осколки. Нет, мое тело, конечно, осталось лежать на том же берегу и разум, к великому сожалению, не покинул меня. Но я рассыпался, раскидал себя по озеру, оставив кусочки сердца вечно искать Ее там.
- Верни я тебе Ее сейчас, и через год ты снова придёшь сюда и снова оставишь, - сказала нимфа.
Я хотел, было, возразить, но она не дала мне возможности ответить.
- Ты будешь часто приходить. Будешь бесконечно искать. Будешь кричать, что готов. Но лишь Она сама поймет, когда необходимо возвращаться.
Нимфа исчезла. А я ещё долго лежал и смотрел в небо. И не знал, как теперь жить. И не понимал, что значит быть готовым.