Прочитала «Бизарные истории» Ольги Токарчук, сборник рассказов, который на русском языке вышел под названием «Диковинные истории», и это совсем не та Токарчук, что в «Бегунах», где время и пространство воспринимаются (независимо от отягчающих сюжетных обстоятельств) как вечные поиски счастья, себя и попыток увидеть в других людях, странах, корнях и нациях свое отражение.
(Кстати, рекомендую «Бегуны» брать именно в отпуск и читать в аэропорту, в самолете, на диком пляже, на пароме, в гостинице — чем аутентичнее место, тем лучше; не забудьте взять карандаш для пометок или черную ручку).
В «Диковинных историях» польская писательница снова исследует природу человека и больше углубляется не в пространство, а во время и его швы. И если с «Бегунах» границы были скорее между странами и внутри них, то в «Историях» практически в каждом рассказе упоминается главная граница, делящая время на до и после — смерть. Оттого рассказы не медитативные, не проникнутые атмосферой вечного движения, а значит жизни, они частично кафкианские, страшноватые, муторные, болезненные — словом, странные. Есть даже истории про будущее, немного не дотягивающие до шокирующей атмосферы «Черного зеркала», но вполне в духе этого сериала.
В «Бегунах» тоже есть описание смерти и не одно. Самое яркое и запоминающееся для меня: как профессор, пораженный инстультом, падает на пароходе «Посейдон», куда он приглашен прочитать лекцию про Древнюю Грецию. Эта печальная, но достойная смерть (профессору восемьдесят один год) изображена красиво: Токарчук описывает, как в голове профессора кровеносные реки и багровый океан затопляют все его воспоминания, увлечения, мечты, боль и радость — всю его жизнь:
«Уровень моря поднимался неотвратимо, захватывая слова, понятия, воспоминания; под его поверхностью гасли светофоры и лопались лампочки; провода замыкало, целая сеть связей обращалась в мертвую паутину, бесполезную, увечную, в испорченный телефон. Гасли экраны. Наконец этот неспешный бескрайний океан подобрался и к больнице, и вот в крови тонут Афины — храмы, священные дороги и рощи, безлюдная в эту пору агора, светлая статуя богини и ее оливковая ветвь».
В «Диковинных историях» ни жизнь, ни смерть, ни творчество ни капли не романтизированы, они показаны обыденно и порой даже зло.
Так, в рассказе «Швы» пан Б. начинает замечать швы на всех носках исключительно после смерти жены, почтовые марки теперь ему кажутся круглыми, а шариковые ручки пишут не синей пастой, а коричневой. И только розовая ночнушка жены, прижатая к груди, способна его, потерянного и разбитого, успокоить и помочь ему наконец заснуть.
В язвительной истории под названием «Банки с домашними заготовками» пятидесятилетний безработный сын после смерти матери продолжает пялиться в телевизор и поедать соленья и варенья из огромных запасов почившей матушки. Одна из таких банок его же и убивает. Несварение или что-то еще.
А в рассказе «Визит» любое творчество, будь то написание рассказов или создание иллюстраций к книжкам, обесцениваются, поскольку ими могут заниматься эгоны — что-то/кто-то вроде клонов-андроидов. Лена для готовки, Фаня для кормления и воспитания ребенка, а «я» для придумывания историй и рисования иллюстраций. Ну и настоящая Альма кушает редиску, пропалывает огород и живет в свое удовольствие, потому что три эгона-клона делают за нее всю работу, которую испокон веков делала женщина, да и в довесок интеллектуальную — тоже.
Словом сборник рассказов интересный, но на мой взгляд несколько пресный. Отсутствует та магическая крошка, которая создает магический флер и подсвечивает флюорисцентом смысл между строк — это происходит именно в «Бегунах», но не здесь. Надеюсь, что на рассказах история с изданием и переизданием Токарчук не закончится, и на русский наконец-то переведут то, что еще не переведено, к примеру роман «Веди свой плуг над костями мертвых», который вошел в шорт-лист Международного Букера в 2019 году, но премию Токарчук, увы, повторно не получила.
Ксения Лурье