Юродство на Руси.
По моему глубокому убеждению, русское юродство необходимо рассматривать как отдельный феномен, хотя и имеющий, с одной стороны, генетическую связь с Византийской традицией, но возникший на основе иных составляющих и в особой культурной среде. Подтверждением этому может служить то, что данная форма крайней аскезы и самоуничижения перед людьми, была неизвестна в древней Киевской Руси. Единственным Киевским юродивым , о котором сохранились исторические свидетельства, остался Исаакий Печерский, монах Киево-Печерской Лавры, живший в XI веке. Большинство ученых считает , что он действительно был психически больным человеком и соотносить его житие с мистической традицией юродства, будет неуместно. Вполне вероятно что в Киеве не было социальных и религиозных предпосылок для укоренения и развития юродства. Зато в Новгороде в XIII веке, традиция отречения от разума нашла для себя благодатную почву и начала бурно развиваться, добравшись к XIV веку и до Москвы. С чем это было связано?
Религиозная жизнь средневековой Новгородской Руси значительно отличалась от Византийских и Киевских реалий. Она была пронизана апокрифическими представлениями "народного христианства", связанными с языческими верованиями славян и шаманистскими практиками фино-угорских народов. Двоеверие на севере Руси прочно обосновалось в обществе мирян и в церковном клире. Вяч. Вс. Иванов считал, что исходя из этимологии и раннего употребления слова "юрод" у славян " оно могло иметь обрядовый или мифологический смысл еще до византийского христианского влияния, приведшего к переосмыслению этого термина". Развивая свою мысль, ученый сделал смелое предположение о родстве русского юродства с евразийским шаманизмом. Он пишет :" Кажется возможным, что институт необычных, ярко одаренных личностей, не подвластных никому в обществе, мог, как и самый термин, иметь дохристианское бытование у славян. Наиболее близкой аналогией могли бы стать евразийские шаманы и шаманки… Следов евразийского шаманизма… у русских юродивых едва ли не больше, чем продолжения юродства византийского"(14).
Верования, основанные на языческих представлениях предков, причудливо переплетались в Новгороде с мистическим гностицизмом богомилов и павликиан, занесенным сюда торговым людом из Европы. Необходимо указать, что на основе богомильства в Новгороде и Пскове возникла ересь стригольников, родственная ереси египетских мессалиан-экстатиков, оказавших, в свое время, сильное влияние на египетских и сирийских юродивых. Стригольники так же искали мистического единения с Творцом через одну только молитву и добивались полного спокойствия и отрешения от мира. Еще раньше в Новгороде было известно Несторианство (Восточное христианство), вобравшее в себя многие элементы буддизма и попавшее на Русь вместе с татаро-монгольским нашествием. Здесь же благоденствовали общины иудеев и иудо-христиан, ставшие основой для ереси жидовствующих, захватившей северные районы Руси в ХIV- XV веках. Многие ученые признают сильное влияние манихейства на религиозную жизнь Новгородской Руси, отмечая генетическое сходство в воззрениях местных еритиков с манихейской доктриной.
Феномен русского юродства зародился в Новгороде и Пскове на фоне постоянных мистических исканий Бога и сильного религиозного брожения умов. Я не утверждаю, что русское юродство стало следствием какой-то еретической доктрины, но пытаюсь показать, что оно развивалось, как и в Египте, во времена напряженного духовного поиска. В истории человечества существуют периоды, когда мифологическое сознание, в народе, доминирует над сознанием логическим, давая право на жизнь традиции юродства. Именно готовность людей принять образ Христа ради юродивого, увидеть в нем не городского сумасшедшего, но пророка и чудотворца, обуславливает продолжение и расцвет юродства на Руси. Если принять во внимани гипотезу о существовании схожей дохристианской, языческой практики у новгородских славян, то становится понятно, почему юродивые пользовались столь большим авторитетом среди народа. На то же, укажывает и особое отношение святых безумцев с властью. Авторитет их был настолько велик и издревле сакральным образом обоснован, что коронованные особы княжеской крови старались лишний раз не ссориться с юродивыми, хотя те нередко, их обличали и высмеивали. Такая же ситуация сложилась к концу XVI века и в Москве, куда юродство постепенно проникло из северных облостей. Английский путешественник Джильс Флетчер во время своего пребывания в Москве в 1588-1589 годах был потрясен видом юродивых. В своей книге " О государстве Русском", Флетчер пишет :" Даже в самые лютые морозы они ходят совершенно голыми, прикрываются лишь клочком ткани, с длинными и взлохмаченными волосами, спадающими на плечи, многие из них носят металлические ошейники или цепи на груди. Юродивые принимают на себя эти лишения как пророки и люди большой святости, позволяющей им говорить свободно все, что они считают нужным, без малейшей оглядки, хотя бы и самому "Его Величеству". Поэтому если юродивый обличает кого-нибудь, пусть даже самым беспощадным образом, ему никто не перечит, ибо это "по грехам". И если юродивый, проходя мимо прилавка, берет что-либо, чтобы потом по своему усмотрению кому-нибудь отдать, то ему дозволено потому, что он считается угодником Божьим, святым человеком"(15). Надо сказать, что рассказ англичанина рисует юродивых весьма авторитетными фигурами, имевшими влияние и защищенными своим сакральным статусом, иногда, лучше церковных епископов. Например, царь мог убить даже митрополита. Царь мог себе это позвлить, потому что понимал свою власть данной непосредственно от Бога. Таким образом он не ограничивался делами мирскими, но и вторгался в сакральную сферу бытия. Узурпируя духовную власть царь выходил на прямой контакт с юродивым, который воплощал в себе божественное напоминание о бренности мирской власти и человеческого бытия.
Первым в ряду русских юродивых, оставивших след в агиографической литературе, был Прокопий Устюжский (ум 1303 г.). Почитание его как святого началось значительно позже, лишь с 1458 года. Церковь в честь святого возвели в 1472 году, когда подробности жизни реального человека были уже заменены сильно мифологизированными легендами. Житие Прокопия Устюжского почти полностью списано автором с византийского жизнеописания Андрея Цареградского. Хотя Прокопий и имел в качестве прототипа живого человека, единственное, что мы достоверно о нем знаем, это то что Прокопий "был от западных стран от латинска языка, от немецкия земли". Это первый, но далеко не единственный случай когда русский юродивый имел иностранное происхождение. Из западных стран были также Иван Волосатый, Исидор Ростовский и некоторые другие подвижники. Среди ученых, однако, есть мнение, что иностранное происхождение большинства юродивых было придумано позже , чтобы подчеркнуть их инородность обществу и миру. Учитывая сильную мифологизацию образа юродивого в народном сознании и низкую достоверность агиографической литературы, в это не сложно поверить.
Самым почитаемым русским юродивым считается Василий Блаженный, подвизавшийсся на стезю святого безумия в Москве в XVI веке. Житие святого Василия, написанное церковью, создано в обычном агиографическом стиле и не дает ни малейшего представления о личности подвижника. Его образ сохранился в народных легендах, записанных гораздо позже и изобилующих хронологическими нестыковками и откровенными небылицами. Василий Блаженный превратился, в народном сознании, в мифологический персонаж, наделенный всеми атрибутами и сверхспособностями, архитипичными для мифа. По легенде Василий швыряет камни в дома добродетельных людей и целует углы домов, где творятся "кощуны". Его поступок имеет глубокий скрытый смысл : у первых домов снаружи виснут бесы, у вторых плачут ангелы. Данное царем золото Василий отдает купцу в чистой одежде, а не многочисленным нищим. Купец потерял свое состояние и, голодая, не решается просить милостыню. Пробравшись на царский пир, юродивый выпрашивает себе вина, а поданный стакан выливает в окно. Таким образом он тушит пожар в Новгороде. Казалось бы Василий совершает страшный поступок и разбивает икону Божьей матери у Варварских ворот, но под иконой оказывается нарисован чёрт. Святой везде может распознать козни дьявола и беспощадно преследует бесов. Не раз в народной легенде юродивый предстает обличителем царя – Ивана Грозного. Так, Василий укоряет царя за то, что стоя на церковной службе, мыслями тот был на Воробьевых горах, где строились царские палаты.
Таким образом проследить развитие реальной мистической традиции юродства на Руси крайне сложно. До нас дошли либо народные легенды либо выхолощенные церковные жития, строго уложенные в рамки артодоксальных представлений об идеальном образе святого. Такие произведения изобилуют многочисленными заимствованиями их Византийской житийной литературы и не освещают личностные качества героя. Народные легенды это другая форма описания жизни святых, но и она не даёт нам достоверной информации. Человеческое сознание помещает юродивых в мифологический мир, наполненный многочисленными апокрифическими символами и знаками. Этот мир отличен от обыденного и находится вне времени и пространства. Василий Блаженный скончался до начала опричного террора Ивана Грозного. Однако, народная легенда переносит его в Новгород, в момент разгрома города и многочисленных казней, учиненных царем. Стоит указать, что кровавые события в Пскове и Новгороде произошли примерно через двадцать лет после смерти святого. Оказавшись в пещере, недалеко от Волхова, Василий приглашает царя к себе и предлагает отведать сырого мяса и крови. В ответ на царский отказ, он указывает царю на небеса, куда возносятся души невинно убиенных людей. Царь в ужасе приказывает остановить казни и разорение города. Понятно что описание Новгородских событий отражает не реальную действительность, а является результатом народного мифотворчества.
Опираясь на косвенные данные и разрозненные обрывки информации, мы можем сказать, что традиция юродства на Руси существовала в неразрывной связи с мистическими течениями в христианстве. Юродство стало особенно неудобно церкви после Никонианского раскола, поставившего апокрифические воззрения вне закона. Не смотря на то, что вплоть до начала XX века феномен юродства был весьма почитаем и рапостранен в русской культуре, уже начиная с XVII века, со стороны церкви и светских властей начались жестокие преследования и гонения. В связи с секуляризацией церкви, традиция Христа ради сумсшедших была изьята из церковной жизни и причислена к маргинальным практикам, противоречащим канону. Образ святого безумца преступающего церковные догматы и никому не подконтрольного, стал ненужен и опасен для нового светского общества. Генетическая связь священного безумия со старообрядцами, определила его дальнейшую судьбу. Святых юродивых перестали канонизировать, а официальные гонения были закреплены указами Петра 1 " о маргинальных слоях населения". В обществе основным принципом жизни которого провозглашалась рациональность и делался акцент на секуляризации церкви, юродство стало непростительным грехом, так как являлось частью старого мифологизированного мира и не приносило видимой пользы для государства. Под давлением официальных властей, юродивые нашли приют в старообрядческих общинах и сектах мистического толка. Подвергшись жестоким гонениям в центральных районах и исчезнув из официальной церковной жизни, традиция юродства откатилась на север на самые окраины Руси, где и продолжала существовать , в старообрядческих скитах, среди раскольников.
