Дорогая передача, во субботу, чуть не плача,
Вся Канатчикова дача к телевизору рвалась,
Вместо чтоб поесть, помыться, уколоться и забыться,
Вся безумная больница у экрана собралась.
(Владимир Высоцкий, «Дорогая передача»)
А вот такие новости я люблю. Обожаю!
Бывший участник проекта «Дом-2» Глеб Жемчугов раскрыл причины своего увольнения с должности старшего редактора программы «На самом деле» на Первом канале. Об этом пишет «Стархит»…
По словам Жемчугова, он «уходил в загулы» и регулярно пропускал работу… Жемчугов рассказал, что после его увольнения сотрудники Первого канала позвонили его маме и сообщили, что он «в диком загуле». Узнав об этом, родители перестали общаться сыном, объяснив это тем, что он «упустил идеальную работу»…
В настоящий момент Жемчугов, по его словам, уделяет большое внимание творчеству: он записывает песни и собирается снова работать ведущим мероприятий. Жемчугов впервые появился в «Доме-2» в 2009 году.
Он признался, что друзья дали ему прозвище «клубничка». Мужчина был известен тем, что часто устраивал на проекте пьяные дебоши.
Согласитесь: даже только по описанию видно и понятно какой это милый молодой человек. Я видел его фотокарточку: упитанность у него ярко выраженная. Похоже, килограммовую пачку пельменей уговаривает в одно своё персональное едало без всякого напряга, без всякого. А если ещё и под пивасик, то запросто и полтора кило может уговорить. Запросто. И к гадалке не ходи.
В общем, красавец. Джентльмен! Член общества нищих и блатных. И поэтому я с полным правом присваиваю ему почётное звание «светский лев».
Но! Если первая половина новости вызвала у меня восторг и умиление, то вторая повергла в тоску и уныние.
Ну, что это такое: собирается записывать песенки и опять скакать клоуном на коллективных пьянках. Что это за цели для человека, который наконец-то, в кои-то веки, дожив до поседения своих мужчинских помидоров, решил познать самого себя? Это никакие не цели. Это называется простым русским словом — СТРАМОТА! Опять всё тот же пошлый юмор.
Опять всё те же яйца, только вид сбоку. Поэтому вопрос: а почему бы ему не измениться, так сказать, круто, в смысле, капитально? Например, пойти чернорабочим на завод или фабрику, или точно таким же — в какой-нибудь успешно загибающийся (или наоборот, процветающий) совхоз?
Показать всем этим телевизионьщикам, что он не какой-нибудь хухры-мухры, не сопля номер восемь, не презренная обслуга их пошлых передач, а настоящий ЧЕЛОВЕК ТРУДА.
Чтобы они сами поняли, наконец, какой ерундистикой они занимаются, и тоже, может быть, забили бы на все эти останкины с ихними телевизионными башнями и прочими телевизионными антеннами.
И тоже, может быть, пополнили бы собою редеющие ряды тружеников тире созидателей, а не продолжали бы оставаться теми, кем они есть сейчас. А? Это вопрос.
Гаррий КОНДУКТОРОВ, эсквайр