Финалист премии «Большая книга-2019» о современной русской литературе, творческом начале в каждом человеке и писательском успехе.
Расскажите, как вы пришли в творческую профессию?
Вначале — просто «заглянул». Писал стихи, что-то публиковалось, о писательстве как о профессии не помышлял. А потом… Помните: «Мы выбираем, нас выбирают, как это часто не совпадает…» Потом, наверное, совпало.
А что в прозе было написано первым?
В прозе — сразу роман. «Ташкентский роман», писал его, когда жил в Японии. «Комплекс чужбины», каждый избывает его по-своему. У меня это произошло в романе.
Публиковали его?
Да, вначале в «Дружбе народов», потом, книжкой — в питерской «Амфоре». В очень сокращенном виде. Обрезал, обстригал, отсекал сырое-непропеченое-дебютное…
Писательская деятельность является основной? Если нет, чем зарабатываете на жизнь?
Редактирую, преподаю. Там капнет, тут звякнет. Нестабильно, но хватает.
В чём же ценность работы писателем?
Любовь. Любовь к своему ремеслу. Любовь к своим героям, ко всему, что ты пишешь. Любовь к читателю, для которого ты пишешь. Любовь к миру за пределами того, что ты пишешь. Остальное — вопрос таланта и опыта.
Как вы считаете, написание книги — скорее полет души или тяжелый труд?
Главное — чтобы этот полет произошел у читателя. Чтобы читатель мог оторваться вместе с тобой от привычной и банальной поверхности. И для этого, да, требуется изрядный авторский труд, который читателю не должен быть виден.
Как по-вашему, творческим человеком рождаются или им можно стать?
Рождаются. Причем все. Каждый человек создан по образу своего Творца, значит каждый человек — творец. Не всегда, не во всем — но это в него заложено. Любая профессия может быть творческой, если работаешь на полную, а не в «энергосберегающем режиме». Если пытаешься улучшить, усовершенствовать. Просто это не во всякой профессии видно. А в писательстве все видно сразу — написано ли спустя рукава, или из-под палки… То есть бодрствовал ли в тебе твой «внутренний» творец или пребывал в спячке.
А разбудить в себе творца может каждый и это нужно сделать и писателю, и читателю.
Чтение серьезной литературы — акт не менее творческий, чем ее создание. Великие писатели, как правило, были и великими читателями.
Что для вас как читателя главное в книгах?
Стиль. Если есть стиль, то это все «вывезет»: и не слишком интересный сюжет, и разваливающуюся композицию…
Можете назвать 3-5 любимых книг или авторов?
Я многолюб, в разные годы любил разное… Периодически возвращаюсь только к трем: Шекспиру, Пушкину и Мандельштаму.
А можно ли судить по автору о его произведении и творчестве?
Думаю, нет. Произведение — это всегда автор плюс что-то. То, что проговаривается в тексте зачастую против воли автора, поверх его замысла. Вне его личного опыта. И это самое интересное.
Как вы считаете, возможно ли творчество без культурного кругозора? Можно ли писать, опираясь только на жизненный опыт?
Мне кажется, жизненный опыт человека-пишущего должен обязательно включать и опыт культурный. То есть, любой, самый прозаически-житейский опыт он соотносит со своим культурным кругозором, переплавляет его в опыт культурный. А в пределе — в акт творчества.
Какими красками окрашен ваш творческий акт?
Сложный вопрос. Человек-пишущий — в момент письма — он как хамелеон, непрерывно меняет цвета.
В жизни хамелеонство — плохо и смешно, а когда пишешь — без этого невозможно.
Если не перевоплощаешься в то, о чем пишешь, не принимаешь мысленно его форму, цвет, запах.
Что подвигло вас на написание романа «Рай земной», который вошёл в шорт-лист «Большой книги»?
Не знаю. Когда начинал, думал, выйдет небольшая повесть. О двух женщинах. О польской теме. Потом постепенно стали добавляться другие темы, возникать новые, непредвиденные персонажи…
Какой смысл заложен в название, были другие варианты? Если да, то какие?
Название долго не давалось. Вначале рабочим было «Дом с видом на снег». Потом отказался: тема дома была важной в первоначальном замысле, потом, когда повесть разрослась до романа, выбрал другое: «У лесного ручья». С этим и послал в журнал «Октябрь». У ручья там периодически происходит одна встреча, узловая, как мне казалось. Но в журнале предложили еще подумать над названием. Так возникло «Рай земной»…
Занятно, что следом возникла еще пара «райских» заглавий у моих коллег: «Если есть рай» у Марии Рыбаковой, «Собиратель рая» у Евгения Чижова… Мыслим параллельно.
В двух словах, о чём книга «Рай земной»?
О любви, наверно. О любви и… Да нет, просто о любви. Остальное — так, подробности. «Пошла туда — пошла сюда…»
Как долго шла работа над романом?
Года три.
Что мотивировало завершить начатую книгу?
Ну, как же… Если работа начата, она должна быть завершена, так? Если самолет взлетел, он должен приземлиться. Полет может быть коротким — рассказ или долгим — роман, но посадить все это летающее хозяйство ты обязан. И желательно, не в болото…
Можете рассказать какую-нибудь интересную историю, которая произошла в ходе написания произведения? Может быть она как-то изменила сюжет или характеры самих персонажей?
Не припомню.
Все интересное, как мне кажется, должно происходить в самом тексте, а не вокруг него.
Иначе, как у бездарных художников — на палитре интереснее, чем на картине.
Считаете ли вы это победой тот факт, что вошли в шорт-лист значимой литературной премии?
Ну, разве что в каком-то спортивном смысле… Да, конечно, было приятно. Важная премия, достойная компания авторов.
Но победа это или нет — будет ясно лет через двадцать-тридцать: будут ли тогда книгу помнить и читать.
Сложно было решиться на публикацию?
Да нет, это же часть работы. К счастью, «в стол» сегодня писать не нужно.
Расскажите об этапах, которые пришлось пройти, чтобы донести роман до широкого круга читателей. Какой этап был самым сложным, а какой наиболее приятным?
Вначале — редакция журнала «Октябрь», где над романом работала замечательный редактор Анна Воздвиженская. Потом благодаря моему постоянному редактору и издателю Юлии Селивановой, роман попал в «Эксмо», вначале к Ольге Аминовой, которая на тот момент возглавляла отдел современной прозы… Но это все, опять же, детали, и сложные, и приятные, и всякие. А «наиболее приятное»… Приятно, когда есть люди, которые тебе, как автору, доверяют. Редактора, они же — и твои первые читатели.
Вы, наверняка, уже получили немало отзывов от читателей, поделитесь, пожалуйста, самым приятным, что говорят?
У меня сложное отношение к отзывам. С одной стороны, страшновато, когда их нет, когда тишина. Особенно со стороны коллег по цеху. С другой…
Мысли об откликах как-то рассеивают, отвлекают. Делают тебя слишком зависимым от всего этого. И в конечном итоге мешают работать, писать.
Есть ли уже задумки новых произведений?
Есть начатый роман. Есть начатая документальная повесть. Есть книга из трех повестей, которая, надеюсь, выйдет весной следующего года в «Эксмо».
У вас есть возможность обратиться к читателям, что вы им пожелаете?
Больше читать серьезную современную русскую литературу. Она, на мой взгляд, переживает расцвет. Но как долго он продлиться и не прервет ли его внезапная зима — зависит от читателя.