В целом я не явлюсь фанатом седой древности с народной мудростью и уходящими корнями в тысячелетия традициями, но когда-то новые учения, созданные человеческой мыслью, стали традиционными лишь в будущем. Как бы парадоксально это не звучало, но традиции — ноша современности, а не древности. Именно поэтому мне думается, что древность в большей степени подходила для мыслящих людей и давала больше возможностей для реализации их идей, чем современность. Почему? Попытаюсь ответить на этот вопрос в данной статье. Упор будет делаться на преимущества древней философии над современной, потому что преимущество современной и без того многим понятны.
Современная философия прошла несколько ступеней догматизации
Когда мы говорим о древней философии, то в первую очередь должна представляться более менее свободная мыслительная среда, в которой пусть и в спорах, но уживаются десятки и сотни совершенно разноплановых школ. Это наблюдается и в Греции, и в Китае, и в Индии. Только вот со временем во всех трех великих философских регионах происходит догматизация. Индусы удаляются в духовные практики, высмеивая материалистов; китайцы акцентируют внимание на этических и политических вопросах. Первой ступенью догматизации в европейской философии служит монополизация философской мысли Платоном и Аристотелем. Вторая известнейшая догматизация — это христианский захват власти над думами европейцев и истребление еретической философии. Третья догматизация — это наивное принятие сциентической установки. Древние были свободны от всего этого, а потому у них был значительно больший мыслительный диапазон, и куда меньше они были подвержены тенденциям, которые уже несколько сотен лет ведут философию неизвестно куда по пути традиции.
Историческая выборка
То, что для нас является совершенным историческим фактом, то для древних было лишь одной из возможностей. Например, в современности большинство интеллектуалов наивно верят в законы логики, которые преимущественно сформулировал Аристотель. В наши дни чуть ли не стыдно отрицать эти законы. Впрочем, в Античности были мыслители, которые без особых проблем выступали против Аристотеля и его логики. То, что для нас является закрепившимся историческим фактом, то для древних было лишь альтернативой. Забывать об это не стоит. И в этом было преимущество древних, так как они могли подвергать сомнению вещи, которые сегодня кажутся многим мыслителям очевидными. Впрочем, с логикой приведен не вполне удачный пример, потому что она доминировала вплоть до конца 19 века, когда и появились иррационалистические движения. Впрочем, сам дуализм рационализма и иррационализма подчеркивает, что рационализм все еще достаточно силен, т.к. иррационализм — это колоссальный массив существующих и возможных учений, отрицающих эффективность рационального мышления и, следовательно, логики. Историческая выборка действует на нас очень сильно, что не дает нам, как настоящим мыслителям, начать исследование с самого начала.
Институты подавления
Как ни странно, но «кровожадная» древность не имела достаточно мощных институтов подавления философских взглядов, а потому мыслители могли не только свободно собирать учеников, но и организовывать сады, лицеи, академии. Современность насыщена уже существующими организациями, которые принадлежат наиболее монопольным интеллектуальным движениям (религиям, науке, политическим партиям и т.д.). Все эти организации помимо положительной работы также подавляют всевозможные всплески настоящей мысли, противоречащей их канонам. Ни одна из монополий не заинтересована в том, чтобы их адепты переходили к другим учителям, а потому предпринимаются всевозможные меры по ограничению этих учителей. Современность с большим трудом позволит вам организовать полноценную философскую школу, вас будут высмеивать адепты чужих учений, вам потребуется слишком много финансовых вложений, чтобы люди начали относиться к вам серьезно. В этом смысле древность была более расположена к мыслителям.
Сюда следует добавить, что академическая философия также стала институтом подавления, именно благодаря этому из истории современной философии исчезли полноценные философские системы и начали преобладать частные исследования академических философов в гуманитарных областях, что закрепило за философией статус «гуманитарной науки».
Количество адептов
Если в древности последователи философских школ могли похвастаться десятками и сотнями адептов, то в современности последователи мировых религий и науки исчисляются миллиардами. Миллиарды создают культурное поле, в котором многие философские дискурсы не могут выжить. Миллиарды собирают аргументы в поддержку своего учения и критику против всех оппонентов. Из миллиардов ведется выборка интеллектуалов. Маленькое философское учение, представленное либо одним философом, либо несколькими сотнями — утонет в этом количестве, где против них пусть даже не физически, но морально, интеллектуально и эстетически будут выступать толпы адептов наиболее популярных мировоззренческих установок. В древности все было честнее по отношению к самостоятельным мыслителям.
Читать вместо того, чтобы мыслить
Древние имели уникальную возможность не читать своих предшественников, а придумывать свои идеи самостоятельно. Кроме того, даже в те времена, когда философы читали, это все равно не было повсеместным фетишем. Более современная философия — это философия книжная, которая требует от людей чтения. И в современности большинство интеллектуалов только и делают, что читают. Они постоянно подпитываются чужими интеллектуальными достижениями. Греки были свободны от маниакального чтения.
Продуктивная наивность против репродуктивного догматизма
Греки творили философию, а не определяли её. Они жили ей, воплощали свои идеи в жизнь и организовывали новые подходы к познанию мира. То же делали древние индусы и китайцы, но со временем как раз нарастала священная традиционность, которая обозначила все продуктивное как наивное и основала свой метод на репродукции. Такова любая устоявшаяся религия, философская школа и даже наука. В рамках репродуктивного догматизма невозможно добиться чего-то качественно нового, потому что сам метод заставляет нас основательно придерживаться тех или иных традиционных установок. Мне трудно называть это мышлением. Я бы назвал это программой, впрочем, иногда дающей положительные результаты. К примеру, научное знание постепенно развивается с помощью такого репродуктивного метода, постоянно апеллирующего и невозможного без апелляции к научной традиции. Философ же вынужден всегда начинать с самого начала, чтобы вернуться к состоянию продуктивной наивности, в которой он сможет создать новое учение, а, значит, и новый подход к познанию, восприятию, существованию, поведению и т.д..
Когда было проще начинать с самого начала?
Ответ очевиден. Древние имели уникальную историческую возможность без особых усилий заниматься продуктивной мыслительной деятельностью, которая крайне редко каралась законом и монополистическими учениями. Современность же не готова к продуктивной мысли. Она боится её, не доверяет ей. И так уже слишком много игроков на шахматной доске мыслительного мира. Многие из них отлично обосновались и не сдают позиции. В современности сделано многое, чтобы появление на этой доске новых игроков было в колоссальной мере затруднено.
ВЫВОД
По количеству страниц и подробности проработки различных частных вопросов современные философские тексты доминируют над древними, но следует заметить, что это количество и все эти проработки чаще всего обязаны древним. Древность очень сильна, когда речь идет о продуктивном мышлении, которое все слабее проявляется в философии Нового времени и почти исчезает в современной. Философы занимаются все более узкими вопросами, а любые их претензии на общее знание блокируются многочисленными оппонентами. Современность бескомпромиссна по отношению к продуктивной философской мысли и позволяет развиваться только репродуктивной, традиционной.
