Роман “Мать звезды” глава 110
В детский сад Алёнка Ширяева ходить не любила, особенно когда с утра работала воспитательница Нина Семёновна — женщина ворчливая и недовольная всем и вся.
Нина Семёновна свою работу тоже терпеть не могла и ходила на неё как на каторгу. Дети её раздражали, но она продолжала работать по привычке, лишь бы до пенсии дотянуть.
Как назло, с утра шёл снег. Дети перевозбуждённые от первого снега не слушались воспитателя и утренняя прогулка, казалось, не закончится никогда. Нина Семёновна поглядывала на часы и ждала, когда наконец-то дети зайдут в группу, потом пообедают и угомонятся в сон-час. И вот прогулка закончилась. Детей Нина Семёновна завела в группу и сказала:
— Раздеваемся дружно, ребятки. Так, а это что такое? — спросила она, увидев варежку на полу. — Кто это тут варежку потерял, а? Чья варежка?
Дети молчали, тогда Нина Семёновна подошла к Алёнке и спросила.
— Твоя, Маша-растеряша?
— Моя, но я не Маша, я же Алёнка... — тихонечко, боясь разозлить воспитательницу, сказала девочка.
— Раз растеряша, то значит Маша! — настаивала на своём воспитатель, глядя на детей. — Да не толкайтесь, кому говорю? Ну, я смотрю — все разделись?
— Да-а! — наперебой ответили ребятишки.
— Вот, молодцы! А теперь на горшок и руки мыть дружно... Обедать будем? — спросила Нина Семёновна группу.
— Да-а! — прокричали радостно дети, проголодавшись с прогулки.
Ребятишки вымыли руки и сели за стол. Воспитательница посмотрела на детей и спросила:
— А кого это у нас за столом не хватает?
— Там Юрик ещё на горшке сидит.
Нина Семёновна заглянула в туалетную комнату, Юрик Борщёв и впрямь сидел на горшке.
— И долго ты тут рассиживаться собираешься?
Юрик насупился и молчал.
— Ждёшь, когда тебе сюда обед принесут, что ли?
— Нет. У меня попка замаралась... Мне мама вытирает, я ещё не умею... — стыдливо пролепетал Юрик.
— Вот те раз, ну какой из тебя солдат получится, если ты себе зад сам подтереть не можешь, а?
— Э-э-а... — захныкал будущий солдат.
— Вот, нюня, не можешь, так штаны надевай!
— Замараю-у...
— На вот газетку*!
Юрик взял газетный лист и заплакал от безысходности пуще прежнего.
— Ну, не я же тебе буду подтирать?! Учись!
— В пять лет научусь... — Юрик жалостно смотрел на воспитательницу, надеясь, что она ему всё же поможет.
— Значит, будем ждать, когда тебе пять лет исполнится.
— Так это же летом…
— Ну, так до лета и сиди. — строго произнесла воспитательница.
Но сидеть на горшке до лета Юрик не собирался, а попытался разжалобить Нину Семёновну.
— Я ку-у-шать хочу-у. — канючил Юрик.
— Тогда: слезай с горшка, мой руки и за стол. Кому говорю? Совсем обнаглели... — попыталась она приструнить Борщёва.
— Сейчас... — мальчишка скомкал газетный лист и брезгливо кое-как подтёр зад.
Ребятишки с аппетитом ели суп. Алёнка внимательно разглядывала тарелку с супом, а потом изумленно вскрикнула:
— Фу-у, там муха!
Воспитательница подошла к ней, взглянула в тарелку и сказала:
— Где муха? Выдумываешь, снег на дворе! — приглядевшись внимательно, она заметила. — Да не муха — это вовсе, а пчела! Видишь, она полосатая? Мухи полосатыми не бывают!
— Бывают! — бойко ответила Алёнка.
— Тебе лет-то сколько?
— Че-ты-ре! — Алёнка подняла левую ручонку, вверх показывая четыре пальчика.
— Четыре, а муху от пчелы отличить не можешь! Стыд-то, какой, бестолковка...
Воспитательница выловила ложкой пчелу из тарелки и довольно произнесла:
— Всё, нет пчелы, ешь, давай!
— Не буду-у, она в супе накакала, — брезгливо сморщилась Алёнка.
— Не успела она, ешь давай!
— Фу-у, успела... Там лук... — капризничала девочка, не желая есть суп.
— Ну и что, лук полезный, ешь давай! — приказным тоном сказала воспитательница.
— Не буду... Селёдку буду! — Алёнка потянулась ручонками к тарелке, где лежало картофельное пюре с кусочком селёдки.
Воспитательница стукнула Алёнку по рукам и пригрозила:
— Пока суп не съешь, селёдку есть не будешь.
— Буду! — Алёнка резко отодвинула от себя тарелку с супом. Суп разлился по столу.
— Вот настырная какая!.. И кто всё это убирать будет, а?.. Молчишь? В угол пошла, быстро...
Алёнка от греха подальше встала в угол и заплакала. Воспитательница вышла из себя и, негодуя, кричала на всю группу:
— Нянечка заболела, я верчусь тут с вами, как белка в колесе, никакого покоя, да за что мне это наказание? Избаловали их — один краше другого, а я мучайся. Вот детки пошли…
***
В сон-час Алёнка редко спала: притворяясь, закрывала глаза, но сегодня наревевшись вволю, уснула быстро. Частенько вздрагивала во сне и слегка всхлипывала, а когда проснулась и увидела, что Нину Семёновну сменила Нина Никаноровна, обрадовалась и заулыбалась.
Нина Никаноровна, увидев у девочки заплаканные, припухлые глазки ласково спросила:
— Ты плакала, что ли, Алёнушка?
Алёнка в ответ мотнула головой.
— И почему это мы плакали, а? Кто такую славную девочку обидел? — Нина Никаноровна погладила её по голове. — Ой, а солнышко-то, как тебя любит! — воспитательница посмотрела на Алёнкин носик и вслух произнесла, — Одна, две, три, ой, да тут целая россыпь веснушек! Красота-то, какая...
Алёнка засияла от счастья.
— А у меня тоже веснушки есть! — хвастливо произнёс Миша Шмаков, мальчик с соломенными волосами.
— Мишенька, и тебя солнышко любит! Ну, как тебя не любить?! Солнышко, ты наше!
— А меня солнышко любит?! — неуверенно спросил Юрик Борщёв.
— И тебя любит! У тебя две ма-а-ленькие веснушки на носу! — Воспитательница прикоснулась пальцем к его курносому носику, делая вид, что считает веснушки, хотя веснушек у Юрика не было. — Солнышко, ребятки, всех любит!
***
Из садика Алёнку забрал отец. Как только пришли домой, дочка настойчиво заявила ему:
— Селёдку хочу-у!
Отец заглянул в холодильник и селёдки не обнаружил.
— Нет у нас, доча, селёдки!
— Хочу-у селёдку! Мне в садике не дали-и...
— Терпи, доча, терпи! Мать придёт скоро, а пока вот конфетку возьми! — предложил отец, не зная как успокоить дочь.
— Не хочу конфетку-у, селёдку хочу! Селёдку нада- а... — настойчиво требовала Алёнка.
Вскоре пришла с работы Алёнкина мама и отец спросил:
— Тань, ты селёдку купила?
— С чего глядя? Я только буханку хлеба взяла, получка-то завтра будет!
— Ну, я тогда не знаю что делать... — расстроился отец.
— Тебе что, Вань, выпить, что ли, приспичило среди недели? С ума, что ли, сошёл — выходных дождаться не можешь? Селёдку ему подавай... Тут концы с концами не знаешь, как свести...
— Так это не мне, а дочке приспичило. Она с меня весь вечер селёдку справляет. А ты чего так долго задержалась?
— Партсобрание было. Я же тебя вчера предупредила, ты забыл, что ли?
— Тут всё с ней забудешь, орет как шалопутная: «Селёдку хочу!», и всё тут... Будто бы им в садике давали, а ей не дали...
— Ага, выдумала, поди? Да не может такого быть?! Сроду не поверю.
— Вот и я не пойму, но только шибко селёдку справляет, все нервы мне за вечер вымотала.
— Надо было ремнём по заду разок врезать, чтобы не повадно было и была бы как шёлковая. А-то распустим её, потом на шею нам сядет и сами заревём.
— Ну так значит ремнём драть будем — вырастим из неё человека. Алёнка, неси ремень! — сказал отец.
— Не буду больше, — привычно заверила отца дочь.
— Вот врежу тебе по заду и тогда точно не будешь.
— Не хочу селёдку, папа.
— Давно бы так. — довольно ответил отец, а потом сказал жене. — Тань, а ты завязывай с партийными собраниями — живот на нос скоро залезет, а тебе всё неймётся.
— Вот ещё, скажешь тоже, пузо для партии не помеха.
Пояснение:
* в конце 1960-х с туалетной бумагой в СССР были проблемы, поэтому использовали вместо неё газеты и журналы. Сейчас в это трудно поверить, но это было так.
© 12.12.2013 Елена Халдина
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение 111 Вот ведь, то одно, то другое
Предыдущая глава 109 Семья — важнее любви, теперь я это знаю
глава 1 Торжественно объявляю: сезон на Ваньку рыжего открыт!
Прочесть "Мать звезды" и "Звёздочка"
Прочесть "Деревенские посиделки"
Прочесть "Дневник Ленки из магазина"