Жило-было три сестры – Ольга, Галина и Софья. И вот у их дедушки близился юбилей. Виновника торжества родственники по сложившейся привычке звали дедушка Коля. Он не был атеистом, но не был и активно церковным человеком. И так как его юбилей приходился на одну из суббот, дедушка позвал гостей как раз на субботу вечер, так что юбилейное торжество по времени совпадало с церковной всенощной. Верующие внучки пытались отговорить дедушку Колю от такого буквализма, упрашивали его праздновать юбилей в воскресенье, однако дедушка неожиданно «упёрся» и, выказывая некоторое старческое чудачество, настоял на том, чтобы его юбилей праздновали строго по календарю и ни днём позже.
Первая из сестёр – Ольга – укоренённая в церковной жизни не пошла на юбилей, хотя бы и к собственному дедушке, и пошла на всенощную. Свой внешне экстравагантный поступок она аргументировала словами из Евангелия: «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня». Если уж и родители не должны превращаться в кумиров, тогда что и говорить о дедушке! – мысленно восклицала Ольга. Не поддаваясь никаким уговорам родственников, Ольга настаивала на том, что пропустить всенощную ради дня рожденья – значит оказать дедушке «медвежью услугу». Зачем потакать старческим капризам дедушки Коли? Для его души будет гораздо полезнее, если я его помяну в церкви, – продолжала упрямиться Ольга. Но и дедушку не переупрямишь, тот крепко рассердился на внучку, несмотря на то, что Ольга поздравила дедушку по и-мейлу и прислала ему потрясающую юбилейную открытку с проникновенным текстом (содержащим, впрочем, религиозные мотивы, которые дедушке Коле могли быть в лучшем случае далековаты). На долгое время дедушка прекратил с Ольгой всякое общение. (У дедушки Коли в свою очередь был непредсказуемый нрав, который отчасти унаследовала от него внучка). Затяжной конфликт разрешился только спустя полтора года в виду одного житейски примечательного происшествия. Однажды дедушка потерял очки… Это было странно, поскольку дедушка почти не выходил из дома. Тем не менее, очков – а они были жизненно необходимы старику – было не сыскать. Родственники пытались успокоить дедушку Колю, пообещав ему купить очки с такими же диоптриями, но дедушка вконец заупрямился, заявив, что именно пропавший экземпляр очков дорог ему как память о молодых годах. «Лучше я вконец ослепну и мало-помалу сойду в могилу, чем напялю на себя новые очки!» – в очередном случае упрямился дедушка Коля. И лишь по молитвам внучки – Ольги – очки неожиданно нашлись. Оказывается, дедушка сам положил их в долгий ящик письменного стола, а потом совершенно позабыл об этом (в виду почтенного возраста у него случались иногда провалы в памяти). Поскольку очки были особо дороги старику, он, наконец, растеплился и примирился с Ольгой, во всяком случае, возобновил с ней общение. Другая внучка дедушки Коли – Галина – в полной противоположности с Ольгой охотно пошла на юбилей дедушки Коли. В Евангелие сказано – «Возлюби ближнего как самого себя», – напоминала окружающим Галина. Будет ли благим делом пренебрегать заповедь о любви к ближнему ради того, чтобы выстаивать положенные часы в церкви? Конечно, нет! – уверенно восклицала Галина. Она с удовольствием участвовала в юбилейном застолье, засиделась у дедушки Коли допоздна, так что наследующий день проспала литургию. Но и это ничего, главное любить ближнего – продолжала настаивать Галина, не усматривая в своих словах и сотой доли самооправдания. Тем не менее, сквозь сон Галина слышала, как звонят к обедне. (Сейчас церквей много, и прямо спозаранку едва ли ни повсюду слышан колокольный благовест). «”Бум – балам – бум!”, – звонит церковный колокол. Одна только плохая девочка Галя не идёт в церковь», – шутливо досадовала на себя вторая из сестёр. Третья сестра – Софья – решила, что по слову апостола следует и сие творить, и того не оставлять. В субботу вечером, хоть бы и во время всенощной, она посетила дедушку Колю, а утром понудила себя пойти на литургию. Это, казалось бы, неуязвимое решение дилеммы – кому и чем угодить? – как и всякое компромиссное решение в свою очередь несколько хромало. Софья откланялась всё-таки несколько ранее других гостей, чем подспудно насторожила дедушку, вызвав у дедушки вопрос, уж не расстроена ли Софья ходом праздника. То, что Софья надеялась, тщилась успеть на литургию, дедушка Коля взять в толк никак не мог… Однако и на литургию Софья еле успела, пришла с опозданием в десять минут, хотя и прибыла всё-таки ранее начала литургии верных. (Её всегда особо умиляла Херувимская песнь, и Софья подспудно утешала себя тем, что опоздала в храм менее, чем могла бы опоздать). Однако Софье всё же мешали стоять и молиться в церкви картинки вчерашнего застолья – например, совершенно не к месту вспоминались анекдоты, которые рассказывались за столом, некстати лезли в голову картинки и фрагменты светского торжества. Сами эти картинки, разумеется, не были греховными (или даже просто безнравственными) – например, Софье вспоминалось как между ужином и чаем увлечённо играли в шарады, как, смеясь, задували свечи на огромном юбилейном торте. Однако в церкви на литургии все эти картинки и образы были более чем просто неуместны. Софья силилась внимать происходившему в храме, но не могла сердечно сосредоточиться на молитве так, как если бы вчера не сидела в гостях допоздна. Полноценно участвовать в Богослужении к тому же мешал неизбежный недосып. Всё это было не случайно. Всенощная и литургия являют собой один Богослужебный круг. Субботний вечер в православной церкви рассчитан на посещение всенощной или, в крайнем случае, на тихое пребывание дома в сердечной сосредоточенности и предвкушении литургии. (Да и то – пребывание дома во время всенощной Церковью предназначается в основном для болящих). А у дедушки Коли было шумно и весело, так что, пытаясь всюду успеть – и на застолье, и в храм – Софья в каком-то смысле толком не успела ни на дедушкин юбилей, ни в церковь. Решение Софьи, при всей своей, казалось бы, мудрости, оставалось несколько половинчатым. Братья и сестры! Какая из трёх сестёр поступила наиболее точно (или, как сейчас принято говорить, адекватно)? В принципе пальму первенства было бы логично отдать Софье, но если Бог слышит молитвы Ольги, значит и она, при наружном юродстве, по-своему совершенно права. Если любовь – первая христианская добродетель, то по-своему права даже Галина, которая и вовсе не пошла в церковь, пробыв на дедушкином юбилее. Не оплошала и Софья, явив пример любви, смиренномудрия и послушания. Так что не дерзаем судить о том, какая из трёх сестёр была права. Представим себе – пусть и в схематичном виде – то, какие последствия поведение каждой из сестёр может вызвать за гробом, где каждого из нас ожидает Суд (едва ли приятный). Входит Ольга. Бес: Она горда, упряма и не чтит старших. Сердцем она зачерствела, погрязла в фарисействе, и ей самая дорога в преисподнюю. Ха-ха-ха! Ангел: Изыди, окаянный! Любовь Христова выше человеческой любви. Да внидет в Царство небесная та, что самоотверженно оставила и ближних ради Христа. Входит Галина. Бес: Она легкомысленна, пуста. В земной жизни, вместо того, чтобы душу спасать, она под разными предлогами легко уклонялось от посещения церкви. Ну и дрянь же она! В печку её! Ха-ха-ха! Ангел: Молчи, лукавый! Она возлюбила много и достойна Царства небесного! Входит Софья. Бес: При жизни она и о ближнем не радела, и в церкви, как следует, не молилась. Ах, она, негодница! Она кругом оскандалилась и явно заслуживает вечного мучения. Ха-ха-ха! Ангел: Уймись, безумец! Как бы ей ни было трудно, она со смирением несла многие кресты, исполняла тихий подвиг любви и достойна Царства небесного. Братья и сёстры! Колико трудно внити в обители райские и тем, кто подвизается в любви и вере! Ведь и подвизающихся в деле благом на каждом шагу подстерегают искушения. Что уж говорить о нас, грешных! Ведь мы зачастую и старших не почитаем, и в церковь не ходим. Не хочется заканчивать рассказ на такой неутешительной ноте. Остаётся вспомнить Евангельские изречения. Кто же может спастись?Невозможное человекам возможно Богу.
Подписывайтесь на мой канал. Пишите комментарии. Рад буду к открытому общению.