Братья и сёстры! Трудно, трудно таинство исповеди (надо просто найти в себе силы явиться на исповедь, надо найти, в чём себя изобличить, а потом не устыдиться и не убояться об этом сказать); нередко мы приходим на исповедь и нечто растерянно бубним, подчас недоумевают и сами батюшки или молча терпеливо выслушивают нас. А потом накрывают епитрахилью и произносят разрешительную молитву. Иногда священники снабжают принятую исповедь своими комментариями и внушениями. Редко сейчас приходится слышать о том, чтобы какой-либо священник устроил человеку, пришедшему на исповедь, основательный разнос. Однако бывают и исключения. Священники – люди, открытые Богу, Который несоизмеримо больше всех человеческих рассуждений. Поэтому и священники иногда говорят и делают не совсем то, чего мы как люди склонны от них ожидать. Ведь в наличном бытии есть нечто и повыше здравой логики… К тому же и по своим человеческим качествам священники попадаются разными – они бывают отнюдь не только благостно кроткими. При всех финансовых и прочих трудностях, которые буквально сваливаются на современных людей, встречаются священники строгих правил и даже крутого нрава. Как бы ни было невыносимо жить многим из нас, иные священники от нас многого требуют. Иных из нас, и без того измученных современной жизнью, они нудят на трудные свершения. Иногда встречаются и такие пастыри. – На исповеди батюшка меня морально отдубасил, – не совсем благочестиво сетовал Григорий. – Конечно, – поддержал Григория Дмитрий. – Мы настолько немощны, что едва ли способны совершить серьёзное преступление. Мы так, грешим по мелочам… Полениваемся выполнять скучные поручения от старших, смотрим праздные картинки в интернете, одно слово – балбесничаем, теряя драгоценные часы... Совершаем то, о чём говорится в одном известном сатирическом стишке, приведённом в романе Достоевского «Идиот»: И обычной канителью Время наполнял. Непонятно, почему за канитель, человека надо непременно дубасить или песочить; одно другому как-то слишком непропорционально, – поспешно согласился с Григорием Дмитрий. – Да, случается такое, что иные строгие батюшки делают из мухи слона – заключил Дмитрий. – Ах, нет, не то! – неожиданно возразил Григорий. – Я ужасаюсь от множества содеянных мною лютых. И даже если мы не совершаем уголовных преступлений, более того, если мы не совершаем ничего внешне безнравственного, это ещё не значит, что мы не являемся закоренелыми грешниками. Всё, что замутняет в нас идеальный первообраз, – уже ужас, даже если это просто житейская канитель и мыльная пена. Во всяком случае, я, старый бедолага, буквально изнемогаю под бременем собственных грехов, – уточнил Григорий. – Ну, если ты находишься, в таком сокрушённом состоянии сердца, почему же ты сетуешь на священника, который тебя раскритиковал на исповеди? – искренне удивился Дмитрий. – Потому что от священника я ожидаю и христианского сострадания ко грешнику, а не только выволочки, пусть и заслуженной по справедливости, – упёрся Григорий. – Иным пастырям не мешало бы помнить французскую пословицу «понять, значит, простить».
картина взаимствована в интернете.
Подписывайтесь на мой канал. Пишите комментарии. Рад открытому общению.