Но дело в том, но дело в том,
что медленно из мрака
вдруг возникает старый дом
и мамина собака.
Но дело в том, что за углом
гремит трамвай последний
и мама за большим столом
сидит на кухне летней,
ломает хлеб и пьет вино,
и слушает соседа,
и бабочки летят в окно
на желтый круг из света,
что всё уже придумал он,
и что не будет смерти,
и светится на нем хитон
из тонкой белой шерсти.
Он говорит, нахмурив лоб,
пытаясь скрыть волненье,
что это он принес потоп
и светопреставленье.
Потом они сидят, молчат,
глядят на керосинку.
В саду воскресшие стоят
с воскресшими в обнимку,
невесту за руку ведет
солдат в небесной сини
и новорожденный орет
в истлевшей домовине.
2016
Но дело в том, но дело в том,
что медленно из мрака
вдруг возникает старый дом
и мамина собака.
Но дело в том, что за углом
гремит трамвай последний
и мама за большим столом
сидит на кухне летней,
ломает хлеб и пьет вино,
и слушает соседа,
и бабочки летят в окно
на желтый круг из света,
что всё уже придумал он,
и что не будет смерти,
и светится на нем хитон
из тонкой белой шерсти.
Он говорит, нахмурив лоб,
пытаясь скрыть волненье,
что это он принес потоп
и светопреставленье.
Потом они сидят, молчат,
глядят на керосинку.
В саду воскресшие стоят
с воскресшими в обнимку,
невесту за руку ведет
солдат в небесной сини
и новорожденный орет
в истлевшей домовине.
2016
