Пять утра
Все в зимовье ещё крепко спят. Лишь Фома сидит у начавшей топиться печи. Проснулся он сегодня от тоски по Другу…
* * *
Взялся было за перо
Излить тоску
В неловких виршах…
Но тщетно
Глухо
Не выходит…
* * *
…с началом навигации в душах их поселилась какая-то неуёмность. Усидеть на одном месте было невозможно. Если им доводилось провести по каким-то причинам день на базе путейцев, они считали его пропащим. Всё свободное время они проводили в прогулках по окрестностям.
Лето 2010 стояло погожее, дожди выпадали на трудовые будни.
Гард уткнулся мокрым носом в щёку Бурелома:
- Шеф, вставай. Пора уже, - прошептал он очень тихо.
С самого детства пёс усвоил, что Вожак не терпит громких и резких подъёмов. Умылись наскоро и не до кофе сегодня. Выходной и ждут их неизведанные тропы. Вещей с собой немного. В рюкзак ложатся булка хлеба, фляжка воды, порция сухого корма для пса. На всякий. Собрались бродяги. Идём.
Солнце ещё где-то за Караканским бором. Скорее ощущается, нежели видится. Но уже тепло, лишь намёк на прохладу. Конец июня. И как же пахнет в сосновом бору летним утром! Воздух просто пьёшь и жить так хочется!..
Маршрут сегодня вверх по Обскому морю. И покуда не устанут. Никому Фома и Гард не подотчётны. Никто не ждёт. Некуда спешить. Весь мир принадлежит им двоим.
К сожалению, а может и к счастью, но кадров той поры у Бурелома не сохранилось. Ходили они много и снимали не мало. А места там знатные. Песчаный берег, поросший зрелым сосняком, редко разбавленным русскими берёзами. Базы отдыха, ещё действующие, перемежаются с брошенными. Попадаются списанные брандвахты. Их используют как летние домики. Стоят у берега старушки на своём последнем приколе. Доживают. А сколько видели они на своём веку!.. Отсюда им только на иголки, если повезёт. А то просто будут ржаветь в воде…
Ручьи, впадающие в водохранилище, сплошь заболочены. Мох, ряска, чёрная вода. Сказка во плоти. Приют Лешего и прочих.
Ходили по лесу тихо. А потому часто пугали туристов своим неожиданным появлением и непривычным, для глаз горожан, внешним видом. Фома одет в видавшую виды энцефалитку и старенькие берцы. Лицо его украшает короткая бородка. Глаза остро и неласково блестят на бронзово загорелом лице. Камуфляжный головной плат довершает костюм. Пёс выглядит не лучше. Весь в паутине и мелких листьях черники. Кое-где из шерсти торчат рыжие сосновые иголки. Местами его роскошная черно-жёлтая шуба в тине и свежей земле. Он почти сливается с окружающей средой. Вид у путешественников тот ещё. В разговоры с туристом не вступали. Цели другие. Неожиданно появлялись из леса, мгновенно исчезали за стеной сосен.
В укромных живописных уголках подолгу сидели. Думали. Снимали. Просто дремали. На пустынных пляжах слушали море. Время не отсчитывали. Ведь впереди целая жизнь. Долгая и счастливая…
Возвращались домой всегда затемно. Такие закаты невозможно было пропустить…
…Бурелом очнулся от воспоминаний, уж очень нагрелся бок от разошедшейся печи. Пора кормить Младшую и на Восточную.
Постепенно небо затянуло, не разберёшь, то ли туман, то ли облака. Потому далеко не пошли.
Любовались Булухтой с Восточной горы
Слушали далёкий хутор…
Навстречу рвался ветер…
Странник
И серебро и злато мы нашли в Горах…
Блекнет Острова наряд…
Последний приют Гарда
Мечта № 9
Снято Canon EOS 7D, объектив Canon 18-200
