Зря я, конечно, про Веничку говорю, что он дурачок. То есть, конечно, он, может, и дурачок, но сообразительный. Изобретательный даже, я бы сказала.
Приходим к маме на днях. Веник, как обычно, усеменил в первые же секунды, увидев, КТО пожаловал в гости.
Всегда умиляюсь, когда вижу Венин зад, улепётывающий за кресло: пушистая попа и семенящие толстенькие короткие ножки. Чудо!
- Сюк-сюк-сюк-сюк, - озвучиваю я процесс перебежки.
У кресла Венюшок оборачивается и ожигает меня сверкающим взглядом.
- «Я те дам сюк-сюк!» - так и светится свирепостью глаз. Один. Но очень яркий (второй уже предусмотрительно спрятан за креслом).
Разумеется, я не могу равнодушно смотреть на спрятавшегося Веничку. Веник ведь прячется очень качественно: головой под тюль. И глаза закрывает! Как тут найти?!
Какое-то время я, конечно, терплю. Не трогаю ВениаминКарлыча, даже ногой в него не тыкаю! Но по напряженной попе видно, что Веня не расслабляется. Вокруг попы, я вас уверяю, даже воздух искрится от напряжения.
Иногда Веник открывает глаза и искрит ими вокруг: не миновала ли угроза? Угроза, конечно, не миновала.
Наконец, я не выдерживаю и лезу за кресло – обниматься и вообще доказать Венику великую любовь. Веник, как настоящий брутал и однолюб, обниматься с посторонними дамами не желает, его сердце навеки отдано меленько нарезанной курочке моей маме. Но я всё-таки лезу.
И тут Венику становится плохо – его начинает тошнить от меня, в самом прямом смысле. Он закатывает глаза и начинает утробно булькать.
- Кх… кх… блур-р-р-р… - доносится из глубины ВениаминКарлыча.
При этом из Веника картинно торчит кончик языка.
- Осторожно, - пугается маман. – Отодвинься! А то ещё рыганёт на тебя.
- Опять нализался! – это она уже Венику.
- Алкаш, - язвлю я на кота.
Веник мстительно высовывает язык ещё дальше и закатывает глаза в глубину черепа:
- Кх… кх…
- Шерсти! – возмущённо реабилитирует Веника маман, оскорблённая за любимца.
- Кх… кх…
Я на всякий случай всё-таки отодвигаюсь. Мало ли чего он там нализался, действительно.
Но – о, чудо! – стоило мне отодвинуться на безопасную (для Венюшочка) дистанцию, как тошнота у котика мгновенно прекратилась.
- ПолегШало, Веничек? – ласково поинтересовалась я, по-пластунски подкрадываясь обратно.
- Кх… кх… - началась вторая серия.
- Мам! Ты глянь – артист! – восхитилась я, снова отползая.
Веник нервно сглотнул, зажмурившись.
Я подползла снова.
- Кх… кх… блур-р-р-р…
- Да ну тебя! – вытирая от смеха слёзы, простонала маман. – Отстань уже от него, а то в нервах сейчас мне весь ковёр уделает!
- Ла-а-а-адно, живи, - смилостивилась я, вылезая из-под стола.
Веник снова хмуро глянул из-под батареи и поплотнее забился под тюль.
Серафима презрительно наблюдала за спектаклем с подоконника.
Я переключилась на неё и всё-таки немного развлеклась.
Ну согласитесь – как я могла уйти, не оставив после себя впечатления?