«Вельветовый, цвета горького шоколада, комбез. Самошитая модная блузка. И фирменные белые кроссовки. Вообще-то, фирменным на мне было — всё!
Комбинезон привезла из Италии Элен. С летних каникул. «Великая неистовая Элен». Выпуклая статями, роста среднего, кожей темна. Яки, ночь. Она напоминала мне африканские маски и статуэтки. Из эбенового дерева. И, как и полагается, вызывала чувства восторженные. К слову сказать, тогда — почти сорок лет назад. Мой губернский город уже успел привыкнуть к чернокожим пришлым людям, намечтавшим себе судьбу «лепилы». В тонких пальтишках и шапках-ушанках они стучали зубами в наших февральских трамваях. Неслись по улицам, с авоськами, забитыми кефиром и «батон нарезной». Ослепительно улыбались нашим девам, дамам и старухам. Они мирно ассимилировали. И не вызывали ни удивления, ни отторжения. Точечно, улучшая наш быт.
Сначала, их год учили русскому языку. Кажется, в Ростове. А потом они поступали в мед/институт и оседали в общаге. Которая — какая удача! — находилась в том же районе, куда в те времена. Я уже частенько захаживала. А позже, и переехала. Парень мой был фарцовщиком. Впрочем, я уже писала об этом. Элен изъяснялась по-русски не то, чтобы очень. Но на её бизнес это не влияло. И вещи она возила действительно отличные. Ценой — немерянной! Но. Anything for Love. И деньги на шмотки всегда находились. У фарцовщика.
Хотя, следующая упомянутая тряпочка — блузка — меня обеляет. Я хорошо шила. Спасибо, матушке. Она научила нас с сестрой — примером и подсказками — стучать на машинке и вязать. И эти навыки мы употребили в жизнь — по полной. В нищие годы — для экономии и шика, в условиях экономии. В сытые — для души, упокоения нервяков и роста философичности. Мой уровень и прямота строчки, спустя несколько лет, удовлетворили владельца швейного кооператива. Это были свирепые и одичалые 90-тые. И я, — ВО, без вредных привычек, не состояла, не участвовала, «истинный ариец». Гнобя позвоночник — шейные отделы. Врабствовала на него года полтора. Больше, душа не выдержала!
Так что, блузочка — фасончик из воображалистой головы, ткань натуральная, расцветка экологичная, фарнитура стильная, швы идеальные — тоже примыкает к понятию «фирменная». «За себя не стыдно. Отдыхать умеем!»
Обувка — безупречно белейшие, кожаные, фактурная подошва, примоки всякие. Тоже была продана мне Эленушкой. Английские, мать её задери! Как сейчас помню, зарплата младшего научного. Улетела, как не х** делать!
Я проснулась с больной головой. Гудящими висками и макушкой. Норовящей сорваться и взлететь Вверх. К своим. День — сумрачный, влажный ночным дождём, ничего не сулящий. Капал минутами и не прибавлял задора. Я скучно пила зелёный чай, закусывая маковой сушкой. Пред тем, плескалась в горячем душе. Окатываясь, в финале, холодной водой, для «молодости и красоты». На самом деле, чтобы проснуться насовсем.
А потом. Открыла окно и высунулась. Вдохнула мокроту улицы, тонко замешанную на горечи рослых тополиных листьев. Уже давно не клейких, кожистых, елово-зелёных. Приправленную едкостью выхлопных газов машин и струй далёких промышленных труб. Куда ж, без урбанизации-то! Легла грудью на подоконник и смотрела. На мам, запряжённых в коляски. Мужичков деловитых, со сложенными зонтами. Малышню, грустящую о пляжных минувших днях. Бабулек, с сумами — частенько перебирающих растоптанными ступнями в ботиках или сандалиях. А сума — бедняцкая, не изобильная. Как и жизнь.
И вспомнила, вдруг. Комбез, блуза-самострок, кроссовки. Нет, не на контрасте. Не от скорби. Запах принёс из молодости этот образ. И стало лучше…»