В первой половине II тыс. д.н.э. в Евразии вообще происходили бурные события. В степях и лесостепях во все стороны распространялись ирано-арийские народы. Именно в эту эпоху они построили Аркаим и Синташту. Однако не менее интересные вещи происходили и севернее, в лесной полосе.
С 20-21 веков д.н.э. по 17 век д.н.э. (иногда доводят до 15) В лесной полосе Евразии от Иртыша до Финляндии распространяется удивительное однотипное бронзовое оружие, сделанное по уникальной для того времени технологии. Оно встречается в нескольких крупных могильниках разбросанных по огромной территории, на больших расстояниях друг от друга. Также есть множество отдельных находок не привязанных к каким-либо памятникам.
Удивляет также отсутствие каких-либо поселений и вообще связи с окружающими культурами (хотя тут есть сомнения). Назвали все это безобразие не вписывающееся ни в какие стандарты определения археологических культур Сейминско-Турбинским транскультурным феноменом.
А еще это сугубо воинские могильники наполненные исключительно оружием и людей там захороненных без преувеличения можно назвать воинами леса. Именно леса. Потому что об этом говорит география.
География и особенности
Археологический комплекс феномена включает в себя 5 крупных могильников - Сейма, Турбино, Решное, Ростовка, Сатыга. Одно жертвенное место - Канинская пещера и много отдельных находок, которые иногда называют малыми или условными могильниками.
Надо заметить, что крупные памятники расположены на больших расстояниях друг от друга от нескольких сотен до тысяч километров и всегда стоят на водоразделах крупных рек - Волги и Оки (Сейма), Камы и Чусовой (Турбино), Иртыша и Оми (Ростовка). И большинство из них находятся близко к границе леса и лесостепи.
Погребальный обряд достаточно прост. Это грунтовые могильники без надмогильных сооружений. В Поволжье и Прикамье это кенотафы (отсутствуют костяки) а в Прииртышье большинство погребений обычные трупоположения (хотя есть и кенотафы). Кстати, это вполне соответствует окружающим могильники синхронным местным культурам. Кенотафы характерны для Волосовской культуры в Поволжье, в Гаринско-борской культуре в Прикамье видимо тоже, так как там вообще не найдено могильников, только поселения, а для Окуневской культуры в Прииртышье как раз свойственны трупоположения.
Уникальность этих памятников заключается в удивительном комплексе однотипного бронзового оружия - вильчатые копья, кинжалы, топоры-кельты. Сделаны они по уникальной для того времени технологии тонкостенного литья, которого в эту эпоху нет практически нигде в мире, за исключением зоны древних цивилизаций на Ближнем Востоке и Греции.
Интересен и сам металл. Это оловянистые бронзы, хотя есть и мышьяковые, но меньше. Так где брали олово? Ближайшее на Алтае. И хотя во всех могильниках есть явно привозные с востока вещи, где и медь и олово восточного происхождения, но много и вещей сделанных из местной меди и привозного олова, особенно в Прикамье, в Турбинском могильнике. Но и изделия изготовленные без применения олова тех же сейминско-турбинских типов.
Усложняют проблему происхождения этих памятников и то , что в них практически отсутствует керамический материал, а тот что есть очень непредставительный и чаще всего относится к местным культурам.
Происхождение
На данный момент есть одна гипотеза фактически общепринятая, хотя и с большими оговорками и нестыковками и две малоизвестные, но думается, что их тоже стоит привести.
Главная версия - миграционная. Племена оставившие эти памятники пришли с востока, с Алтая и Прибайкалья. Об этом говорит собственно происхождения олова и то, что в западных памятниках часто встречаются изделия сделанные на востоке, а вот наоборот крайне редко, хотя парочка вещей сделанных из прикамской меди и алтайского олова есть и в восточной Ростовке. Однако у этой гипотезы есть и слабые места. Все памятники практически синхронны и невозможно выделить исходный. Более того, самый восточный из крупных могильников (Ростовка) скорее всего и самый поздний, хотя различия незначительны.
Вторая гипотеза -автохтонная. Все памятники сейминско-турбинского типа относятся к местным археологическим культурам. Основывается она на немногочисленной керамике и погребальном обряде. Однако эта версия никоим образом не объясняет своеобразие металлического инвентаря. Тем более, что сейминская бронза не встречается на местных поселениях.
Третий вариант в какой-то мере объединяет две первые гипотезы. То есть каждый конкретный памятник оставлен местным населением, но происхождение металла и технологий восточное. А сам по себе феномен это явление не этническое , а социально-политическое. Имеется ввиду, что в какой-то момент ввиду возникшей угрозы из степей от племен арийского круга лесные народы Евразии перешли на иной уровень взаимодействия и консолидации. То есть возникла некая социально-политическая общность в лесной полосе Евразии для отражения движения арийских племен из лесостепи на север, тем более, что такие контакты явно имели место. Основана эта гипотеза на исследовании географического распределения памятников и случайных находок, а также на анализе погребального обряда
Ну подробнее об этой гипотезе и противостоянии леса и степи можно посмотреть в моей более ранней статье на этом канале.
В заключение нужно сказать, что все три гипотезы предполагают, что сеймо-турбинцы в любом варианте представляют лесные народы Евразии и скорее всего предки финно-угорских народов.
Источники
Черных Е. Н., Кузьминых С. В. Древняя металлургия северной Евразии. Москва. 1989
Тавризян М. В. Сейминско-турбинский феномен как социально-политическое явление. В кн. Археология и этнография среднего Приуралья. Березники. 2001
О. Н. Бадер. Могильники турбинского типа и их связь с поселениями. «Археологический сборник» Государственного Эрмитажа, № 6. Л., 1964.
