Фантастический рассказ о недалеком будущем.
- Егор! У меня опять данные поплыли!
- Подойди, пожалуйста! Не сходится ни черта, Егор!
- Егор, как проверить...
И так весь день. Не дают сконцентрироваться, отвлекают. Как будто у него своей работы нет.
Ворчит, но помогает. Все-таки, общее дело делают.
- Что там у тебя?
- Да вот - не запускается никак... Второй час бьюсь, - отвечает Игорь. В голосе его отчаянье борется с усталостью.
Отдел вторую неделю работает без выходных. Доводят до ума важный проект на финальной стадии. А других в их корпорации и не бывает.
Егор смотрит на переплетение линий на голографическом чертеже, теребит бородку. За окном огромной мухой пролетает аэротакси. Егор на долю секунды задерживает взгляд на аппетитной рекламе пельменей на его борту, кивает задумчиво и быстрыми, почти неуловимыми движениями пальцев разворачивает модель, приближает и соединяет две зависшие в пустоте прямые. Раздается мелодичный писк, по модели пробегает зеленая волна, отражаясь в его черных как космос глазах.
- Ну, вот - порядок! - Егор хлопает коллегу по плечу и возвращается к работе. В свой угол, к большому столу, заваленному журналами и толстенными книгами. Кто вообще пользуется книгами в 2059 году?
Из огромного окна в лицо ему бьет луч солнца. Егор недовольно жмурится, машет рукой, посылая сигнал шторам. С легким жужжанием они меняют угол, и луч пропадает. Без пяти четыре. Инженеры, шумно переговариваясь, выходят на второй оплачиваемый перекур, но Егор этого не замечает. Он весь в работе. Еще совсем немного и он победит задачу, ведь решение совсем рядом, только руку протяни. И он протягивает руку, забираясь в самую глубину чертежа, выворачивая его к себе и приближая. Кажется, ошибка спряталась где-то здесь. Вот-вот все встанет на свои места и можно будет вернуться к книге, которую он никак не дочитает уже второй месяц, но трансмиттер с противным воем отключается, голограмма мелко трясется и схлапывается, оставляя на своем месте над столом зияющую пустоту от которой ломит глаза.
- Черт! - кричит Егор, пиная блок трансмиттера, - никчемный китайский пылесос!
Не видать ему теперь ни премии, ни выходных. Он представляет разочарованное лицо жены, ее равнодушную прямую спину под одеялом, презирающий взгляд ее разноцветных глаз в мимолетном случайно пойманном отражении в зеркале. А ведь прорыв был так близок... Егор со стоном кладет голову на теплый пластик стола и тот отзывается легким звоном, включая радио Релакс. Прямо то, что и было нужно...
Егор снова не замечает проходящих мимо коллег, возвращающихся с перекура. Кажется, он даже засыпает под монотонный монолог сожаления в голове, произносимый невыносимо холодным голосом Оксаны, его супруги: - Именно в тот момент, когда мне это было так важно... Ты - эгоист! Совсем обо мне не думаешь, Егор... А как же подписка на виртуальные каникулы? Так и будем в этом гетто выхинском до конца жизни торчать?
И вдруг совсем другой голос в голове - мягкий вкрадчивый, как у кошки, которая научилась говорить по-русски: - Егор Дмитриевич, зайдите, пожалуйста, в отдел Эйч Ар на экзекьютив этаже. Кабинет ноль два семь.
- Что? - Егор чуть не подпрыгивает от неожиданности, - Когда? Эээ... У меня же нет доступа!
- Уже есть, - мяукает голос в голове.
Егор смотрит на тыльную сторону ладони. Кожа просвечивает золотом, там, где обычно холодно моргает голубой огонек.
Он удивляется. Оказывается, они уже могут удаленно перепрошивать айди чипы!
Мяукающий голос опережает его вопрос: - Меня зовут Сильвия Мора, я - заместитель начальника департамента Эйч Ар. Жду вас, Егор Дмитриевич у себя. Кабинет ноль два семь.
Егор представляет себе длинноногую жгучую брюнетку, наклоняется по инерции к трансмиттеру, чтобы перезагрузить, машет рукой и выходит из офиса.
***
Звук шагов скрадывается ковролином. У него цвет июльской травы, в сочетании с кремовыми стенами и убегающими во все стороны коридорами без окон, это идеальный вариант обезличивания и гениальной пустоты, привязывающий лучше веревки. Кажется, что за этими стенами ничего нет; ни слякотной московской зимы с морочными всполохами 3D рекламы на уходящих в туманную высь небоскребах Садового кольца, ни сонных очередей виртуалов на продуваемом насквозь Кузнецком мосту, ни сумасшедшего полета времени - никак не нагнать. Здесь нет места любви, ничего здесь не напоминает о жарких пальмах у моря, о сне без памяти, о ночах без сна. Рабочий день вращается с бешеной скоростью по собственной, миллион раз просчитанной орбите в пустоте, которая предсказуемо бесконечна.
Но и этот искусственный мир не идеален, как может показаться на первый взгляд, может быть только это и не дает окончательно слететь с катушек. Если приглядеться, ковролин уже протерт шагами, а в вентиляционных решетках клубится пыль. Это немного успокаивает.
Спеша к лифту, Егор запинается на отошедшем стыке ковролина, чуть не падает. Осматривается, словно впервые видя эти безликие стены, и вспоминает, что точно так же запнулся именно в этом месте две недели назад. С тех пор ковролин загнулся еще больше, обнажая бетон и на нем хрупкий слой прозрачного клея. Что это - типичная российская безалаберность или первые следы грядущего упадка корпорации? Он понимает, что уже думал об этом и, как и тогда, не находит ответа. Бессмысленно это и не важно. Важно лишь то, что рука его сияет золотом, и скоро он впервые поднимется на экзекьютив этаж. Значит, все было не зря.
- Не нужно волноваться, - успокаивает Егор сам себя, - увольняют не так. Он это уже тысячу раз видел. Работник вдруг начинает собираться, а потом за ним приходит охранник и выводит наружу, потому что айди больше не работает, двери не открываются, ежедневный стаканчик кофе не заказывается в автомате в фойе, а сослуживцы не смотрят в глаза, занятые работой. Это сигнал для всех. Работайте лучше. Работайте больше. Работайте тщательней.
Коридор выводит Егора к просторному фойе у лифтов. Свет здесь приглушен, еле различимо играет музыка и крутится под потолком голографический логотип корпорации Аддитивная планета - три синих круга, вырывающиеся из ромба. Логотип жеманно переливается всеми цветами радуги и ритмично пульсирует. Не в такт музыке, мимо ритма. Пошлость в кубе, впрочем, как и все вокруг в этом наипошлейшем веке. За логотипом прячутся старомодные круглые часы. Рабочая зона в них помечена зеленым, остальное красным. Минутная стрелка часов с еле слышным щелчком сдвигается на одно деление, а рука Егора останавливается, не дотянувшись до кнопки вызова лифта. Движимый неодолимой силой догадки, Егор подходит к автомату с напитками и закусками. Тот приветливо освещает ближайшие пару метров перед ним, Егору ужасно хочется попасть в его свет.
Сотрудникам его уровня полагается банка лимонада и один шоколадный батончик в день. Свой лимит на сегодня он уже исчерпал. Для золотых айди выбор намного богаче - кофе разных видов, энергетические напитки, соки в пузатых стеклянных бутылочках, наборы суши и роллов, бутерброды с семгой, ветчиной, индейкой, буррито, три вида салатов, пончики с глазурью, сигареты и жевательная резинка - пока брел глазами по рядам, рот наполнился слюной.
- Интересно, они тоже ограничены лимитом? - думает Егор и нажимает на кнопку с номером, соответствующим стакану каппучино. Потом прикладывает руку тыльной стороной, металл отражает золотое сияние, автомат радостно пищит и наполняет бумажный стакан. А ведь вкусно! Затем Егор берет бутерброд с семгой - бинго! Заказывает еще один, на этот раз с ветчиной. Автомат выплевывает картонную коробочку. Лимита нет! Егор берет еще бутерброд с ветчиной, потом пять пончиков, два энергетических напитка, упаковку жвачки. Складывает все на пол, под ноги. Последним Егор выбирает пакет. Тот вываливается коричневым толстым конвертом и раскладывается на лету.
- Вот это да! Тут рублей на двадцать получилось, - думает Егор, складывая добычу, - То-то Оксана удивится!
Потом он бегом возвращается в офис, ставит пакет с едой под стол и возвращается к лифтам. Сердце его радостно стучит, пока лифт несет его наверх, руку приятно согревает стакан с каппучино.
***
Дверцы лифта открываются, Егор выходит в заполненный бирюзовым светом вестибюль с удивительно высоким потолком. Ковролин здесь кораллового цвета, страшно ступить – кажется, пройдешь по нему и останутся грязные следы, и конечно он не протоптанный, как на инженерном этаже.
Егор поднимает взгляд по натуральному дереву стойки ресепшн и натыкается на взгляд невероятно красивой девушки. Она улыбается ему, как хорошему знакомому и указывает рукой в один из коридоров.
- Вам в кабинет ноль два семь, - говорит девушка.
Ее голос звучит как музыка из прошлого века. В нем искрится чистая радость и желание помочь. Настоящее, не показное. Девушка эта... Как бы сказать? Она просто идеальна. Даже чересчур. А он, пока поднимался на лифте, все думал, как будет объяснять, почему он здесь. Заготовленная речь впрочем не пригодилась.
- Интересно, какая она в виртуале? - думает Егор, - Разве можно в ней еще хоть что-нибудь улучшить? - он бросает быстрый взгляд в огромное зеркало рядом с ресепшн на свое отражение. Ему вон родинку на лбу пришлось убрать и уши уменьшить. Другие похлеще вещи с собой проделывают - не узнаешь даже. А с такой внешностью, как у нее...
- Стоп! - догадка чуть не сбивает его с ног, - Эта девушка - робот? Неужели она робот? - Егор улыбается ей в ответ как-то скомкано, одной стороной лица. Уходит по коридору и еле сдерживается, чтобы не обернуться, желание посмотреть на девушку еще раз почти непреодолимо. Ходят слухи, что роботов с искусственным интеллектом уже вводят в обслуживающий персонал, типа секретарей или мелких клерков. Ох, и прибавится же народу на улицах, если это правда!
- Ну и денек сегодня! - думает Егор и замечает впереди нужный кабинет. Ноль два семь, офис Сильвии Моры, испанки с голосом, как у кошки.
Он стучит в зеленое стекло двери и входит, так и не дождавшись ответа. Первое слово, что приходит ему на ум - роскошь. Егор только в кино и видел подобные интерьеры. Офис - большой и светлый, несмотря на тяжелые предметы интерьера из темного дерева. Хотя, офис совсем не то слово, что приходит на ум. Помещение скорее похоже на элитный бордель. Сначала он видит отражение в огромном зеркале в золотой резной раме - жгучая молодая брюнетка поднимает на него взгляд от бумаг на большом старомодном столе вишневого цвета; медленно, как в кино вскидываются длинные черные ресницы, блестят глаза, и только потом Егор замечает хозяйку отражения - белесую рыхлую даму лет сорока пяти с оттянутыми тяжелыми серьгами мочками ушей. Обе женщины смотрят на него вопросительно, молодая и зрелая; алые губы, тонкий нос и маленькие круглые как у свинки глаза при жирных плечах. Прекрасная маска и печальный оригинал. Ужасный диссонанс под искусственным освещением, мягким и приятным, как на вечернем весеннем солнце.
А вот голос тот самый - томно мяукающий, но только на первых фразах, когда она говорит: - Я очень рада вас видеть, Егор Дмитриевич! Присаживайтесь сюда, - Сильвия из отражения (именно на нее сейчас старается смотреть Егор) показывает рукой на сверкающий никелем стул на колесиках, и улыбка моментально пропадает с ее тонкого лица.
Дальше голос ее звенит, как натянутый стальной канат, а вопросы летят в Егора стрелами с отравленными наконечниками.
- Сколько человек в вашем отделе?
- Семь, - он не ожидал такого напора, даже немного теряется.
- Когда сдадите проект?
- Что, извините?
- Назовите дату окончания текущего проекта!
- Но это не от меня зависит...
- Дату! - орет Сильвия, подбородки ее трясутся.
- Должны были сдать к первому сентябрю, но, боюсь, в исходной модели заложена ошибка... - он не успевает ответить, а Сильвия уже пригвождает его следующим вопросом.
- Почему такие неудовлетворительные темпы?
- Это вопрос скорее не ко мне, - Егор начинает заводиться. Что за тон вообще? Ведь он не начальник отдела, все лишь обычный инженер.
- Ты, что, хочешь попасть под ДПВП? - Сильвия тянется к нему всем телом, наклоняясь над столом и сдвигая грудью кипу документов. Крик ее выходит на такую высоту, что ушам больно, лицо идет красными пятнами.
Что-то слишком часто в последнее время Егор слышит эту аббревиатуру, от которой у большинства работников спирает дыхание и потеют ладошки. ДПВП. Программа досрочного профессионального выхода на пенсию. Бич современности. Денег по ней чуть больше, чем на пенсии по возрасту, но так мало, что для профессионала пути два - либо в петлю, либо на улицу к наркоманам, чтобы забыться и забыть.
Егор делает один большой вздох, не спуская глаз с реальной, жирной Сильвии. Ее он не боится. Спокойствие волной проходит по его телу, нормализуя сердцебиение и снижая давление.
- Слушайте, почему вы на меня орете? - Егор откидывается на спинку стула, - Я, если хотите знать, возможно, единственный инженер в отделе, кто тащит этот чертов проект! Начальнику уже давно на все наплевать. Да его вообще уже третий день на работе нет, уж вы-то должны об этом знать. Хотите увольнять - увольняйте! Нечего тут цирк устраивать!
Сильвия его не перебивает, внимательно слушает, и Егора несет.
- Да, сложности есть. Есть проблемы. Но они не зависят от нас, сотрудников, - Егор рубит воздух ладонью, - Вот сегодня, прямо перед тем, как вы меня сюда вызвали, - он обводит рукой кабинет, - опять сломался трансмиттер! Понимаете?! Мы вынуждены работать на каком-то хламе, а у отдела развития на тридцать третьем, где мощность для работы и не требуется, стоят современные производительные машины! Это упущение, в первую очередь, руководителя. Пробивать нужно, стоять за своих людей горой! - Егор машет рукой, - Да что там говорить! - встает со стула, отодвигая его со скрипом, - Ладно, увольняете - так увольняйте - ни к чему еще и издеваться!
Сильвия пытается что-то сказать, но Егор перебивает.
- И спасибо, кстати, за перекодировку айди! - стучит пальцем по внешней стороне ладони, - Так я хоть целую сумку еды из автомата натаскал!
На несколько секунд в офисе повисает тишина. А потом Сильвия начинает громко хохотать.
- Что, правда? - от смеха она чуть не давится. Не может остановиться. Хохот ее похож на звон колокола, когда ты слишком близко к нему.
Егор пожимает плечами.
- Рублей на двадцать, не меньше...
- Двадцать? - переспрашивает Сильвия, заикаясь. Отмахивается рукой, вытирает слезы бумажным платочком. Ее тело трясется, как кусок холодца на тарелке. Испанка в отражении сдержанно хихикает. Смех Сильвии так заразителен, что Егор не сдерживается и, сначала тихонько, а потом все громче, все открытей хохочет во весь рот. Плюхается на стул, давая волю чувствам.
Когда Сильвия, отсмеявшись, заговаривает снова, в ее голосе снова слышны кошачьи интонации.
- Я ведь вас не увольнять пригласила, - мурлычет она, - Сюда вообще немногие из вашего брата попадают. Лишь единицы, - она наклоняется к Егору доверительно, - Такие как вы, например...
- Зачем же вы меня пригласили?
- Мы к вам присматриваемся. Уже около года. Я считаю - вы лучшая кандидатура на должность начальника отдела внедрения. Вы - толковый инженер и у вас есть задатки лидера, об этом все говорят.
- Вот как? К чему же тогда весь этот цирк?
- Где вы живете, Егор Дмитриевич? - отвечает вопросом на вопрос Сильвия.
Егор на мгновение задумывается, хмурит брови.
- В Зеркальном рае, в Выхино, - наконец говорит он, словно признаваясь в чем-то постыдном.
Сильвия вздыхает и качает головой.
- Да уж... Мягко говоря не самое лучшее место для жизни.
- Да это просто чертово гетто! Видели бы вы...
- Я вас понимаю, - Сильвия разводит руками, потом наклоняется к нему и громко шепчет: - Егор, если вас повысят, ваша зарплата увеличится примерно в три раза. Вы переедете на экзекьютив этаж и сможете сменить квартиру. Вы будете прилетать на работу на авиа такси. Почему нет? Вы много чего сможете себе позволить. Есть только одно условие...
- Какое еще условие?
- Понимаете, нам нужен на этой вакансии именно такой специалист, как вы. Опытный и толковый. Ваше направление сейчас - ключевое для всей Корпорации. Я сейчас говорю вам то, что не должно выйти за стены этого кабинета, понимаете? - Сильвия в отражении быстро-быстро моргает, ресницы ее как два веера, - Необходимо как можно скорее сдать проект, над которым вы сейчас работаете. Не просто закрыть глаза и принять его, а реально довести его до ума. Максимально снизить возможный ущерб от той ошибки в модели, о которой вы говорили, завуалировать ее. Понимаете? Главное - довести проект до рабочего состояния и сдать заказчику...
- Что значит снизить ущерб от ошибки?
- Поймите, Егор, от этого вашего проекта сейчас зависит судьба всей Корпорации.
- Ну, для начала, сделайте так, чтобы у нас была нормальная вычислительная техника, а не это китайское дерьмо, работающее только от пинка!
- Завтра же вам установят новый трансмиттер, я обещаю! Но нужно сдать проект, как и планировалось, через три дня.
- Это невозможно!
- Если хотите выбраться из всего этого дерьма, в вашем лексиконе не должно быть таких слов.
Егор фыркает, усмехаясь.
Потом спрашивает: - Что значит - ошибку надо завуалировать?
- Вы же взрослый человек, Егор, должны сами все понимать, - Сильвия смотрит на него, как голодный ребенок на пирожное сквозь витринное стекло, - Здесь у всех свой интерес.
- И у вас?
- Естественно! И у инженеров вашего отдела тоже. Вы что хотите, чтобы завтра они оказались на улице? И вы вместе с ними? Это даже не будет досрочной проф пенсией, понимаете? Нас всех просто вышвырнут на улицу!
- Все так серьезно?
- Серьезней некуда... - отвечает Сильвия, - Здесь замешана большая политика.
Егор замечает темные круги от пота у нее подмышками, Сильвия выглядит уставшей и раздавленной. А в зеркальном отражении глаза испанской альтер эго Сильвии смотрят на него так, словно хотят сжечь, а вместе с ним спалить и этот кабинет, и всю чертову корпорацию. Обе, и отражение и Сильвия, звенят браслетами, когда она поправляет прическу и говорит: - Я организовала завтра утром встречу с Президентом Корпорации для лучшего кандидата на должность. Только от вас зависит, кто будет на ней - вы или Герман Свиридов из планового. Результат или афера. Решайте, - она откидывается в кресле, достает электронную сигарету и с наслаждением затягивается. Выпускает дым к потолку и смотрит на Егора. Как говорят картежники - вскрылась.
- Мне надо подумать.
- Уже нет времени.
- Ошибка совсем рядом, - Егор лихорадочно бежит мыслью по контуру главного модуля, - Все не так безнадежно, как кажется... - перед его взглядом пролетают цветущие вишни на крышах нового жилого комплекса на Таганке, смеющееся лицо жены... когда им в последний раз было хорошо вместе? - Мысль бежит дальше, - Свиридов из планового? Пиши пропало... Этот все угробит. В принципе, можно запустить модель и с ошибкой, если удастся немного уменьшить давление в...
- Ну? - перебивает его мысли Сильвия, - Подумали?
- Да, - отвечает Егор с легкой заминкой.
- Отлично! Значит, завтра в девять тридцать поднимайтесь в пентхаус, доступом вас обеспечат, - Сильвия протягивает Егору руку, - Константин Андреич будет вас ждать. Поздравляю! Все остальное - не больше чем формальность.
- Но почему вы решили, что я согласен?
Сильвия смеется.
- Во-первых, я - профессионал и не зря сижу в этом кресле, а во-вторых, вы, Егор - цельная личность, - она указывает рукой на отражение в зеркале, - Только посмотрите на себя. Все, что вы в себе изменили - чуть уменьшили уши и убрали родинку со лба. Это о многом говорит, уж поверьте - я на этой теме кандидатскую защитила, - Сильвия показывает пальцем на диплом на стене, - Я всегда говорю - хочешь реально узнать людей, с которыми имеешь дело, посмотри внимательно на их отражение. Кстати, знаете, почему в современных переговорных нет зеркал?
- Примерно догадываюсь.
- Чтобы отражения не влияли на ход переговоров, - Сильвия снова смеется и звонко щелкает пальцами. По ее отражению в зеркале бежит рябь, оно мутнеет, теряет фокус, расплывается и исчезает совсем, - Это вы тоже сможете себе позволить на новой должности, - смеется она, замечая его удивление, - А теперь, до свидания! - взгляд Сильвии ныряет в бумаги на столе перед ней.
Егор выходит из кабинета.
***
Около пяти он возвращается в свой отдел. На входе его встречает Игорь Девяткин. Пухлое лицо его буквально светится от радости. Редкое зрелище, даже страшно становится. Обычное выражение на его лице - сонная паника.
- Ты где был, Миронов? - спрашивает он Егора, вцепляясь мертвой хваткой в его кофту. И не дожидаясь ответа, кричит прямо в лицо: - Ты не поверишь, у нас тут такое, такое! Забирают всю технику! Говорят, новую поставят.
Дыхание у него кислое, припухшие глаза бешено вращаются.
Так и есть. Егор замечает снующих повсюду ремонтников в серых фирменных робах. Один, усатый с недовольным лицом, проносит мимо пыльный раструб трансмиттера.
- А где народ? - спрашивает Егор, озираясь по сторонам.
- Представляешь, - кричит Девяткин, - приходил сам Смирницкий, отпустил всех на час раньше! - он наконец отцепляется от кофты и кричит так громко, будто Егор находится в другом конце кабинета: - Ну и дела! Ладно, я побежал, до завтра! - его голос затихает в коридоре за дверью.
На улице накрапывает. Сыро и неуютно. Граница между серыми домами и небом впереди практически неразличима. Усыпляющую монотонность то и дело нарушают разноцветные аэромобили, пролетающие на огромной скорости. Здесь внизу, в бизнес парке Замоскворечье - повсюду красный кирпич и дорожки на неестественно зеленой траве. Как в Оксфорде, хоть Егор там и не бывал. Он вообще нигде не был, кроме Питера. Там живет двоюродная тетка по отцовской линии, Зинаида Арсеньевна, бывшая балерина, а теперь несносная старая карга, не желающая иметь никаких дел с родственниками, но его почему-то приютившая на все время стажировки.
Егор оборачивается и смотрит на зависший над ним огромный зеркальный небоскреб корпорации, о лоб его разбивается дождевая капля. Где-то там, в туманной дымке наверху сидит в пентхаузе их Президент, человек, которого никто не видел, но в которого все верят. Совсем как бог.
- Посмотрим, - тихо говорит Егор.
В руке его оглушительно шуршит пакет с едой, ветром его разворачивает и бьет по ногам. Как по его, так и по ногам прохожих. Лишь бы выдержали ручки.
У старой церкви на Большой Ордынке Егор прибавляет шаг и задерживает дыхание. От бомжей у ворот веет безысходностью и вонью. Снующие мимо электромобили окатывают несчастных брызгами, как святой водой. Вдали переливается воздух над входом в метрополитен имени Путина. К столетию со дня его рождения над каждой станцией вывесили огромный голографический портрет в цветах российского флага. Поначалу было жутковато, но за семь прошедших лет все привыкли. Говорят, это очень нравится иностранным туристам и приезжим из российской глубинки. Просто визжат каждый раз, как увидят.
На пятачке у спуска в метро Третьяковская как всегда в это время шумно. Егор встречается взглядом с бомжом, сидящим на лавочке с пустым бумажным стаканчиком в красной от холодного ветра руке. Его лицо кажется Егору знакомым. Да это же... Егор не может вспомнить фамилии, но человек этот работал в их Корпорации до увольнения в прошлом году. За это время он совсем опустился. Красные воспаленные глаза, заношенная одежда, дрожащий пустой взгляд. Егор проходит мимо, спускается в переход. Подносит руку к турникету и проходит в метро.
Фамилия бомжа всплывает в мозгу, когда Егор уже в вагоне. Гурьев? Да, точно. И ведь неплохой был инженер... Неужели и его может ждать такое будущее? Если он потеряет работу, надо прямо смотреть правде в глаза, Оксана его бросит. А может это и хорошо, что он будет один? Он сможет прожить в Зеркальном рае еще около двух месяцев перед тем, как кончатся деньги. И что потом? Если не найдет работу - сидеть ему, как Гурьеву на улице и просить милостыню... Нет, только не это! Айди все еще горит золотым, это дает надежду. Он сможет, надо только еще немного подумать над моделью...
На переходе на станцию Таганская Егор еще раз подносит руку к турникету. Здесь начинается Желтая зона, нужно платить за переход. Втискивается в вагон, прижимая сумку к груди, и доезжает до Выхино, где его выносит людским потоком наружу, в бешеный человеческий муравейник. Дождь уже прекратился, внизу окончательно стемнело, хотя небо еще темно фиолетового цвета, можно даже различить рваные края грозовых туч. На бесчисленных хмурых лицах, проносящихся мимо - всполохи от голографической рекламы, беснующейся в прохладном воздухе - воет музыка, что-то пищит, звенит, гудит. Танцуют котики и полуголые девицы, хохочут упитанные младенцы, крутятся вихрем золотые монеты в вязкой каше никому не нужной информации, в шоу закольцованного абсурда.
Над всем этим звучит строгий женский голос с металлическими интонациями робота - Уважаемые жители и гости столицы! Соблюдайте порядок. Транзитные пассажиры - следуйте линиям, присвоенного вашему маршруту цвета! Придерживайтесь правой стороны, не бегите по эскалаторам, не пользуйтесь виртуальным режимом! В Москве семнадцать часов сорок минут, атмосферное давление...
Вокруг сотни, тысячи хмурых, серых людей. Бредут, толкаются, втискиваются в пасти подъезжающих маршруток и нет им конца, как будто где-то за углом сходят, только что созданные с конвейера, проходят мимо и снова исчезают в пасти огромной человеческой фабрики. Вот мимо проходит парень в очках виртуальной реальности Яндекс вирт, не боится быть оштрафованным. На пятачке у игральных автоматов, окруженные толпой, играют музыканты. Оглушающе, как ритмично взрывающиеся петарды, звучит синтетический поп - ломаная партия бас гитары и хриплый женский вокал. Над толпой светится шар голограммы, на нем видео с их концерта в Олимпийском - вокалистка смачно матерится и показывает в камеру средний палец, толпа ревет.
Выхино - огромный транспортный узел. Здесь в одной гудящей точке встречаются все виды транспорта - метро, пригородные электрички, аэротакси, скоростные поезда. Адский котел, в который не стоило бы соваться, но надо. Чтобы пройти к дому, Егору приходится спуститься в подземный переход. А он здесь - город под городом, если не знаешь куда идти - точно заблудишься. Тут и магазинчики, и отделения банков, игровые и виртуальные салоны, платные туалеты и секс кабинки. Повсюду на вас глядят вызывающе глаза подозрительных отталкивающих личностей. Глаза в пол, не зевай, держи руку на кошельке! Зазывалы кричат - виртуальные оболочки недорого, лучшие тату только у нас! У дверей в бар стоят девицы - явно проститутки, хоть торговля телом все еще запрещена в России официально, они чувствуют себя здесь, как рыбы в воде.
Ноги несут Егора по закоулкам подземного Выхино на автопилоте, сам он далеко отсюда. Думает. Вот наконец он поднимается по засыпанной мусором лестнице наверх и поднимает взгляд на несколько огромных зданий необычной формы, нависших над районом. Когда-то этот вид его волновал. Теперь раздражает. Здания напоминают бактерии, если смотреть на них под микроскопом с максимальным увеличением. Они словно движутся, ввинчиваясь в стремительно темнеющее небо. Здания соединены между собой жгутиками-переходами. Это и есть жилой комплекс Зеркальный рай - дом, милый дом. Егор живет в ближайшей бактерии, на пятьдесят седьмом этаже. Издалека комплекс может показаться даже красивым или, по крайней мере, оригинальным, но вблизи он ужасен. Несколько первых этажей размалеваны неумелыми граффити, часть окон стоит без стекол, повсюду мусор и вонь. На детской площадке компания молодых бомжей жарит мясо на одноразовом мангале. Дым поднимается вверх, закручивается по стене, теряясь далеко вверху. Бомжи передают по кругу бутылку, пьют не закусывая. У его подъезда припаркована сгоревшая прошлой весной Лада Малина. Здесь это давно никого не удивляет.
Егор поднимает взгляд. Его два окна горят высоко в небе, как лампы маяка. Значит, Оксана дома. Хотя, где ей еще быть? Кажется она не выходит из дому уже больше шести месяцев. Ей не нравится Выхино. И еще она ненавидит людей. Егор ее понимает.
В лифте воняет мочой. Вентиляционные решетки залеплены жвачкой, каждый день прибавляется несколько новых комочков. Кабина лифта с противным скрежетом поднимается наверх, Егор опускает нос в пакет, дышит картоном и ванилью от пончиков. Последние пять этажей он поднимается по лестнице, потому что, как обычно заела кнопка пятьдесят второго этажа. Шаги гулким эхом убегают вперед и вверх, а потом возвращаются и гаснут.
В квартире включено все, что может светить. Егор скидывает ботинки и гасит свет в прихожей. Не раздеваясь, проходит в комнату, служащую и гостиной и спальней. Оксана лежит на диване, как покойница, с руками, сложенными на груди. На долю секунды в груди Егора взрывается паника, он бросает на пол пакет, но замечает мелко дрожащие огоньки на ее лбу - она в глубоком виртуале. Егор гасит верхний свет, оставляя включенным голубой ночник на стене у изголовья и идет принять душ. Кран харкает в дно душевой кабины короткой струей воды и бессильно шипит. Счетчик горячей воды показывает минус десять литров, счетчик холодной - пятьдесят.
- Чертова кукла!
Так конечно не рекомендуется, но Егор в ярости. Он срывает с головы Оксаны виртуальный шлем и ждет когда сознание возвратится в ее чудные голубые, такие ненавистные в этот момент глаза.
- Ты снова потратила все деньги на вирт?! - он говорит так словно вбивает ей гвозди в лицо.
- Что? - она все еще там, где бы она ни была.
- Ты потратила все деньги на вирт!
- Все лучше, чем здесь куковать, - отвечает Оксана, поднимаясь с дивана.
- Так устройся на работу!
- Кому нынче нужны модельеры?
Тут с ней не поспоришь, но Егор снова говорит все, что и всегда. Что не обязательно работать по профессии, можно найти почасовую подработку и вполне приличную, и так далее, и тому подобное. Оксана огрызается, и он срывается тоже.
Кричит ей в лицо: - Ну, так иди на панель! - и уходит в кухню. Там почему-то пахнет дымом от костра, холодно как на улице. В холодильнике ничего нет, кроме початой бутылки водки. Егор наливает полный стакан, выпивает залпом. Садится на табурет, прислушиваясь к клокочущей внутри ярости, и различает тихий плач за стеной.
У Егора нет человека ближе и роднее, чем она. Почему же снова и снова их общение заканчивается вот так? Такое происходит со всеми влюбленными в какой-то момент или это проклятый Зеркальный рай так на них влияет; результат ли это болезненной уничтожающей все лучшее в них нищеты?
Егор заходит в комнату, встает перед Оксаной на колени. Молча обнимает, покрывая поцелуями ее мокрое от слез лицо.
- Прости!
Она прижимается к нему всем телом, вздыхает долго.
- Я все исправлю, вот увидишь, - шепчет он, - наша жизнь будет в сто раз лучше твоего чертового виртуала, - Егор подтягивает по полу сумку, - Смотри, что я тебе принес! - высыпает ей на колени еду из автомата, - Здесь даже японская жвачка, как ты любишь...
- Откуда это у тебя?
Он нежно целует ее в губы.
- Скоро все наладится, вот увидишь.
***
На следующее утро Eгор просыпается от завываний ветра за окном. Рядом сопит жена, тишину утра вот-вот разорвет звонок будильника. Или сколько там еще осталось? Сложно сказать. Так всегда бывает с ним накануне важных событий - мучение, а не сон.
Егор судорожно зевает, а потом одним движением соскакивает с дивана - сон как рукой снимает. Он все вспомнил!
- Есть решение проблемы! - заходится криком голос внутри его головы, - Это же так элементарно! И если получится, как он задумал, то можно будет одним действием поправить ошибку в главном модуле и завершить разработку проекта в целом. И никого не нужно обманывать! Просто и гениально! Решение пришло к нему, пока он спал!
Егор чмокает жену, быстро собирается и бежит на работу. Ему не терпится проверить теорию до встречи с Президентом корпорации.
В метро на телефон приходит штормовое предупреждение от МЧС - усиление ветра до двадцати метров в секунду к концу дня. В последнее время шторма зачастили. Похоже, Москва постепенно забирает статус самого ветреного места на планете у Антарктики, где порывы ветра достигают шестидесяти шести метров в секунду.
На Большой Ордынке деревья машут ему ветками, ветер толкает в спину. У впереди идущей женщины порыв ветра вырывает из руки панаму, она взмывает в небо и летит вперед, мимо купола церкви, и исчезает за зелеными крышами домов.
Егору нравится ветер, кажется, что каждый порыв подталкивает его вперед не только по дороге на работу, но и по жизненному пути, вперед к успеху. Кажется, будущее никогда не вырисовывалось так четко и так заманчиво.
Перед зданием Корпорации толпится народ. Люди что-то оживленно обсуждают, слышна ругань и крики. Кажется, это не вполне обычно. Егор кивает мимоходом двум знакомым инженерам из смежного департамента. Почему они не идут на работу? На часах уже без десяти девять. Егор торопится, ему хочется поскорей проверить новую теорию в действии. Он протискивается мимо людей, проходит через одну из вращающихся дверей и оказывается в абсолютном хаосе. Кто-то вопит в ужасе, кто-то спешит к лифтам, зачем-то прикрываясь руками, портфелями, шляпами, сумками. Некоторые выходят обратно на улицу.
- Что случилось? - Егор хватает за рукав высокого человека в старомодной фетровой шляпе. Тот растерянно застыл на мраморных ступеньках.
- Не видите что-ли!? - отвечает мужчина в шляпе, - Произошел сбой системы! - он тычет пальцем в зеркальные стены, - Зеркала! Они не работают! И так, говорят, во всем здании!
Егор приглядывается к зеркальным стенам - а ведь правда! В отражениях люди - такие какие они есть на самом деле. Их виртуальные проекции не работают. Он подходит к облицованной зеркалами колонне и смотрит на себя в отражении. Вот она, родинка на лбу и огромные уши, доставшиеся от отца. Егор улыбается своему отражению и идет к лифтам. Похоже, он тут единственный, кому наплевать на сбой.
В кабинете его ждет жестокое разочарование. Аппаратуру еще настраивают. Инженеры отдела разбрелись кто куда.
Он подходит к ремонтнику, колдующему над его трансмиттером.
- Когда будет готово?
Парень разводит длинными как у паука руками и отвечает, не глядя на Егора: - Полчасика еще минимум повозиться придется.
- А нельзя быстрее? Мне срочно нужно!
Ремонтник поднимает на него взгляд и цокает языком.
- Ну, было же время, почему до рабочего дня не наладили? - не отстает Егор.
- Я вам, что - по ночам должен работать? - парень похоже начинает заводиться.
Бесполезно. Егор смотрит на часы. Десять минут десятого. Время еще есть. Поставляет к свободному концу стола стул, садится и достает видавший виды бумажный блокнот. Быстро записывает формулы карандашом, перечеркивает что-то, стирает ребром кисти и снова записывает.
- Должно получится, - думает Егор, - Но наверняка не скажешь... Нужны реальные тесты, - смотрит на спину ремонтника, - Уснул он там что ли? ...больше ждать нельзя... Но решение принимать нужно сейчас! Сможет ли он гарантировать сдачу проекта в срок, да еще и без ошибки, чтобы не запачкать своего имени? Черт! Пора... Или ну его к чертям?! Позвонить, пока не поздно и отказаться? Как же быть?
***
Пока Егор думает, ноги сами несут его по коридору к лифтам. Почему-то он не удивляется, что лифт послушно щелкает и устремляется вверх, когда он нажимает на кнопку пентхауза с логотипом компании.
Ему это только кажется или правда кабина качается под его ногами, как от землетрясения?
Двери лифта с мелодичным звоном раскрываются, а Егор все еще не решил, что скажет Президенту. Он делает шаг из лифта. Здесь все гораздо скромнее, чем на экзекьютив этаже. Белые стены, плафоны на потолке. Красная ковровая дорожка, как в не самой роскошной гостинице, ведет к двери светлого дерева с небольшой серебристой табличкой. Руков Константин Андреевич. Президент. Рядом с дверью небольшой столик, за ним сидит довольно возрастная секретарша в очках. Вот это поражает Егора до глубины души! Она - в очках. Как в старых фильмах! Егор подходит к столику, секретарша поднимает на него взгляд от экрана компьютера и спрашивает: - Свиридов?
- Миронов, - отвечает Егор.
Секретарша хмыкает, перебирает бумаги в лотке, потом смотрит на него пристально поверх очков и нажимает большую красную кнопку в углу стола: - Проходите!
Замок двери щелкает, створки медленно раскрываются наружу.
Егору кажется, что там внутри его ждет какой-то подвох. Он замирает на секунду перед тем, как сделать шаг. А вдруг Президент - робот? Или суперкомпьютер?
- Идите же! - шипит секретарша.
И в этот момент небоскреб ощутимо качается вправо, а потом влево, словно подталкивая Егора. Он делает вдох, как будто перед прыжком в воду и входит в кабинет Президента.